Он по ней лишь поправляет Два любезные уса.
А на место ваз прекрасных, Беломраморных, больших,
На столе стоят ужасных Пять стаканов пуншевых!
Они полны, уверяю,
В них сокрыт небесный жар. Приезжай, я ожидаю,
Докажи, что ты гусар.
Бурцову
В дымном поле, на биваке У пылающих огней,
В благодетельном араке Зрю спасителя людей. Собирайся в круговую, Православный весь причёт! Подавай лохань златую,
Где веселие живет!
Наливай обширны чаши В шуме радостных речей,
Как пивали предки наши Среди копий и мечей.
Бурцов, ты — гусар гусаров!
Ты на ухарском коне Жесточайший из угаров И наездник на войне!
Стукнем чашу с чашей дружно! Нынче пить еще досужно; Завтра трубы затрубят,
Завтра громы загремят.
Выпьем же и поклянемся,
Что проклятью предаемся,
Если мы когда-нибудь Шаг уступим, побледнеем, Пожалеем нашу грудь И в несчастьи оробеем;
Если мы когда дадим Левый бок на фланкировке,
Или лошадь осадим,
Или маленькой плутовке Даром сердце подарим!
Пусть не сабельным ударом Пресечется жизнь моя1
Пусть я буду генералом,
Каких много видел я!
Пусть среди кровавых боев Буду бледен, боязлив,
А в собрании героев Остр, отважен, говорлив!
Пусть мой ус, краса природы, Черно-бурый, в завитках, Иссечется в юны годы И исчезнет, яко прах!
Пусть Фортуна для досады,
К умножению всех бед,
Даст мне чин за вахтпарады И георгья за совет!
Пусть... Но чу! гулять не время! К коням, брат, и ногу в стремя, Саблю вон — ив сечу! Вот Пир иной нам бог дает,
Пир задорней, удалее,
И шумней, и веселее...
Ну-тка, кивер набекрень,
И — ура! Счастливый день!
1804
Гусарский пир
Ради бога, трубку дай!
Ставь бутылки перед нами, Всех наездников сзывай С закручёнными усами!
Чтобы хором здесь гремел Эскадрон гусар летучих,
Чтоб до неба возлетел Я на их руках могучих;
Чтобы стены от ура И тряслись и трепетали!.. Лучше б в поле закричали... Но другое горло драли:
«И до нас придет пора!» Бурцов, брат, что за раздолье! Пунш жестокий!.. Хор гремит! Бурцов, пью твое здоровье: Будь, гусар, век пьян и сыт! Понтируй, как понтируешь, Фланкируй, как фланкируешь; В мирных днях не унывай И в боях качай-валяй!
Жизнь летит: не осрамися,
Не проспи ее полет,
Пей, люби да веселися! —
Вот мой дружеский совет.
1804
Чиж и Роза Басня
Дочь юная весны младой, Румяна Роза расцветала И утреннею красотой Сердца невольно привлекала. И Чижик Розу полюбил;
Он путь к красавице направил, Кочующих друзей оставил И день и ночь при Розе жил. Качаясь на зеленой ветке,
Где ждал награды для себя, Хорошенькой своей соседке Он говорил: «Люблю тебя!» «Уж многие любить клянутся,— Сказала Роза,— так, как ты; Когда ж лишусь я красоты, Где верные друзья найдутся?»
«Мне быть неверным? Никогда! — Поет любовник легкокрылый,— Напротив, страсть моя тогда Еще усилится, друг милый!»
Амур тогда в саду летал:
Ему ль оставить это дело?
Он вдруг дыханье удержал —
И всё в природе охладело.
Бореи свищут, прах метут; Листочки Розы побледнели, Зефиры, мотыльки взлетели,
И следу нет!.. А Чижик тут.
«Ах, если ты находишь счастье В моей любви,— он говорил,— Утешься! Я люблю в ненастье,
Как в утро красное любил!»
Бог удивился не напрасно,
Он щедро наградил чету:
Удвоил Розы красоту,
И Чиж один любим был страстно.
Смысл басни, кажется, найдён; Его ты знаешь, друг мой милый:
Я — тот любовник легкокрылый, Но как за верность награжден?
1808
* * *
Поведай подвиги усатого героя,
О муза, расскажи, как Кульнев воевал,
Как он среди снегов в рубашке кочевал И в финском колпаке являлся среди боя.
Пускай услышит свет Причуды Кульнева и гром его побед.
Румяный Левенгёльм на бой приготовлялся И, завязав жабо, прическу поправлял, Ниландский полк его на клячах выезжал,
За ним и корпус весь Клингспора пресмыкался; О храбрые враги, куда стремитесь вы?
Отвага, говорят, ничто без головы.
Наш Кульнев до зари, как сокол, встрепенулся; Он воинов своих ко славе торопил:
«Вставайте,— говорит,— вставайте, я проснулся!
С охотниками в бой! Бог храбрости и сил!
По чарке да на конь, без холи и затеев;
Чем ближе, тем видней, тем легче бить злодеев!» 1 Всё вмиг воспрянуло, всё двинулось вперед...
О муза, расскажи торжественный поход!
1808
В альбом
На вьюке, в тороках, цевницу я таскаю, Она и под локтем, она под головой;
Меж конских ног позабываю,
В пыли, на влаге дождевой...
Так мне ли ударять в разлаженные струны И петь любовь, луну, кусты душистых роз? Пусть загремят войны перуны,
Я в этой песне виртуоз!
1811
Подражание Горацию
Если б боги милосердия Были боги справедливости,
Если б ты лишилась прелестей, Нарушая обещания...
Я бы, может быть, осмелился Быть невольником преступницы! Но, Аглая, как идет к тебе Быть лукавой и обманчивой!
Ты изменишь — и прекраснее!
И уста твои румяные Еще более румянятся Новой клятвой, новой выдумкой! Голос, взор твой привлекательней, И, богами вдохновенная,
Ты улыбкою небесною Разрушаешь все намеренья Разлюбить неразлюбимую!
Сколько пленников скитается, Сколько прёзренных терзается Вкруг обители красавицы!
Мать страшится называть тебя Сыну, юностью кипящему,
И супруга содрогается,
Если взор супруга верного Хотя раз, хоть на мгновение Обратится на волшебницу!..
Г рафу П. А. Строганову
За чекмень, подаренный им мне во время войны,
1810 года в Турции
Блаженной памяти мой предок Чингисхан, Грабитель, озорник, с аршинными усами,
На ухарском коне, как вихрь перед громами,
В блестящем панцире влетал во вражий стан И мощно рассекал татарскою рукою Всё, что противилось могущему герою.
Почтенный пращур мой, такой же грубиян,
Как дедушка его, нахальный Чингисхан,
В чекмене легоньком, среди мечей разящих, Ордами управлял в полях, войной гремящих.
Я тем же пламенем, как Чингисхан, горю;
Как пращур мой Батый, готов на бранну прю.
Но мне ль, любезный граф, в французском одеянье Явиться в авангард, как франту на гулянье, Завязывать жабо, прическу поправлять И усачам себя Линдором показать!
Потомка бедного ты пожалей Батыя И за чекмень прими его стихи дурные!
1810
Песня
Я люблю кровавый бой,
Я рожден для службы царской! Сабля, водка, конь гусарской,
С вами век мой золотой!
Я люблю кровавый бой,
Я рожден для службы царской!
За тебя на черта рад,
Наша матушка Россия!
Пусть французишки гнилые К нам пожалуют назад!
За тебя на черта рад,
Наша матушка Россия!
Станем, братцы, вечно жить Вкруг огней, под шалашами,