— Покончил с собой… — со вздохом констатировал дед Федор.

— Не понял — протянул Белый — Фига себе он самоубийца… и хорошо, что без взрывчатки браслетики. Кстати, вы слышали эти бредни? Про знания и память?

— Бредни? Смахивает на правду. И получается что при смерти он не потерял память и накопленный опыт — отозвался я, вешая дробовик на плечо — Таким как он нечего бояться гибели в отличие от нас. Интересно, а если мы поймаем одного такого и отнимем чудо браслетики,… на себя их одеть можно будет?

— Надо проверить — незамедлительно кивнул старик — Это важно.

— Это точно — кивнул Влад, сжимая протез руки в кулак — Если сработает, то надо будет открывать на этих козлов сезон охоты. С оленей падают рога и копыта, со слуг Люта сыплются тряпки и браслеты.

— Сезон охоты? — хмыкнул посерьезневший дед Федор — Ну-ну. Собирайтесь ребятки. Пора домой. Добычи маловато взяли, так что еще нагрузимся буковыми бревнами и жердями. Все что донесете на себе — пойдет на ваш участок, так что гребите под себя как самые жадные на свете куркули. Если эти твари собрались строить какой-то там Лютоград, то нам сам Бог велел!

Все согласно заворчали. Идея собственного города прочно засела в наших головах. Многие уже видели воочию свои будущие дома. И жаждали хотя бы относительно безопасного места.

— Помимо бревен, пусть каждый возьмет камень и принесет в центр — продолжил старик — На общие нужды. Любой размер от кулака взрослого мужика. И так каждый день. И дети и женщины и мужчины. Носите камни. Так делали наши предки, так будем делать и мы. Они это делали для разных целей, иногда по принуждению, иногда по обычаю. Пусть это станет и нашей доброй традицией.

Я вновь был вынужден признать, что мышление деда Федора крайне нестандартно. Он мыслит на несколько ходов вперед, порой так далеко, что я не поспеваю за ним, а ведь я никогда не считал себя глупым.

— Мне стоило убить его — сухо произнесла Мила, глядящая на деда с укоризной — Выстрел в голову. Может два. И забрали бы браслеты.

— И не знали бы, для чего нужны эти погремушки — фыркнул дед Федор — Про камни не забывайте, ребятки! Можно и дерево! Что в общую копилку бросите — то и ладно будет. Хоть булыжник, хоть бревно, хоть пару веток сухих.

— Плюс все сказанное им может оказаться просто больной ложью — добавил я задумчиво — Услышал стишок про Люта и Хлюпа, нашел где-то парочку стеклянных браслетов, сам придумал их силу, и сам же в нее уверовал. И разбив их со звоном, попросту помер, потерял уровни и память, но вскоре где-нибудь возродится и снова начнет бродить по Ковчегу.

— А тот шар из красно-синего света? — возразил Влад — И лицо в нем смеющееся? Нет, браслетики не простые. Я лично видел как смеющаяся харя этого Млота унеслась в небо.

— И людей они ведь на самом деле собирают — не остался в стороне и Крух — Ну и остальных тоже, наверное — орков, вольфаров, мутантов, киборгов. Всех кто работать может. А в этом мире работать могут все.

— Мы не знаем, собирают ли они людей!

— Жирдяй, ты просто не слышал россказней Глобуса. Тебе скинули его рассказы?

— Да, еще не прочел.

— Ты прочти. Он подтверждает. Но многого не знает. Поэтому и хотел я побалакать с человеком носящим два стеклянных браслета. Кстати — браслеты одноразовые, отметьте этот факт. И срабатывают не только от разбивания — я почти уверен, что мы видели акт самоубийства. И если бы Мила прострелила гаду голову, он бы все равно не потерял ни опыт, ни память. Перенесся бы куда-нибудь в безопасную локацию и начал бы кричать о злых и нехороших людишках с побережья. Этим кстати он сейчас и занимается, кричит вовсю, собирает друзей, собирает толпу вооруженную. А мы продолжаем стоять в мирной буковой рощице и языками чешем…

— Надо готовиться — вздохнул Влад, выдвигая из стальной руки длинный зазубренный шип напоминающий тонкую пилу — Собираем вещи и топаем домой! Работы немеряно!

На том пока что и порешили. Народ отмер, начал собираться, одному мне не молчалось и не выдержав, я таки спросил:

— Если скоро начнут строить Лютоград… не появится ли вскоре и Хлюпоград? Или Хлюпобург… Хлюпинск…

— Хлюпинск… — засмеялся Белый — Ну ты сказанул!

