— У меня усталость зашкалила! А еще повысили силу и разум!

— Хорошо. Отдохни, а мы как раз подберемся поближе. А затем снова бей стулом! Стой! Тебе повысили ум?! За то, что стучала стулом по железной двери?!

— Ну,… наверное,… но это не первый раз — у меня ум уже четыре единицы. Пока в компьютере разбиралась, повысили ум и ловкость!

— За то, что ты двигала мышкой и стучала по клавиатуре, тебе повысили ловкость? Охренеть просто! Ой, извини,… но это прямо настоящая клавиатурная акробатика… лучший спорт для задротов… ой, еще раз извини! Отдохнула, Оль?

— Да! Стучать?

— Да!

— Начинаю! — куда более бодро и жизнерадостно отозвалась девушка, вновь послышался скрип стула.

Пробежав еще метров десять, я оказался у начинающегося скального склона, метрах в пятистах в стороне от входа в автомобильный тоннель. Мы с Беляком замерли и превратились в слух…

Бо-о-м! Бо-о-м!

Есть!

Откуда-то сверху, неясно, глухо, но все же доносился металлический шум. Бинго!

— Есть! — обрадованно рыкнул я — Жирганчкук и Белобой все же нашли двух сестер британского командира!

— Эй, ты чего? И как ты меня назвал?

— Это очень старый роман такой. Фенимора Купера — пояснил я, впервые заметив, что Беляк выглядит очень импозантно.

Полосатая набедренная повязка. В волосах соломинки и листья. На лице пятна грязи. Через плечо висит сумка с ноутбуком. За поясом набедренной повязки торчит рукоять дерринджера. А руки прижимают к животу автомобильный аккумулятор… сюрреалистическое зрелище.

Бо-о-м! Бо-о-м!

— Пошли! — выдохнул я, начиная подниматься и молясь, чтобы ничего не случилось со связывающими меня и девушку Олю телефонами. Быть навеки запертым в ловушке и читать собственные панические послания… такого и врагу не пожелать. Особенно если враг бессмертен.

Повезло. Пронесло. Пофартило.

Не повезло. Не пронесло. Не пофартило.

Связь устойчиво продержалась до самого конца. Следуя металлическому звону мы преодолели метров двести вверх по становящемуся все круче и круче склону, под конец пришлось цеплять свободной руками, дабы не сползти вниз. И тем паче не сорваться и не переломать себе все виртуальные кости и отбить цифровые внутренности.

Эту часть пути мы преодолели медленно, но без эксцессов.

И нам открылся небольшой ровный пятачок абсолютно точно искусственного происхождения. Об этом говорила правильная квадратная форма, очень ровное покрытие частично из природного камня и частично из бетона. Куда-то в сторону под уклоном уходила достаточно широкая дорожка, по которой вполне мог проехать небольшой грузовик — не фура дальнобойщик конечно, а что-нибудь попроще, не столь крупного калибра.

В скальной толще, к коей вплотную примыкала выровненная площадка, виднелась дверь…

Ну как дверь… я вообще по девушкам не спец, далеко не ловелас с богатым опытом общения. Но сейчас я убедился, что разум женщины способен очень неплохо приуменьшать. Ворота! Долбанные здоровенные ворота, с облупившейся серой краской, смахивающей на тот цвет, каким красят военные корабли.

Да неважно нафиг какой их там краской красили — корабельной или нет.

Это были ворота! Высотой метра в три, а шириной метра в четыре-четыре с половиной. Железо даже на беглый взгляд выглядело очень прочным, нижняя и верхняя кромки скрывались в камне, ни малейшего зазора, сверху нависает явно нарочно оставленный скальный козырек.

О женщины! Она сказала «дверь» закрыта!

Я-то грешным делом думал — сейчас придем, пару раз пнем, покажем дивчине силушку нашу богатырскую… да тут динамит нужен! Или сварочный резак.

Как вообще можно было назвать подобное сооружение «дверью»? Тем более что ни в одной из двух створок я не видел врезанной двери для персонала.

С той стороны доносился «бамкающий» стук металла о металл. Ольга продолжала стараться, еще не зная, что мы вышли на цель.

— Короче — Беляк шмыгнул носом, и первый ступил на пятачок — Она же еще на связи, да?

— Ага — механически кивнул я, озирая ворота.

— Тады так. Сначала пусть прекратит долбить, а то уже уши пухнут. А во-вторых пусть кончает жизнь самоубийством. Ибо эти ворота… я даже не представляю, как возможно снести такие ворота. Если только машиной Влада подцепить и попробовать рвануть.

— Не выйдет — сразу вынес я вердикт — Верхние и нижние края утоплены в камне. И металл сплошной, ровный, куда цеплять трос? Стоп! Ты сказал: «пусть кончает жизнь самоубийством?».

