Для полноценного развития детей критически важно обеспечить им возможность выражать свои чувства. Все младенцы, независимо от культурной принадлежности, выражают свои чувства через звуки, мимику, жесты и, когда подрастают, через речь. Процесс сдерживания чувств может закрепляться в памяти, и такое сдерживание ведет к неправильному самоощущению. Некоторые дети привыкают оттормаживать свои эмоции, в особенности гнев, в столь раннем возрасте, что даже не помнят об их существовании, не знают, какими словами их описать, и не умеют их выразить. Эти дети очень рано делают вывод о никчемности своего существования. У каждого ребенка с эмоциональными нарушениями отмечается недостаточное развитие самоощущения, что, в свою очередь, препятствует налаживанию хороших отношений с другими людьми. Где-то глубоко внутри он чувствует, что ему чего-то не хватает, что он чем-то отличается от других, что он одинок и что-то с ним не то. Ребенок винит себя, хотя в порядке защиты он может обвинять и других, и начинает воображать, что он плохой, сделал что-то не так, недостаточно хорош и разумен. Маленький ребенок не обладает способностью распознавать вредные послания, которые не нужно принимать на веру. Если он пережил травму, то во всем винит себя. По уровню развития ребенок еще не прошел полностью стадию сепарации, поэтому не может умом и чувствами понять, что не является причиной нанесенных ему ран, испытываемой им боли, случившихся с ним утрат или нанесенных ему оскорблений.
Даже одобрительные послания иногда могут оказаться вредными, так как не принимаются ребенком как его собственные качества. Если родители говорят: «Ты такой замечательный!» – ребенок не верит им полностью, отмечая про себя: «На самом деле это неправда. Не так уж я и хорош. На прошлой неделе я поступил плохо». Поэтому вместо интеграции происходит фрагментация. Одной части личности ребенка нравится слышать, что он замечательный, но его недоверчивая часть тоже не хочет молчать. Подросток или взрослый, который так никогда и не смог принять и интегрировать позитивные послания о себе, часто говорит: «Я чувствую себя обманщиком» или: «Никто не знает, какой я на самом деле». Родителям стоит поучиться правильно хвалить детей, это должно звучать примерно так: «Здорово, что ты убрал на кухне»; «Мне нравятся цвета твоего рисунка»; «Мне нравится сегодня твоя рубашка» и так далее. Подобные ясные высказывания укрепляют чувство «Я» ребенка.
При работе с ребенком моя задача заключается в припоминании, восстановлении, обновлении и укреплении того, чем обладал он, когда младенцем пришел в этот мир. Я должна посредством разнообразных упражнений пробудить чувства ребенка, вернуть ему радость и остроту телесных переживаний, помочь ему установить связь со своими эмоциями, осознать собственную силу. Мне нужно помочь ребенку использовать свой интеллект в единстве с языком, чтобы делать заявления, кто он в действительности и что к нему не относится, что ему нужно, чего он хочет, что любит и не любит, о чем думает и какие идеи вынашивает. Когда в рамках терапевтического процесса самость ребенка достигает более высокого уровня зрелости, можно заняться работой с негативными интроектами. Ребенку очень трудно открыто признать: «Я плохой», «Я испорченный», «Я не люблю себя». Обычно ребенок самоотверженно защищает крупицы своей с таким трудом взлелеянной самости. Я поняла, что у детей очень хорошо развита самокритичность (которую, как правило, они глубоко прячут от своих родителей). Часто они критикуют себя гораздо лучше, чем их родители. Такая оценочная позиция крайне отрицательно сказывается на развитии. Ребенок может сказать себе: «Я должен стать лучше», чувствуя и зная, что выполнение подобного задания не в его власти и компетенции. В такой ситуации слова «Быть лучше» или «Делать лучше» вызывают только отчаяние. Я не могу выразить в полной мере, насколько каждый отрицательный опыт, каждая травма, большая или маленькая, оставляет неизгладимые последствия не только в форме невыраженных чувств, но и форме самообвинения и самобичевания.
Необыкновенная жизненная сила, стремление к росту и выживанию, а также непреодолимая тяга организма к сохранению равновесия толкают ребенка к выходящему за рамки приличия поведению и проявлению опасных симптомов, призванных преодолеть эти подавленные чувства и утрату самоуважения. Но подобное поведение и симптомы становятся еще одной причиной самопрезрения и самоуничижения ребенка.
Когда ребенок или подросток в состоянии признать и принять существование негативных чувств в отношении к собственному «Я», можно смело начинать прививать ему навыки заботы о себе.
В своей работе я использую много творческих, экспрессивных и проективных техник, таких как направленная фантазия, художественные графические формы, коллаж, работа с глиной, сочинение историй, кукольный театр, песочные сцены, театральные постановки, упражнения на сенсорику, двигательные упражнения, игра на музыкальных инструментах, съемки видеокамерой и так далее. Эти техники помогают детям выразить все то, что они прячут и держат в глубине своей психики, помогают им прочувствовать и укрепить потерянные, отколовшиеся и угнетенные части самости. Они особенно полезны для выделения и переработки негативных интроектов и для последующего перехода к навыкам заботы о себе.
Приводимые мною примеры работы, направленной на воспитание заботы о себе, могут разочаровать читателя своей простотой и практически полной механистичностью. Я могу только заверить, что подобный вид занятий необходим и эффективен. Травмы и негативные интроекты оказывают на детей столь серьезное воздействие, что должны стать объектом напряженной и интенсивной работы. Но в работе с детьми продвигаться вперед можно лишь маленькими шажками. Детский терапевт должен усвоить несколько существенных предпосылок успешной работы:
1. Взаимоотношения – это основа любой терапии.
