— Что это значит, Роблес? Что, черт побери, ты против меня имеешь? Давай, давай, выкладывай! Сначала ты отнял у меня лучшую роль, а теперь собираешься вообще вышвырнуть вон? Думаешь, раз ты белый, раз ты старше меня и учился в университете, можешь топтать меня ногами? Это я похож на Кампано, а не ты, но роль у меня забирают...

— Потише, Марселино. Кто тебе сказал, будто ты на него похож?

— У меня есть его фотография!

— Откуда она у тебя?

— Из одного американского журнала. Проваливай отсюда, Роблес!

— Знаешь, издали тебя можно за него принять. Но лицо? Никакого сходства!

— А тебе о нем чертовски много известно, да?

— Я ходил с Кампано в одну школу.

— Это еще не значит, что ты на него похож!

— Но одно я знаю точно: он был белым, а не метисом. Так что ни о каком сходстве не может быть и речи!

— Тогда выкиньте индейца, а его роль передайте мне! — крикнул он.— Роблес, мне нужны деньги! Я так давно без работы!

— Тебя наняли и деньги заплатят полностью, будешь ты играть или нет. Немцев твой гонорар не разорит.

— Но я хочу сниматься, понимаешь, я должен!

— Почему? Если все равно заплатят?..

— Потому что, потому что...— Торрес закашлялся, не находя подходящего объяснения.— Потому что тогда меня, может быть, будут приглашать еще. Кто уже снимался, всегда имеет больше шансов.

Достаточно. Роблес понял, с кем имеет дело. Если продолжав копать дальше, он рискует напугать парня до такой степени, что тот побежит в полицию. От Торреса сейчас просто так не отделаешься.

— До завтра, в семь,— сказал он.— Думаю, у тебя все будет в порядке.

Перевел с немецкого Е. Факторович

Продолжение следует

Забытая клятва Гиппократа

Смерть в колбах

Примерно в 70 километрах от Вашингтона среди поросших лесом холмов расположен небольшой городок Фредерик. Почти сразу за ним по обеим сторонам шоссе вырастают высокие изгороди из металлической сетки. Вдалеке виднеются выкрашенные в зеленый цвет огромные сферические резервуары, неподалеку — аккуратные домики, окруженные серебристыми елями. Это Форт-Детрик, центр биологических исследований армии США, окрещенный журналистами «лабораторией смерти». Вот уже сорок лет внешне ничем не примечательный военный городок наглухо изолирован от внешнего мира. Чтобы попасть туда, помимо специального пропуска, нужен еще медицинский сертификат о двадцати различных прививках против всевозможных смертельных инфекций, включая черную оспу, бубонную чуму, тропическую лихорадку, сибирскую язву. Подобные строгости отнюдь не случайны. Именно Форт-Детрик является главным центром Пентагона, где совершенствуются и изобретаются возбудители эпидемических болезней и вирусных инфекций.

Первые опыты с бактериологическим оружием начались в США еще в 1943 году на полигоне Дагуэй, расположенном посреди соляной пустыни в штате Юта. А после разгрома милитаристской Японии в руки Пентагона попали материалы «отряда 731», секретного подразделения Квантунской армии, которое занималось работами над бактериологическим оружием на «фабрике смерти» близ Харбина. Его начальник генерал-майор медицинской службы Исии Сиро успел бежать от наступающих советских войск в Японию и, вместо того чтобы сесть на скамью подсудимых вместе в другими военными преступниками, был вывезен в Штаты «для передачи опыта».

Захваченные материалы японского «отряда 731» плюс консультации «чумного генерала» Исии Сиро помогли специалистам в Форт-Детрике вскоре после войны разработать автоматическую установку для массового производства возбудителей сибирской язвы, туляремии и других болезней.

Однако Пентагону этого было мало. Там считали, что те же тиф или чума слишком хорошо изучены, а следовательно, едва ли способны нанести серьезный ущерб противнику в случае войны. Поэтому перед учеными была поставлена задача создать новые смертоносные бактерии. Причем к работам были привлечены не только микробиологи, но и зоологи, и даже... историки. Они-то и подали мысль использовать в качестве бактериологического оружия давно забытые болезни, например мелиоидоз — инфекцию, в течение трех-четырех недель сводящую человека в могилу.

