У основания этих чудовищных листьев выделяется светлый приторный сок. Хендрик сказал, что этот сок пьянит, и кто его выпьет, вскоре засыпает. Когда приносят жертвы, одну из женщин мкодо заставляют взобраться на дерево и пить этот сок. Если злой дух внутри дерева в хорошем настроении, женщина благополучно спускается на землю.
Тем временем мкодо начали петь, чтобы умилостивить священное дерево. Их крики становились все более громкими, и. наконец мужчины копьями выгнали вперед женщину. Она медленно поднялась по стволу и достигла вершины конуса. Дерево выпустило щупальца или усики, которые извивались над женщиной. «Тсик! Тсик! (Пей! Пей!)», — кричали мужчины. Наклонившись, она выпила священную жидкость. Тогда все дерево ожило, щупальца, как змеи, обвились вокруг головы девушки.
Лихе продолжал: «Теперь огромные листья медленно расправлялись. Как стрела подъемного крана, они поднялись в воздух и сомкнулись вокруг жертвы с тихой силой гидравлического пресса и безжалостностью тисков. Еще немного, и, пока я наблюдал, как все плотнее сжимались огромные листья, вниз по стволу потекла сладкая жидкость, смешиваясь с кровью жертвы. Толпа, стоявшая вокруг меня, отчаянно взвыла и окружила дерево со всех сторон. Кто из чаш, кто из листьев, кто из ладоней, а кто и прямо ртом пили эту жидкость, пьянели и приходили в неистовство. Затем началась нелепая, отвратительная оргия, которая перешла в бесчувственное исступление. Наконец Хендрик поспешно увел меня прочь, спрятав в укромном месте в лесу от опасных дикарей. Не дай бог увидеть такое еще раз!»
Лихе добавляет, что листья дерева оставались поднятыми десять дней. Затем он увидел, что они опустились, а у основания дерева нашел череп.
Вероятно, до старого Лихе дошли слухи о дереве-людоеде, и он по каким-то соображениям написал свою страшную сказку. Может быть, это была просто мистификация. Но все же я думаю, что ему хотелось завоевать репутацию исследователя. Несомненно, он не видел того, о чем писал, и переусердствовал, рассказывая о жертвоприношении. Возможно, ученые и поверили бы в рассказ о странном дереве, вокруг которого разбросаны кости. Но жертвоприношение выдало Лихе.
К сказке Лихе было сделано много добавлений, и по всему свету ее рассказывали по-разному. Передо мной вырезка из одной лондонской газеты за февраль 1924 года. В ней говорится о тяжелом испытании, выпавшем на долю двух ботаников — Жозефа Вилларо и Жоржа Гастрона, собиравших растения среди болот в сорока милях от Нью-Орлеана. Проплутав целую неделю по болоту, они добрались до небольшого островка, где у самой воды росло таинственное дерево, вид которого они определить не смогли. Дерево было похоже на серую пальму. Неподалеку Вилларо заметил желтые душистые цветы и уже хотел сорвать их, как вдруг несколько огромных листьев этого дерева схватили его и стали прижимать к стволу. И тут же лианообразные отростки скрутили его так крепко, что он не мог пошевелиться.
Схватив топор, Гастрон бросился на помощь и освободил Вилларо. Тут они заметили, что дерево уже скрутило и умертвило несколько мелких животных — белок и кроликов. Гастрон потом рассказывал, что, когда его топор врезался в дерево, оно корчилось как от боли, а из разрезов сочился красный, похожий на кровь сок.
Лондонская газета «Дэйли Кроникл», опубликовавшая этот фантастический рассказ с разрешения информационного агентства (спешу добавить, не «Рейтер»), снабдила его следующим торжественным примечанием: «Хищные растения отнюдь не редки. Такие растения есть повсюду в тропиках, обычно в болотах и топях».
Это сообщение заставило вспомнить о журналисте Артуре Р. Амори. Как-то в дождливый полдень этот журналист написал рассказ о дереве-людоеде, сюжет которого он считал оригинальным (о Карле Лихе он, очевидно, совсем не знал). Было это в Индии. Амори и его друзья рассуждали о непентесе. Они видели, как это растение ловит насекомых. Амори стал фантазировать. А что если бы этот непентес вырос до гигантских размеров?
