Второй. Не волнуйтесь, через полчаса все закончится. Вот вы, счастливый человек, думаете ли вы о других людях, которым не повезло в жизни?

Первый. Почему вы решили, что я счастливый?

Второй. А вы что — несчастный?

Первый. Я не несчастный, но я и не счастливый. Я просто человек.

Второй. Не-е-ет! Вы не просто! Вам повезло. А везет не всем. Везет редко кому. Те, кому не везет, расспрашивают тех, кому повезло, как это у них получилось. Поэтому я задаю вопросы, а вам придется ответить. Невезучие любопытны, а везучие скрытны. Ведь мы с вами догадываемся, что существует совершенно определенное количество благ. Значит, если кому-то больше, то остальным меньше. Если кому-то все, то остальным ничего. И тогда остальные присылают ин-тер-вью-е-ра, не для того чтобы отобрать блага, а чтобы хоть узнать, что именно и каким образом он у них украл.

Первый. Что же я у вас украл?

Второй. Известность, знаменитых женщин, с которыми вы общаетесь, а я не общаюсь, заграничные поездки, талант.

Первый. Талант тоже?

Второй. Конечно. Если бы вы не занимали это место, его бы занял другой и тоже был бы талантом. И может быть, это был бы я. Если вы сегодня умрете, завтра кто-то станет талантом, ему повезет — он займет ваше место. А сегодня вы занимаете его место, вы его грабите. А этот другой, может быть, как раз я.

Первый. Вы что, пьяный?

Второй. Нет, я голодный.

Первый. Я вас спрашиваю, вы пьяный?

Второй. Я вам отвечаю, я голодный. А вы сытый и не хотите меня понять.

Первый. Уходите. Я не хочу с вами говорить.

Второй. Я не могу уйти, мне нехорошо. Правда, нехорошо. Целый день ничего не ел. Дела, дела, а потом вас ловил с трех часов и не успел поесть. У вас не найдется хоть бутерброда? (Пауза.) Мне правда нехорошо. Меня тошнит…

Второй (жуя). Не надо было курить. Это от папиросы…

Первый. Вы из какой газеты?

Второй. Я сегодня, наверное, две пачки выкурил… а ел только в восемь утра… (Жует.) А потом ни крошки…

Первый. Вы из какой газеты?

Второй (прикрыв глаза). Ох, легче, легче, легче… Я не из газеты. (Жует.)

Первый. Кто вы такой?

Почему вы не отвечаете?

Второй (жует). Испугался? (Пауза.) Ты трус. Ты хоть раз в жизни дрался?

Первый. Не надо пугать меня.

Второй. А не надо ключ в кармане сжимать. Я же тебя не бью. Вынь руку из кармана!

Первый. Почему вы говорите со мной на «ты»?

Второй. А почему ты меня не узнаешь? Говори мне тоже «ты». Почему ты меня не узнаешь? Я же тебя узнал, почему ты меня не узнаешь?

Первый. КТО ТЫ ТАКОЙ?

Второй. Вот, кто я такой? Почему ты меня не узнаешь? А если не узнаешь, чего ты мне тыкаешь? Узнаешь? ТЫ МЕНЯ ЗНАЕШЬ?

Первый. Да, я тебя знаю.

Второй. Кто я?

Первый. Ты — Коля.

Второй. Я — Коля. (Кричит.) Я — КОЛЯ. И я бил тебе морду в пятом классе.

Первый. Ты — Коля Овчинников.

Второй. Почему ты меня не узнал?

Первый (ударяет кулаком по столу). Дурак! Кретин! Сволочь! Ты испугал меня! (Плачет.) Сволочь! (Идет к одиноко стоящему портфелю, который он поставил на пол войдя, и достает оттуда бутылку водки.) Ты понимаешь, что такое, когда человек не в форме? Все время напряжение. Никак не отпускает. И вдруг вот такой является… (Уходит и возвращается со вторым стаканом. Наливает.) Ну, здорово!

А закуска — вот всё — бутерброд. Пустой дом.

Живу с каким-то дурным предчувствием. Вот-вот что-то случится. И вдруг ты являешься.

Второй. Кошмар.

Первый. Конечно, кошмар. Жуткая рожа. Я ведь тебя совсем не узнал.