— Ну да.

— Да ты мыслитель еще радикальней, чем я — хмыкнул я, опуская руку на камень.

Опустил и с невнятным вскриком отдернул, когда рядом с моими пальцами промчалась юркая тень ящерицы.

— Видел? — подпрыгнул Белый — Ящерка пронеслась!

— Ага. Бабочки летали пару часов назад, сейчас уже забегали ящерицы. Наверное, и лягушки появились с тритонами там и прочим. Первое из запущенных сегодня звеньев эволюции. Насекомые жрут друг-друга, рептилии и пресмыкающиеся жрут насекомых и снова друг-друга. Боюсь, что к вечеру появятся быстрые и сильные хищники, что с большим удовольствием будут жрать нас,… но мы после смерти исчезаем. Значит, хищники будут оставаться вечно голодными и злыми… как тебе?

— Чтоб тебе!

— Алло! Алло!

— Ой, опять мы забыли… Оля! Все, мы пришли! Но это не дверь! Это ворота!

— А ворота это не дверь разве?

— Ну,… теоретически… ладно, телефон я отключаю, Оль. Не переживай, мы уже у самой твоей «двери», будем думать как открыть. Главное не волнуйся, ладно?

— Ладно! Только не уходите, пожалуйста!

— Не уйдем — заверил я ее, не став рассказывать про «самоубийственный» прогноз Беляка насчет двери. Вместо этого я решительно нажал кнопку отбоя, забрал у спутника сумку, аккумулятор, после чего попросил — Иди, постучи камешком о ворота, попробуй поговорить. А я пока что поставлю ноут и телефон на подзарядку, пусть высосут из аккумулятора все до капли.

— Ок — обрадованный финишем пути и возможностью потрепаться с новой знакомой, Беляк потрусил к воротам, а я осторожно опустил наш издыхающий источник энергии на камень и вновь подключил к нему компьютер, а затем и телефон. Пискнуло, оповещая о начавшейся зарядке. Великолепно…

— Беляк! — крикнул я — Скважина замочная есть?

— Неа! И они не открываются наружу или внутрь. Они походу сдвигаются в сторону.

— Еще лучше — буркнул я — Скважины нет, дверной ручки нет, засова нет. Петель тоже не вижу. Как такое открыть?

— Вообще тут явно не ручками раньше открывали — ответил парень, подбирая камень — Думаю внутри мотор электрический, он и открывает. По сигналу с пульта.

— Какого пульта? — вопросил я, обрадованный неожиданной мыслью Беляка.

— А кто его знает? Но у меня на телефоне была программа пульта настроенная на все мои домашние устройства. Удобно. Еще с компа могли открывать эту дверку. О! Комп! А если на том компе, через который Ольга с нами связывалась, есть такая программа?

— Верно мыслишь. Должны же были как-то люди иметь возможность открыть ворота изнутри. На всякий случай должна была быть предусмотрена такая возможность. Но время и клятый рэндом… кто сказал, что электропривод еще работает?

— Никто. Но кто мешает проверить? Тук-тук-тук! Это мы! Спасатели! Ольга! Слышишь?! — заорал Беляк, подкрепляя слова ожесточенными ударами булыжником по воротам.

— Мля! Беляк! — завопил я — Эй!

— Чего? Сам же сказал!

— Ты либо стучи, либо кричи! Не надо одновременно это делать!

— А! Понял! Ольга! Ольга!

— Да-а-а — глухо донеслось с той стороны ворот.

А со стороны уходящей вниз дороги послышалось странное дребезжание, скрежет и звук дробящегося камня. В груди кольнуло нехорошее предчувствие, через миг оно переросло в тяжелую уверенность. Ибо в десятке метров от меня, на краю площадки переходящей в дорогу, показалась машина. Странная машина… больше смахивающая на чью-то больную фантазию. Мотоцикл? Наездник тогда что такое?

Спереди одно колесо. Сзади короткие гусеницы. Над гусеницами квадратный открытый кузов, накрытый большой тонкой пластиной очень сильно смахивающей на панель солнечной батареи. Впереди практически мотоциклетный руль, а вот за рулем сидит,… стоит,… примотан или же приклепан… какой-то механизм, больше всего напоминающий торс старого безногого робота, обеими руками вцепившегося в руль древнего механизма. Вернее, только одна четырехпалая левая ладонь обхватывает рукоять руля, тогда как правый манипулятор заканчивается запястьем и пучком торчащих проводов и трубок. Правое запястье примотано к рулю витками проволоки. Тонкое, трубообразное туловище робота посажено вертикально прямо на раму колесного механизма и закреплено витками троса и проволоки. Сверху туловища что-то вроде крутящейся квадратной головы. Все в ржавчине, кое-где дыры, там внутри что-то урчит, что-то крутится…