И он написал рассказ об экспедиции, которая собирала орхидеи. Один из ее участников потерял собаку и отправился ее разыскивать. После долгих поисков он наконец увидел своего терьера в плену у огромного растения, которое схватило собаку клейкими усиками. Он вынул нож и стал один за другим обрубать эти отростки, но растение тут же выбрасывало новые. Они обвились и вокруг него, и в конце концов этот охотник за орхидеями был безжалостно задушен. Через неделю остальные члены экспедиции нашли его скелет и рядом е ним скелет терьера.
Это была чистая выдумка. Но когда этот красочный рассказ был опубликован в одной из бомбейских газет, по всей Индии его восприняли как действительный случай. Некоторые газеты добавляли от себя всякие подробности, чтобы вся история выглядела более правдоподобно. Вскоре этот рассказ попал в Австралию, в дальневосточные страны Азии, в Соединенные Штаты и Канаду. Пересекая океаны и границы, он становился все более длинным и обстоятельным. Наконец рассказ дошел до Англии. Амори был ошеломлен, когда прочитал придуманную им же историю, где назывались имена всех участников экспедиции и сообщались подробности их биографий.
«Не говорите мне о чудовище, которое создал Франкенштейн, — заявил Амори. — Франкенштейн был просто дилетантом».
В 1924 году американский путешественник и член Мальгашской академии наук Сэлмон Чейс Осборн отправился в леса Мадагаскара, чтобы проверить, есть ли там на самом деле дерево-людоед. Вот что он писал об этом:
«Не знаю, существует ли в действительности это кровожадное дерево, или же все страшные рассказы о нем — чистейшая выдумка. Но почему бы ему и не быть? У всех племен, с которыми я встречался, — хова, сакалава, сиханака, бетсилео — есть легенды и предания об этом дереве. Я исходил весь остров вдоль и поперек. Миссионеры говорят, что такого дерева нет. Однако кое-кто из них придерживается иного мнения. Некоторые миссионеры говорили мне, что вряд ли все племена так упорно верили бы в существование такого дерева, если бы для этого не было никаких оснований».
Бывший офицер индийской армии капитан Л. Р. Херст, много путешествовавший по Мадагаскару, в 1932 году сообщал в лондонской газете, что он собирает экспедицию на западное побережье Мадагаскара для поисков дерева-людоеда. «Смею заявить, — писал Херст, — что это дерево действительно поедает людей. Местные жители держат его в большом секрете и не очень-то стремятся показать, где оно растет. Как мне сказали вожди, дереву этому приносят жертвы, и я надеюсь создать кинофильм о таком ритуале. Но мые не хотелось бы много об этом говорить, так как меня могут принять за второго де Ружемона».
Заявление капитана Херста вызвало у меня интерес, и я с нетерпением ожидал результатов его экспедиции. К сожалению, больше о ней я ничего не слышал.
Существует еще одно объяснение легенд о дереве-людоеде. Я упоминаю здесь о нем исключительно из-за его романтичности. Некоторые считают, что дерево-людоед было выдумано старыми пиратами Индийского океана Киддом и другими, когда они объявили Мадагаскар республикой. Пираты не хотели, чтобы было раскрыто их убежище и найдены спрятанные там сокровища. Возможно, дерево и предназначалось для того, чтобы удерживать нежелательных пришельцев. Слишком уж остроумное предположение, на мой взгляд.
Теперь я несколько отойду в сторону, чтобы по-другому взглянуть на эту легенду, так давно заинтересовавшую меня. Триста лет назад губернатором Мадагаскара был Этьен де Флакур, который написал книгу о гигантской птице, несшей огромные яйца. Она была похожа на сказочную птицу рух из «Тысячи и одной ночи», которая забросала камнями корабль Синдбада и потопила его. О такой птице Марко Поло говорил, что она способна поднять слона. Де Флакур не заявлял, что он видел птицу. Это просто местная легенда, подобная легенде о дереве-людоеде. Даже в те времена, времена простодушного семнадцатого века, многие не поверили словам де Флакура.
Но в начале прошлого века исследователь Мадагаскара Сганзин нашел куски огромного яйца, сделал зарисовки и отправил их французскому натуралисту Жю-лю Верро, который был тогда в Кейптауне. Теперь, конечно, мы знаем, что на Мадагаскаре существовала гигантская бескрылая птица — эпиорнис ростом двенадцать футов. Птица эта дожила до двенадцатого века. Она несла самые крупные на земле яйца, яйца трех футов в окружности. Конечно, эпиорнис не пожирал слонов, но это была настоящая, а не мифическая птица.