Расшифровка телеметрической информации позволила быстро установить причину — вышел из строя датчик регулирования скорости. Из-за маленького (но важнейшего!) винтика, каким являлся в системе ракеты датчик регулирования скорости, погиб не только дорогостоящий носитель, но и не менее дорогой спутник, начиненный специальной аппаратурой. Это лишний раз подтвердило известную истину, что в большом деле мелочей не бывает. А самый главный итог неудачного пуска — космический дебют конструкторского бюро с первой попытки не удался.

На состоявшееся заседание Государственной комиссии по проведению испытаний для выяснения возможных причин отказа датчика был вызван представитель Заказчика, контролировавшего изготовление прибора на заводе в Саратове. В роли Заказчика выступало Министерство обороны, так как другого ведомства для космической продукции, способного обеспечить надежный контроль разработки и изготовления, в то время не существовало. Заказчика представлял капитан первого ранга, который клятвенно заверил Государственную комиссию, что лично сам проверял всю партию датчиков и никаких дефектов и замечаний не было обнаружено. Однако присутствующие усомнились в полноте экспериментальной отработки, и было принято решение: оставшиеся от партии семь приборов перепроверить, в частности, на воздействие вибрационных нагрузок. Разгадка неудачного пуска наступила быстро. Причина оказалась до предела досадной. При проектировании не учли, что прибор работает не сам по себе, а в системе ракеты и нагружен теми же нагрузками, которые возникают в процессе полета. А это, не в последнюю очередь, вездесущие и грозные, если они появляются, самопроизвольно, вибрации. В результате при испытании на вибростенде отваливались отдельные детали конструкции прибора.

Когда о результатах лабораторных испытаний доложили на заседании Государственной комиссии, атмосфера накалилась до предела. Не в силах сдержать свои эмоции в создавшейся ситуации, председатель Госкомиссии начальник полигона генерал-полковник В.И. Вознюк сорвал с капитана первого ранга (что соответствует общевойсковому званию — полковник) погоны. Больше на полигоне этого представителя военной приемки, курировавшей изготовление датчиков регулирования скорости, не видели.

Дефект устранили достаточно быстро. К январю 1962 г. было завершено изготовление второго спутника ДС-1, с которым и вывезли очередную ракету 63С1 с замененным датчиком регулирования скорости.

— В день пуска на сей раз был собачий холод, — вспоминал впоследствии один из участников пуска инженер Н.Е. Зыков, — но о нем мне пришлось мгновенно забыть, когда стало известно, что опять "сработали за бугор".

Правда, на сей раз "бугор" оказался необыкновенно высоким. Двигатель второй ступени не доработал всего три секунды до окончания полета. Причина — кончился окислитель. В результате — спутник не вышел на орбиту.

— На меня, — продолжает вспоминать участник пуска, отвечавший в экспедиции за расчеты, связанные с баллистикой и динамикой полета, — сразу набросились с вопросами:

— Кто определял объем заправок? Куда упала ракета?

— С первым было ясно: объемы заправок считали мы с одним сотрудником отдела. Со вторым вопросом было сложнее. Надо было попотеть над расчетами, а технический руководитель испытаний В.М. Ковтуненко требовал дать ответ немедленно, потому что место падения могло быть самым неожиданным — города, поселки, чужие страны. Было приказано рассчитать полосу падения при условии, что ракета может прекратить полет на любой секунде. Когда доложили В.М. Ковтуненко, что полоса вероятных падений готова, а в нашем случае обломки должны были упасть где-то в районе Индонезии, тот схватился за голову. Международный скандал! Жди его с минуты на минуту! Запросы в Организацию Объединенных Наций, демонстрации протестов возле наших посольств!

Острословы конструкторского бюро не заставили себя ждать. Какой бы напряженной ни была работа на полигоне, а юмору при всех обстоятельствах находилось место. "Послали подарок Сукарно"[20] — пустили в обиход ехидную шутку юмористы. Но, к счастью, все обошлось благополучно.

— До сих пор никаких международных скандалов нет, — улыбается, вспоминая минувшие дни, кандидат технических наук Н.Е. Зыков. — Индонезийцы, очевидно, решили, что их посетил неопознанный летающий объект. Но в тот момент было не до шуток. Вроде бы ошибки в расчетах не было. Но тогда почему не хватило кислорода?

Причина выяснилась по прибытии в Днепропетровск. Инженера сразу вызвал "на ковер" заместитель Главного конструктора, ведавший баллистикой и динамикой ракет, Н.Ф. Герасюта. Состоялся предельно короткий разговор и еще более лаконичнее резюме:

— Пиши рапорт.

Такой поворот событий ничего хорошего не предвещал. Тучи сгустились над инженером, и было над чем подумать до утра следующего дня. Но на другой день Николай Федорович был менее категоричным. Пригласив к себе вновь инженера, он осведомился: знаком ли тот с отчетом, выпущенным подразделением, определявшим температурные режимы элементов корпуса в полете. В нем, как оказалось, обосновывалась необходимость введения поправочного коэффициента для определения необходимой массы кислорода при расчете по методике, заимствованной в конструкторском бюро С.П. Королева. Но поскольку отчет, как и все, что было связано с ракетной техникой, был секретным, то пользоваться им имели право только те, кому он адресован. Среди них инженера и его напарника по расчетам не было, а потому, естественно, о существовании рекомендаций по введению "злополучного" коэффициента они ничего не знали. Так секретность, ставшая на пути информации, сослужила плохую службу и стоила загубленных ракеты и спутника.

Итак, два пуска и две до предела обидные неудачи. Все как будто свидетельствует о том, что создан хороший носитель для вывода на орбиту малых спутников. Но сказать решительное "да" мешают два досадных промаха. В одном случае, причина в неграмотно проведенной лабораторной отработке прибора без учета условий, в которых он будет работать в полете, — обычная межведомственная несогласованность, проявляющаяся не так уж и редко. В другом — причина еще более обидная, связанная с автоматическим применением существующей методики без учета изменившихся условий эксплуатации. Но и в этом случае корни причины те же, только на сей раз барьеры, вставшие на пути, носили не межведомственный, а еще более обидный — внутренний характер. Отчет выпустили, а не позаботились его согласовать с теми, для кого он был создан.

Продолжение работ осложнялось новыми трудностями: в производстве не оказалось задела для сборки нового спутника. Поэтому в целях сокращения времени на его изготовление было принято решение: максимально упростить состав аппаратуры и конструкцию самого спутника. Третий спутник — ДС-2 представлял собой сферический контейнер со стержневыми антеннами, в который поместили радиопередатчик. Изготовлен он был в предельно короткий срок — менее чем за два месяца.

На сей раз спутник оказался счастливым. Старт прошел без замечаний, ракета ушла за облака. Напряжение участников запуска между тем достигло предела: неужели и на этот раз выскочит еще один какой-то непредсказуемый "бобик". Но, наконец, ведущий репортаж о полете носителя по громкой связи произнес долгожданные слова:

— Есть отделение объекта! Зарегистрированы сигналы передатчика.

Это свидетельствовало о том, что аппарат ДС-2 отделился от носителя и, выйдя на орбиту, заработал.

В тот же день в эфир было передано заранее подготовленное сообщение Телеграфного агентства Советского Союза:

"16 марта 1962 г. в Советском Союзе произведен очередной запуск искусственного спутника земли "Космос-1".

Осуществленный запуск ИСЗ является продолжением программы исследования верхних слоев атмосферы и космического пространства, для выполнения которой в течение 1962 г. с различных космодромов Советского Союза будет произведена серия запусков искусственных спутников Земли".