Наконец, весьма важный довод в пользу помещения Читу в Таиланде содержится в указании летописцев на то, что обычаи Дваравати, Голо (Калачапуры, которую Г. Люс помещает в Южной Бирме) и Читу одинаковы. Это более естественно, если согласиться, что все три государства этнически однородны, т. е. сложились на территории монских племен, которые в то время жили на широкой полосе земли от Бенгальского залива до территории нынешней Камбоджи.
Границей между Читу и древним Дваравати, по-видимому, служил Менам, который в первой половине I тысячелетия н.э. представлял более серьезную естественную преграду, чем теперь, так как Бангкокская бухта тогда гораздо глубже вдавалась в сушу, а низовья реки были сильно заболочены.
Читу впервые появляется на исторической арене в 450 г., когда направляет к китайскому двору свое первое посольство [913, с.118]. В то время это государство, видимо, было еще невелико и центр его находился близ моря в долине р. Прачин. Согласно тайским летописям, Лавапура (Лопбури) основана только в 475 г. Этот город на Менаме был, по-видимому, конечным пунктом торговой сухопутно-речной дороги из Фунани в Центральный Таиланд и вместе с тем отправным пунктом для купцов, отправлявшихся торговать в малоосвоенную область Северного Таиланда.
После первого упоминания государство Читу более чем на полтора века исчезает из китайских хроник. Надо полагать, что вскоре после 450 г. оно было поглощено Фунаньской империей и до середины VI в. продолжало развиваться как ее составная часть.
После крушения Фунани (около 550 г.) государство Читу возродилось, но уже на более обширной территории. По сообщению китайских послов, прибывших сюда в 607 г., эта страна раскинулась на несколько тысяч ли, т. е. стала крупным государством.
Основным занятием населения в это время было земледелие. Жители Читу выращивали рис, просо, белые бобы и другие культуры, такие же, как в Северном Вьетнаме. Они делали вино из сахарного тростника, смешивая его с соком пурпурной тыквы. В стране была развита и внешняя торговля. Царь Читу, Цюй Тань (т. е. Гаутама) Люфудосе, смог выслать навстречу послам флотилию из 30 океанских джонок, которая встретила их на расстоянии более месяца пути от столицы — Львиного города.
Резиденция правителя в Львином городе отличалась большой пышностью. Послы сообщают:
«Строения царского дворца состоят из многочисленных павильонов с дверями на север. Царь сидит на трехслойном сиденье, лицом к северу, в платье розового цвета, с кубком золотых цветов в руках и в ожерелье из драгоценных камней. Справа от него стоят четыре женщины и свыше 100 воинов конной стражи6. Позади царского трона — деревянный алтарь, украшенный золотом, серебром и пятью сортами ароматичного дерева. За алтарем висит золотой светильник. Рядом с троном стоят два металлических зеркала, перед ними — золотые курильницы. Перед всем этим находится золотое изваяние лежащего быка, служащее опорой для балдахина с драгоценными веерами по бокам. Несколько сот брахманов сидят рядами к востоку и западу от трона, лицом друг к другу»
[521, с.78].
Другой китайский источник свидетельствует также, что над головой царя Читу висит золотой диск с исходящими от него пламеобразными лучами [717, с.468]. Это сообщение представляет особый интерес, так как при раскопках в Центральном Таиланде была найдена серебряная монета именно с такой эмблемой. Наряду с некоторыми другими косвенными данными это позволяет предположить, что в Читу, как и в других монских государствах — Дваравати и Калачапуре, уже в начале VII в. существовало развитое денежное обращение.
Китайские летописцы рассказывают и о весьма сложно устроенном государственном аппарате Читу. При царе находится один сатоцзяло (сардхакара — на санскрите) — помощник, нечто вроде первого министра. Рангом ниже стоят два тонаточа (дханада) — распределители благословений, функции которых не совсем ясны; еще ниже — три цзялимицзя (карлика) — управляющие политическими делами. Кроме того, имеется один цзюломоти — ведающий уголовными делами. Каждый город назначает себе одного наяцзя (наяка) — начальника десяти боди (пати) — старейшин [717, с.468—469]. Таким образом, в это время в городах еще в какой-то мере сохранились пережитки первобытной демократии, впоследствии полностью уничтоженной деспотическим государством.