2. Контакт между терапевтом и ребенком должен явственно присутствовать на каждой сессии.
3. Терапевт должен общаться с клиентом в соответствии с его психологическим, интеллектуальным, эмоциональным и возрастным уровнем. В обязанности терапевта входит определение этих уровней, уважительное отношение и терпимость, отсутствие ожиданий, общение с ребенком на его уровне и в его ритме.
4. Терапевт должен с пониманием относиться к сопротивлению ребенка. Когда энергия иссякает, когда ребенок выходит из контакта, то тем самым он говорит: «Это все, что я могу на данный момент. На большее у меня просто нет сил». Необходимо принимать подобное поведение и быть терпеливым.
Далее я привожу небольшие примеры, которые помогут составить представление о сути работы по обучению навыкам заботы о себе. Этот процесс практически невозможно изложить в литературной форме или в виде дидактического материала, хотя, как вы сможете заметить, он не лишен определенной последовательности. Эта последовательность – всего лишь путеводная нить, ее нельзя воспринимать как механический перечень необходимых действий. Хотя моя работа имеет определенное теоретическое обоснование, она направляется моей интуицией, сердцем и внутренним чутьем. Именно так и проводятся самые успешные занятия с детьми. Мы вместе, в полном единстве решаем проблему. Мы понимаем друг друга; чувствуем понимание другого; уважаем и почитаем друг друга. Направляя ход нашей работы, я опираюсь на сигналы, непрерывно поступающие от ребенка, всегда принимая во внимание пределы его возможностей. Я слежу за его энергетическими потоками: если энергия пробивается наружу, я вовлекаю ребенка в свой танец; если запал иссяк, то опыт подсказывает, что нужно делать – подождать или остановиться. На всякий случай напоминаю, что имена и некоторые факты во всех примерах были изменены для сохранения конфиденциальности.
Пример 1
Девятилетняя девочка Дженни рассказала мне по своему сделанному каракулями рисунку историю под названием «Девочка со спутанными волосами». Под ее диктовку я записала рассказ и прочитала ей снова, спросив: «Эта история немного про тебя?» – «Да, мне не нравятся мои волосы», – ответила Дженни. Я попросила ее нарисовать, как она ощущает свои волосы. Девочка изобразила большое лицо с очень спутанными светло-каштановыми волосами. «Покажи, как бы тебе хотелось, чтобы выглядели твои волосы». На этот раз на рисунке появилось лицо с красивыми длинными и светлыми волосами. «Мне бы хотелось иметь такие локоны», – с тоскливым вздохом сказала моя клиентка. «Дженни, если бы ты могла поговорить со своими спутанными волосами, что бы ты им сказала?» Девочка закричала в направлении рисунка: «Я ненавижу вас! Почему вы не можете быть такими?» (Она указала на картинку с блондинкой.)
Я спросила, согласен ли кто-либо из знакомых Дженни с тем, что у нее плохие волосы. Девочка ответила очень тихо: «Не знаю. Возможно, папа». – «Но откуда ты знаешь?» – «Он все время говорит „Причеши, наконец, свои волосы!“ и всякое такое. (В этот момент в ее голосе звучал гнев.) Ему нравятся волосы моей сестры», – расплакалась Дженни. Я не обратила внимания на слезы, зная, что если я остановлюсь на них, то могу нарушить то рабочее состояние, в котором пребывала девочка. Вместо этого я нарисовала на листе бумаги круглое лицо со словами «Причеши, наконец, свои волосы!», написанными в облачке, выходящем из его рта.
«Это твой отец. Скажи ему все, что об этом думаешь. Помни, – прошептала я с видом заговорщика, – его здесь нет». Дженни закричала на изображение отца: «Ненавижу, когда ты говоришь, что я должна причесаться!»
«Вот! Скажи ему!» – подбодрила я девочку.
И она продолжила: «Мои волосы не хуже, чем у сестры! Ты ведь никогда не отправляешь ее причесываться». Девочка одновременно кричала и смеялась.
«Дженни, давай найдем куклу, которой будут нравиться твои волосы. Вообрази, что здесь есть игрушка, которая считает, что они чудесны». Девочка энергично порылась в корзине и, улыбаясь, извлекла огромного мехового медведя. Она развернула игрушку к рисунку и сказала: «Мне нравятся твои волосы. Они не так уж плохи. Кроме того, когда ты станешь старше, ты отрастишь их подлиннее, а если захочешь – перекрасишься в блондинку, и даже мама не сможет тебе помешать!» Она с улыбкой посмотрела на меня и добавила: «Мама красит волосы, но говорит, что я еще слишком маленькая для этого».
Я тоже улыбнулась Дженни и сказала: «А можешь ли ты сказать слова, сказанные медведем, себе?» Глядя в поднесенное мною зеркало, девочка неуверенно повторила те же слова своему отражению.
«Каково тебе говорить подобные вещи самой себе?»
«Здорово», – ответила Дженни.
«Теперь, всю неделю, каждое утро, говори эти или такие же слова себе перед зеркалом. Когда ты придешь ко мне в следующий раз, расскажешь, понравилось ли тебе это делать».
Глубоко вздохнув, девочка согласилась.