Впрочем, в Форт-Детрике не собирались ограничиваться лишь экзотическими болезнями. В одном из его наиболее засекреченных отделов, носящем кодовое название «бункер 459», появились на свет 37 видов бактериологического оружия.

Некоторые из этих работ поистине фантастичны. В самых разных уголках мира — от Мертвого моря до исландских гейзеров — встречаются странные виды примитивных бактерий, живущих в горячих сернистых источниках, во впадинах с концентрированным соляным раствором или в выжженных пустынях. Одни из них могут существовать без кислорода, другие — в едких щелочах и кислотах, третьи — при температуре в сотни градусов. И в «бункере 459» бьются над разгадкой тайн этих бактерий, чтобы привить их поразительные свойства современным смертоносным бациллам, сделать последние «сверхвыживаемыми» и создать биологическое «супероружие».

Сведения о подобных работах, просочившиеся в прессу, вызвали возмущение среди американских ученых. Их многочисленные протесты заставили Американское общество микробиологов опросить своих членов об их связях с военными ведомствами США. И тут выяснились вещи, которые произвели впечатление разорвавшейся бомбы. Припертый к стенке фактами, доктор Лерой Фозергил, бывший директор биологической лаборатории в Форт-Детрике, сделал достаточно откровенное признание относительно возможных последствий массированного биологического нападения, которое, как оказалось, занимало главное место в планах Пентагона.

«Вполне возможно, что многие виды жизни будут впервые в истории их существования подвергнуты воздействию того или иного возбудителя болезней,— заявил Фозергил.— Нам ничего не известно о степени восприимчивости многочисленных видов живой среды к конкретным микроорганизмам, в частности к проникающим через дыхательные пути. При этом вполне могут возникнуть новые и непривычные переносчики инфекции, способы борьбы с которыми еще предстоит искать».

Это признание дополнила газета «Вашингтон пост», писавшая, что в секретных лабораториях армии США «изучаются» около ста видов смертельно опасных микробов и токсинов. А в ходе слушаний в сенатской комиссии по расследованию деятельности ЦРУ было установлено, что в их числе есть токсин, одного грамма которого достаточно, чтобы убить 5000 человек. Наконец, в американской прессе упоминался арсенал Иджвуд, двойник близлежащего Форт-Детрика. Так вот среди двухсот биохимиков и 4700 военно-технических сотрудников арсенала насчитывается полтысячи пострадавших от инфекционных заболеваний, а в морской бухте, примыкающей к территории Иджвуда, погибла вся рыба.

Словом, уже сами работы над биологическим оружием таят в себе огромную опасность. Тем не менее военное ведомство США форсирует их.

Под покровом секретности

Зима 1956 года выдалась в Нью-Йорке какой-то сиротской: с пронизывающим ветром и стылой моросью вместо снега. Поэтому водитель коричневого «меркурия» предусмотрительно держался в пределах пятидесяти миль, хотя мог бы выжать и все семьдесят. Впереди в серое нью-йоркское небо вонзались небоскребы Манхэттена, избранного местом проведения операции «Большой город».

В конце платного моста водитель привычно бросил четвертак за въезд и по крутому виражу свернул на автостраду вдоль Ист-Ривер, где сразу же затерялся в сплошном автомобильном потоке. Но если бы дюжие нью-йоркские копы в темно-синих суконных куртках имели приказ проследить за коричневым «меркурием», то были бы весьма удивлены. В течение пяти дней, с 11 по 15 февраля, он безостановочно и, казалось, бесцельно колесил по городу. Машина побывала на Первой авеню и в Гарлеме, на Бродвее и в Центральном парке, на Вест-Энд-авеню и около Радио-сити. Вечером, когда в промозглой сырости рано вспыхивали уличные фонари, она покидала город.