Интерес представляет и следующее замечание в отчете китайских послов:
«Хотя богатые семьи в значительной степени независимы от государственной власти, все же они могут носить золотые украшения только с разрешения царя»
[717, с.469].
Иными словами, социальные различия, как и во многих других раннеклассовых государствах, не вытекали непосредственно из богатства данного члена общества, а регламентировались государством, создавшим систему рангов с установленным для каждого ранга своего рода мундиром.
Господствующей религией в стране был буддизм (отец правящего монарха, носивший, как и монарх, имя Гаутамы в честь Будды, в 593 г. отрекся от престола, чтобы стать буддийским монахом). Но этот буддизм отличался от буддизма, укоренившегося в стране в более позднее время и существующего в современном Таиланде. Хотя догматы его, по-видимому, совпадали с догматами буддизма хинаяны, священным языком был не пали, а санскрит. Одновременно в иконографии были широко распространены махаянистские изображения. Это говорит о том, что в VII в. здесь, как и в других районах Юго-Восточной Азии, еще не произошло резкого раскола между двумя основными школами буддизма. Вместе с тем наблюдалась самая широкая терпимость по отношению к индуизму. Брахманы-индийцы, как своего рода иностранные специалисты по вопросам государственного управления, пользовались большим влиянием при дворе правителя Читу.
Государственное устройство и обычаи западнотаиландского общества — древнего царства Дваравати — в VII в. были, как отмечают китайские авторы, весьма сходны с вышеописанными. Однако Дваравати, занимавшее меньшую территорию, чем Читу, было сильнее экономически, так как здесь проходили наиболее выгодные торговые пути и имелось больше высокоразвитых торговых городов.
Древнейший центр Дваравати, по-видимому, находился в районе современного города Утхонг (Золотая колыбель). В то время он стоял на берегу р. Супан (Сабана, Золотая), упоминавшейся мною ранее. Здесь и в прилежащих районах найдено больше всего предметов еще римского экспорта (помимо монет — римская бронзовая лампа I—II вв. н.э., римские стеклянные бусы) и подражания им. Керамические лампы и бусы типа римских веками изготовлялись здесь и распространялись по всему Центральному Индокитаю.
В Утхонге найдена одна из древнейших санскритских надписей на территории Таиланда. Надпись на медной пластинке гласит:
«Шри Харшаварман, внук царя Шри Ишанавармана, который распространил свою славу до дальних предков, взошел на львиный трон по законному праву наследования. Он пожертвовал счастливому Шри Ишанешваре (символ бога Шивы. — Э.Б.) носилки, украшенные драгоценностями, зонт и музыкальные инструменты. И он преподнес Шри Ишанешваре сокровища поэтических сочинений, песен, танцев и т.п.»
[902, с.20].
Эта надпись интересна не только тем, что показывает видную роль индуизма в преимущественно буддийском (судя по массовому археологическому материалу) государстве Дваравати, но и тем, что подтверждает археологически установленное важное значение льва в символике древних монов. Бронзовые, терракотовые и каменные изображения льва найдены в Утхонге, Накхонпатхоме, Ват Пра Мене, в Кубуане — на территории древнего Дваравати, в Лопбури, Мыангбоне, Донгсимахапоте и Мыангфадаеде — на территории древнего Читу. После скульптур Будды это наиболее часто встречающиеся изображения в монском искусстве Таиланда. Вероятно, в анимистических верованиях древних монов лев считался священным животным, предком племени.
Дваравати позже, чем Читу, завязало дипломатические отношения с танским Китаем. Первое посольство из этой страны прибыло в китайскую столицу в 638 г. Оно привезло с собой слоновую кость и другие местные продукты для обмена на китайские товары. Неизвестно, велись ли при этом переговоры политического характера, но можно предположить, что посольство было связано и с начавшейся территориальной экспансией Дваравати на восток и на юг. Южный сосед Дваравати — Паньпань прислал свое последнее посольство в Китай в 635 г., после чего исчез с политической карты Юго-Восточной Азии. Читу, оно же Нутоюань (Страна Киноварной реки), направило в 644 и 647 гг. два последних посольства к китайскому императору (надо полагать, с просьбой о помощи), после чего, как сообщают китайские летописцы, оно было завоевано Дваравати.