— Не в названии суть! — усилил я нажим — Мы блин как прямо в волшебном мире живем! Есть Темный Властелин и Светлый Владыка. Темный уже начал строить зловещие планы и не менее зловещую цитадель зла. А что там делает Хлюп?

— А хрен его знает! — отрезал Ури — Сидит и курит божественную травку! И посмеивается глядя на весь этот бардак! Есть ли смысл это обсуждать? Не люблю я умников! Такие как ты, Жирдяй, не в обиду сказано, любят сидеть у компьюетров, играть в игры, смотреть фильмы, а в перерывах строить теории заговоров или выдавать немыслимые идеи о зарождении жизни на земле,… а надо просто брать лопату и копать…

— Есть смысл предполагать! — взорвался я — Тоже мне супер рациональный оборотень с автоматом! Ты на себя глянь! Такие как я, может, и сидели сначала у камней с черточками, затем за книгами, а потом и у компьютеров. И благодаря таким как мы ты сейчас жив, а не лежишь где-то внизу на камешке рядом с рекой кипящей лавы! Потому что именно наши теории и двигали прогресс! А такие как ты, волосатые и не любящие умников, так и бегали в первобытных лесах с корявыми палками в руках! Если умников не любишь — чего тогда за автомат схватился? Его умник придумал!

Фыркнув напоследок словно жирный тюлень, я отвел взгляд от ошарашенного моей речью вольфара и посмотрел на деда Федора:

— Двенадцатый калибр?

— Вот тебе двадцаточка патронов — усмехнулся тот, передавая мне самый настоящий патронташ — Еще десяток я себе забрал. В арсенал общий. Будь ты оседлым — дал бы тебе штук пять, не больше. Но к Искателям у нас особое отношение. Ты иди, Жирдяй, а мы тут сами дальше.

— Угу. Пошел искать — буркнул я, поблагодарил кивком, забросил патронташ на плечо и потопал прочь, на ходу досылая дополнительные патроны в свой дробовик. Вспомнил кое-что, обернулся и добавил, глядя только на старика:

— Они собирают людей. Но ведь в этом мире смерть не только убивает и стирает память — она еще и освобождает. Даже если меня пленили, к примеру, при желании, я всегда смогу освободиться — просто разбив голову о стену или о сковывающие меня цепи. Значит, есть какое-то ограничение,… есть способ приковать людей не только физически. Есть способ приковать их душу. Красиво я сказал, да?

— Очень красиво — кивнул Белый — Патрон не дашь один?

— У тебя нет дробовика.

— Нет. Но вдруг появится.

— Не дам — отрезал я — Самому мало. Зовите меня «Три Ж». Я жирный, жадный и жлобный.

— Жадница ты — обиженно вздохнул мне в спину парень и заканючил — Дед Федор, дай патрончик!

— Жирдяй — послышался хриплый голос Ури — Это… извини… нервы. Не хотел задеть.

— Понимаю — отозвался я — Нет проблем. С тебя десять патронов двенадцатого калибра и вопрос исчерпан.

— Ого,… хрена себе,… а не жирно будет?

— Мне — нет. Зато если наткнусь на патроны к Абакану…

— Ясно! Понял, будут тебе патроны. Десяток не обещаю, но пяток извинительных патронов отсыплю.

— Класс.

— Жирдяй! Один не шастай! — окрикнул меня старик.

— Я рядышком. Кружок небольшой сделаю и домой. Всем удачи.

— И тебе. Насчет приковывания души — прочти, что со слов Глобуса записали. В общем — мыслишь ты верно.

— Посмотрю — пообещал я.

— Обязательно прочти. Прямо до самого конца.

— Да прочту, прочту — уже с некоторым удивлением пообещал я — Сейчас огляжусь, да и прервусь на час чтения.

— Вот и славно. Потом поделишься со мной впечатлениями. Ну-с, ребятушки, давайте таскать и рубить!..

Я человек любознательный.

По натуре — жирный бирюк, признающий только узкий круг друзей и живущий лишь своим умом. Мир Ковчега заставил меня внести коррективы в свое поведение и заставил влиться в общество, но, все же, шагая в гордом одиночестве, я чувствовал себя лучше всего.

Операция по уничтожению и поимке закончена. Работы там осталось множество — проверка барахла, оценка барахла, сортировка барахла, погрузка барахла и отправка барахла. Но меня это не касалось. Пора вносить в вопрос ясность — я ищу и нахожу, грузят и таскают другие. Вот как сейчас. Могут быть исключения из правил, но не в этом случае. Пусть таскают…