Второй. А сейчас узнаешь?

Первый. С трудом.

Второй. А помнишь, как я тебя в пятом классе бил?

Первый. Да, помню.

Второй. А ты все время к Клавдии Григорьевне бегал…

Первый. К кому?

Второй. Ну, классная наша, по русскому — литературе…

Первый. А-а-а…

Второй. Забыл, что ли?

Первый. Помню. Вспомнил.

Второй. Ленку помнишь?

Первый. Помню.

Второй. Какую Ленку?

Первый. Что какую?

Второй. Какую Ленку помнишь?

Первый. Ну… нашу Ленку.

Второй. Нашу, вашу… Ни хрена ты не помнишь.

Первый (наливает). Старые мы уже. Сколько лет прошло.

Второй. Володяеву помнишь?

Первый. Нет.

Второй. А говоришь, помнишь. Это Ленка Володяева.

Первый. Ах, Ленка! Ты ее не встречал?

Второй. После той истории — нет.

Первый. Какой истории? (Вздыхает.) Ну, за встречу.

Второй. Жуткая была история. Вот тебе сюжет для кино. Это тебе не сказочка-эпопеечка. Жизнь, сила. Какая девка была, и как ее скрутило… Но на лицо она и сейчас еще в порядке.

Первый. Так ты ее видишь, что ли?

Второй. Ну, на фотографиях…

Первый. Бред какой-то… (Допивает.)

Второй. Громова помнишь?

Первый. Нет!

Второй. Громов! За тобой сидел в восьмом, девятом, десятом.

Первый. Не помню я. Забыл. Отстань! Громова не помню.

Второй. Он спился.

Первый. Ну и хрен с ним.

Второй. Слушай, что я тебе покажу! (Роется в бумажнике, достает фотографию.) А-а?

Первый. Это около школы?

Второй. Ага. Второго слева узнал?

Первый. Второго слева? Нет.

Второй. Это ты.

Первый. Я? Нет. Неужели я?

Второй. Ты. А третий Оська Павелецкий. Он уехал в Израиль.

Первый. Это не я.

Второй. Ты. Хотя черт его знает. Стоишь почти спиной. Подарить?

Первый. Не надо. Давай договоримся — не вспоминать. Будем считать, что я забыл все. Вот тебя вспомнил, а остальное забыл. Отрезано. Все равно. Я столько забыл. Теперь уже не вспомнить. Еще десять лет проживу, наверное, собственное имя забуду. Коля! Как живешь?

Второй. Ничего, очень интересно. У меня в жизни все было.

Первый. А у меня ничего не было. Одна работа.

Второй. Хорошо было. Какие бабы были… У тебя много было баб?

Первый. Немного.

Второй. Я знаю. Я с одной твоей бабой знаком. Она мне про тебя рассказывала.

Первый. Кто это?

Второй. Неважно.

Первый. Я тебя спрашиваю.

Второй. Да ты ее, наверное, тоже забыл.

Первый. Ну кто, кто? Ну говори, кто? Ну кто? Ну кто?

Второй. Крашан.

Первый. Откуда ты ее знаешь?

Второй. Я многих знаю…

Первый. А что рассказывала? Плохое?

Второй. Слушай, а ты правда такой занудный или со мной притворяешься?

Первый. Я устал. Знаешь, я все время усталый и никак не могу отдохнуть… Пустая, пустая жизнь.

Второй. Ну, у тебя ИМЯ.

Первый. Я ничего вспомнить не могу. Что было в жизни? Ничего не было. Как будто снимают про меня кино, а я его только смотрю, а сам ничего не делаю. Смотрю, смотрю, и надоело оно мне, и уйти нельзя… Вот была Крашан… Я ее помню, и себя с ней помню, но как-то не по-живому. Не телом, не сердцем, а как картинку. Киноэпизод. В Париже я месяц жил. Хожу там и думаю: вот событие в жизни — я в Париже. А не ощущаю, опять как кино. Стою ночью на набережной и ногами стучу в землю, мол, вот я стою в Париже. Это сейчас происходит, я тут. Ногам больно, а в голове все равно кино, кино, плоская картинка: стоит человек ночью на набережной и бьет ногами в землю. Вот ты, по-моему, умеешь наслаждаться.