«В конце 1991 г. Советский Союз и Соединенные Штаты объявили об одновременном прекращении, начиная с 1 января 1992 г., военных поставок правительству Наджибуллы и моджахедам. Это заявление вызвало крайне отрицательную реакцию кабульского режима, который расценил его как предательство и начало своего конца. В связи с этим в средствах массовой информации Республики Афганистан появились материалы с «анализом» событий в Афганистане в период с «Апрельской» (1978 г.) революции и до вывода советских войск из РА. В них особые акценты делались на одиозной роли СССР и его руководства в «развязывании братоубийственной войны и трагедии афганского народа». Советский Союз назывался «агрессором, нарушившим все нормы международного права для достижения своих геополитических целей».

Подобные публикации были призваны вызвать негативный для СССР резонанс в афганском обществе, инициирующий рост антисоветизма, получившего распространение в руководстве страны, среди различных политических партий, организаций и населения. Особую активность в подогревании антисоветских настроений играли функционеры высшего и среднего звеньев партии «Отечество», которые сбросили с себя маски «революционеров» и предстали в их истинном обличье. Причем такая их позиция спокойно воспринималась и самим Наджибуллой, и его ближайшим окружением. Срабатывал старый принцип, когда сам вор громче всех кричит: «Держи вора». Венцом лицемерия явилось выступление президента РА в январе 1992 г. по поводу пятой годовщины со дня начала проведения политики национального примирения, когда Наджибулла заявил, что ввод советских войск явился основной причиной народного восстания в Афганистане и привел к трагедии.

Наджибулла, который с такой настойчивостью просил оставить советские войска в РА, теперь называл их «вражескими» и провозгласил день окончания их вывода — 15 февраля — «Днем национального спасения Афганистана».

Совместное советско-американское заявление по Афганистану (о прекращении военных поставок с 1 января 1992 г.) активно обсуждалось также среди личного состава Вооруженных сил и афганской общественности. Высказывались различные точки зрения на возможные перспективы развития военно-политической обстановки в Афганистане в связи с ожидаемым прекращением военных поставок режиму с 1 января 1992 г.

Лично президент РА Наджибулла считал, что без поставок вооружения и боеприпасов из Советского Союза режим сможет удержаться у власти, при прежней интенсивности ведения боевых действий со стороны оппозиции, лишь до середины 1992 г. Однако добавлял, что если противник резко усилит вооруженное давление на госвласть, то потенциальные возможности ВС в плане организованного и надежного противостояния мятежникам будут еще более снижены.

Крайне неблагоприятная ситуация могла сложиться в результате захвата оппозицией административных центров Гардез, Газни, Джелалабад, Митерлам, Кандагар, Калат и Файзабад, вокруг которых моджахеды создавали тогда крупные вооруженные группировки. По мнению президента РА, которое он неоднократно высказывал на совещаниях со своим окружением, захват мятежниками даже двух-трех гарнизонов (из числа указанных) серьезно подорвал бы морально-боевой дух правительственных войск в Кабуле и других городах.

В целях недопущения такого развития событий по указанию Наджибуллы был разработан комплекс мероприятий политического и военного характера. В частности, стало уделяться больше внимания укреплению обороны гарнизонов и созданию оптимальных запасов средств МТО, была усилена охрана транспортных коммуникаций, складов и аэродромов, планировалось проведение частных операций по расширению зон контроля в окрестностях важнейших гарнизонов. Также предусматривалось оказание соответствующего воздействия на руководство Советского Союза, чтобы убедить его в необходимости продолжения военных поставок (под видом запасных частей для боевой техники) на основе действующего долгосрочного соглашения о военном сотрудничестве между двумя странами, несмотря на советско-американское соглашение по Афганистану. Кроме того, афганцы стали проявлять повышенную активность в проработке вопроса о получении оружия и боеприпасов из Индии и Китая, чтобы быть в готовности к ситуации, которая может сложиться с советскими поставками.

Прекращение советской военной помощи и взятый руководством РА курс на компромиссы с оппозицией вызвали негативную реакцию у значительной части генералов и офицеров ВС, принимавших активное участие в вооруженной борьбе с мятежниками. Примирение с оппозиционными группировками они восприняли как собственное поражение, поскольку в будущих коалиционных структурах власти не видели для себя достойного места. Среди них высказывалась резкая критика в адрес Наджибуллы, который обвинялся в предательстве интересов партии «Отечество».

К этой категории военнослужащих относились представители группировки «Хальк» (консолидирующиеся вокруг министра обороны РА М. А. Ватанджара), танаевцы (имеющие законспирированные организации в гарнизонах Кабул, Чарикар, Баграм, Джабаль-Уссарадж, Суруби, Джелалабад, Гардез, Газни) и кармалисты (группировались вокруг Н. Азими и А. М. Делавара).

Усиливающиеся антинаджибовские настроения в ВС РА и в целом в партии «Отечество» явились благодатной почвой для вызревания заговоров, возникновение которых в складывающейся обстановке отрицать было нельзя. В то же время для режима это был крах, вооруженное выступление с чьей-либо стороны лишь ускорило бы захват власти оппозицией.

По оценке представителей национальных меньшинств, в том числе и ряда лиц, находящихся в руководящих государственно-партийных органах РА, ослабление позиций режима, которое должно было последовать за прекращением советской военной помощи или произойти в результате побед моджахедов в отдельных районах, неминуемо активизирует националистическое движение на севере Афганистана и в Хазараджате. Причем идея создания самостоятельных национальных мусульманских образований должна была подтолкнуть, как они считали, к объединению племенных формирований, находившихся на стороне госвласти, с отрядами мятежников узбекской, таджикской и хазарейской национальностей. Среди лидеров, которые будут возглавлять вооруженное движение антипуштунской направленности, называли имена А. Ш. Масуда, генерал-полковника А. Р. Дустома, Сайда Джаграна и др.

Так называемые нейтралы и интеллигенция в целом приветствовали прекращение поставок оружия в Афганистан, но вместе с тем и выражали тревогу, что взятое Советским Союзом и США обязательство преимущественно затрагивало интересы кабульского режима и практически мало задевало оппозицию, имевшую многочисленные каналы поступления вооружения из-за рубежа. Выход из положения они видели в более конструктивном подходе афганских властей в обеспечении условий для немедленного возвращения в Афганистан членов группировки Захир Шаха. Самому бывшему монарху отводилась роль «отца нации», способного сформировать в переходный период «правительство народного доверия». Представители нейтралов и интеллигенции, входящие в «Общество национального спасения Афганистана» (ОНСА) и «Движение за независимость, свободу и демократию Афганистана», развернули широкую агитацию среди населения и моджахедов за возвращение Захир Шаха. Согласие большинства полевых командиров оппозиции на приезд короля на родину и их личное участие в переговорах с центральными властями, по мнению руководителей названных двух организаций, создавало реальную основу для проведения всеафганских выборов на многопартийной основе, включая партию «Отечество».

Руководство афганской оппозиции активизировало политическую деятельность с целью изоляции на международной арене и отстранения от власти режима Наджибуллы. В Пешаваре состоялись консультации лидеров «Исламской партии Афганистана» (ИПА) Г. Хекматияра, «Исламского общества Афганистана» (ИОА) Р. Раббани и «Движения исламской революции Афганистана» (ДИРА) М. Наби Мохаммади с целью выработки единого подхода к урегулированию афганской проблемы. Состав участников этой встречи свидетельствовал о том, что руководство оппозиции организовало эти переговоры с целью согласования позиции представителей фундаменталистского и умеренного толка по преодолению кризиса в стране.