…Сосняка он практически не знал. Встречались на совещаниях, когда Сосняк был председателем крепкого колхоза. Потом, — года полтора-два назад, — на бурных заседаниях комиссии ещё существовавшего Областного Совета. Тогда путаница в законах, совершенно не увязанных с Указами всегда торопящегося Президента, привела к тому, что Сосняк сотоварищи, разделив колхоз на "паи" стал фермером с наделом земли, выходящим на самую бровку берегового склона…Ещё спорили, кому же принадлежит пляж? Задали юристам задачку!

В.Н. так и не узнал, чьё персонально головотяпство (или корысть?) вывели сельскую ферму на землю, которая по божеским и человеческим законам должна служить всему обществу, — прекрасное место для санатория или дома отдыха, если использовать терминологию недавнего прошлого. Кстати, именно так и предусматривали ленинградские проектировщики, только начинавшие тогда разработку генерального плана всего побережья.

Суды следовали один за другим, то подтверждая право Сосняка и его соседей на эти земли, то отменяя предыдущие решения…

Короче, — симпатии к Сосняку Ларионов не испытывал….Но убийство…Кто убил семью фермера, конечно, выяснят. И за что. Версий у милиции, наверняка, будет много. Но про себя В.Н. был уверен, — почти уверен, — Сосняка убили из-за земли. Кирилл, привезший эту догадку из Побережного, — прав. Это — кровавое предупреждение другим "собственникам", чтобы знали людишки, живущие у моря, что начался великий передел ценностей. Чтобы задумались, принять ли хорошие отступные за свою не бог знает какую собственность….или рисковать жизнью…своей и своих детей.

Кирилл снова заговорил:

— Ира из Побережного будет у нас в конце дня, может быть, какие-нибудь подробности привезёт…Но меня мучит мысль: если наши предположения подтвердятся…какие наши шаги должны быть, что мы должны делать?

Ларионов молчал. Действительно, проведенный не так давно анализ землеотводов на побережье, — это они совместно с Зеленцовым проверяли, нужно было для работы, заказанной москвичам, показал, что почти все они сделаны с тем или иным нарушением правил. Что немудренно, так как они, эти правила, изданные в разное время и разными инстанциями, сами противоречат друг другу. Потому-то так остро нужен единый генплан и единая администрация всего курортного района…Но такое решение, видите ли "несвоевременно", — слышал он такие разговоры… а жизнь не ждёт "удобного" времени, — уже пролилась кровь. — Незаметно для себя, Ларионов уже считал фактом гибель семьи Сосняка из-за земли. Нет, разумеется, это ещё не факт. Мотивов может быть очень много. Но другое, другие мотивы, — прямо не касаются их зоны ответственности.

— Вы правильно беспокоитесь, Кирилл Иванович. Многие "землепользователи" не ахти как твёрдо владеют землёй. К ним можно предъявить разные претензии, — и за нарушение сроков освоения участков, и за несогласование проектов, и — не знаю за что ещё. В такой обстановке очень просто может начаться свалка за пересмотр ранее принятых решений… Вспомните визит Квасова…

— Неприятный тип…

— Вы правы, — повторил Ларионов, неприятный. Проект курортного района ещё не утверждён, а местные власти нуждаются в деньгах…

— И администраторы лично! — добавил Кирилл.

— Да, и это есть, и это тоже нужно учитывать. Всё может быть… Жаль Сосняка. Совсем озверели толстосумы… Думаю, что-нибудь подобное и выяснится. Ну, а меры нам принимать, — он несколько раз прошёлся по кабинету, — меры нам пока принимать не нужно. В связи с этой трагедией не нужно. Это другие органы сделают. А вообще, в ситуации сегодняшнего дня, — Ларионов мысленно обругал себя за столь "изящный" словесный оборот, — вообще принимать меры необходимо.

Он снова подошёл к столу. Снова взял положенную Кириллом записку Зеленцова и протянул ему. Познакомьтесь. Потом обсудим. Внешне всё правильно, а подтекст…Ладно, это позже…

13

Около полудня Ларионов зашёл в кабинет, где работал Каштанов. Игорь был один. Как и все в управлении, он был потрясён событием в Побережненском районе, как и многие другие, воспринял случившееся как начавшуюся борьбу за передел земель в курортной зоне. Другие версии казались менее вероятными. Хотя он и не был знаком с Сосняком, но о его неуступчивом характере наслышан.

— Я только что собирался зайти к тебе, — сказал он. — Узнать новости, да и ещё один вопрос обсудить. Вопрос касается нас с тобою, лично.

— Новостей пока нет. К концу дня должна приехать Ирина из Побережного, может, что-нибудь расскажет… А что о наших делах?

Ларионов пододвинул к себе стул и сел на него верхом.

— Ты давно был у "грека"?

"Грек", — это греческий корабль, который разбился у берегов области лет двадцать с гаком тому назад. Вытаскивать "бегемота из болота" никто не брался — не выгодно. И брошенный командой, никому не нужный, он ржавел и разрушался штормами на мелководье метрах в ста от берега. Волею судеб, именно там получили участки под сады-огороды несколько работников управления архитектуры. Когда неимоверно вздорожал бензин и стал неподъёмным для кармана проезд на поезде, участки стали, практически недоступными. Теперь лишь изредка приезжали они, чтобы искупаться и позагорать на "собственном берегу", ибо расстояние до пляжа было не более сотни метров.

Ларионов задумался:

— Да уж порядочно. В этом году не был.

— Вот и я также. — Игорь помолчал. — Я давно думаю, что пора бы избавиться от них… А на-днях, мне сосед сказал, — покупатель объявился. Скупает участки за приличные доллары. Как ты на это смотришь?

— Как чукча в анекдоте, — с двух сторон. С одной стороны, я, как гражданин Л.- за доллары. Чтобы их получить и побольше. С другой стороны, — мы с тобой государственные чиновники. Продавать садовый участок закон дозволяет…но этот купец ведь не картофельное поле собирается завести…за приличные доллары купленное. Кстати, как его фамилия? — В.Н. почему-то опять вспомнил о Квасове.

— Фамилию купца сосед не знает, но пообещал ему прощупать настроение других владельцев участков… Так как поступим?

Ларионов молчал. Для Квасова масштаб не тот. Сейчас он пожалел, что тогда не поделился с Каштановым своими сомнениями. Ждал большей ясности, но Квасов со своей запиской так и не появился…

— Не знаю, Игорь, что и сказать. Нужно посоветоваться с земельщиками. Продать свой участок, я, конечно, согласен, — нам всё равно пользоваться такими "огородами" не придётся. А степень законности всего этого дела попытаюсь проверить. Может быть, сумею выяснить фамилию столь крупного купца… Короче, мы, граждане К. и Л. готовы расстаться со своими латифундиями по 6 соток, — так и скажи соседу. Только предупреди, что с покупателем мы будем говорить лично… А параллельно будем прояснять служебные аспекты этого дела…

Вернувшись в свой кабинет, В.Н. попросил секретаря связать его с земельным комитетом.

В результате длительных разговоров, он выяснил, что смена владельцев садово-огородных участков, расположенных в небольшом удалении от моря идёт и идёт интенсивно. Горожане, получившие наделы в 40–50 километрах от областного центра охотно уступают свои права и за доллары и за рубли.

При этом спросом у покупателей пользуются участки именно в курортной зоне. О ценах работники земельного комитета говорили только предположительно, так как сделки оформляются по нормативной стоимости, а сколько и каких купюр переходит из рук в руки, оставалось только догадываться.

Да, известно, что среди новых владельцев преобладают иногородние. Но закон этого не возбраняет и специальный учёт не ведётся. Так же не запрещено (а значит — можно!) покупать одному лицу несколько садов-огородов, в том числе соседних, создавая при этом довольно крупные участки.