Среди путников, странствовавших по пустыне вместе с Тьоудрекуром и его подругой, которую он потерял, была одна женщина средних лет, звали ее Анной. Она носила очки в железной оправе и была на пятнадцать лет старше епископа. Она отдала матери и малютке всю свою воду — всю до последней капли. После смерти матери она сменяла Тьоудрекура по ночам, баюкая малютку. Тьоудрекур был ей признателен за это. Когда они, выжив, добрались наконец до святого места, он женился на ней, хотя душой был вечно связан с той, оставшейся в пустыне. С тех пор Анна хозяйничает в его доме: ее называют Железной Анной. Половину того, что заработали, они отдали церкви и постятся в четыре раза чаще, чем положено. Они делают кирпич, построили себе дом и немало вытащили валлийцев, датчан, а также исландцев из земляных нор, в которых те жили раньше.

Это и многое другое полезное, что сделал Тьоудрекур, выдвинуло его на важные посты: он стал главой приходского Совета, епископом, президентом Верховного руководства, старейшиной в пасторстве Мельхиседека и одним из двенадцати апостолов агнца. И такого-то человека в Исландии привязали к камню, где обычно привязывают лошадей, заткнули рот и собирались избить публично!

В то время в этих краях жила странствующая бедная женщина, как рассказывали, родом из Колорнея. Ученые англичане из Верховного руководства считали, что такой город есть где-то во Франции. Потом оказалось, что это местечко Кьяларнес в Исландии. Женщина эта была большая, дородная; в свое время ее арестовали солдаты. (Быть арестованным в этой стране означало, что человеку угрожают оружием.) В те годы правительство Америки стало посылать вооруженные войска в божий град Сион, чтобы святые поступились своими принципами, указанными им богом и пророком, и среди них самым святейшим принципом — многоженством. Эти солдаты наградили девушку ребенком. На следующий год она была арестована индейцами, которые стреляли из лука с удивительным искусством и убивали людей с такой же ловкостью, как Гуннар с Конца Склона. Из-за этих арестов несчастная девушка снискала дурную славу, в особенности среди валлийцев и датчан в Испанской Вилке — они тогда соперничали в целомудрии. Никто не хотел пускать в дом такую женщину, и ей часто доводилось ночевать в зарослях тамариска у соленых болот среди кваканья лягушек, щелканья кузнечиков и пения цикад. Тут же спали ее дети. Как-то на рождество епископ Тьоудрекур вытащил эту несчастную с ее детьми из канавы и заявил, что по учению, провозглашенному Джозефом Смитом и его верным учеником Брайямом Янгом, не дозволено, чтобы женщин арестовывали солдаты и индейцы средь бела дня. Всевышний особым откровением провозгласил многоженство, и ни одна женщина в рождественскую ночь не должна лежать в канаве со своими детьми. Святые Судного дня в своих церквах проповедуют и освятили законом право мормонов брать под защиту как можно больше женщин, вместо того чтобы выгонять их в пустыню и затем подвергать насмешкам. С этими словами епископ Тьоудрекур предложил мадам Колорней войти в его дом и стать его женой вместе с Железной Анной, чья металлическая оправа на очках к тому времени уже сильно заржавела. Он усыновил детей, появившихся у мадам Колорней после этих злосчастных арестов. Вскоре у них появились собственные дети. Тем самым он завоевал себе еще большее уважение в Испанской Вилке. Его ум и добрая воля равнялись его бесстрашию перед предрассудками валлийцев и датчан. И никто так не поддерживал его на стезе правды, как его первая жена — Железная Анна.

Нисколько не повредило репутации епископа в округе и не лишило его уважения жен и то, что он решился жениться в третий раз. На сей раз он заключил священный союз перед богом с Марией из Эмпухьядлюра, старухой, которой перевалило за семьдесят, скрюченной подагрой и слепой. Она тоже в свое время совершила переход через пустыню.

Мария была родом с островов Вестманнаэйяр, замужем никогда не была. Приехала она в Америку девочкой с одним знакомым семейством с ее родины — она присматривала у них за детьми. Мария пронесла детей через пустыню, ухаживала за их больной матерью. Мать умерла в пустыне, как это часто случалось. Когда они дошли до места, Мария не покинула детей. Она воспитывала их, шила им и стирала, штопала одежду, учила псалмам Хадлгримура Пьетурссона и рассказывала поучительные саги о святых с островов Вестманнаэйяр. Никогда она не отзывалась дурно ни о людях, ни о животных, была одной из тех жительниц Исландии, кто никогда не хулит погоду. Когда ее приемные дети выросли и разбрелись, кое-кто был даже убит на войне, — она взяла других детей, лишившихся родителей. И этот выводок тоже воспитала, обучая мудрости островов Вестманнаэйяр, стирая и латая долгими бессонными ночами, почти ослепшая, но с огромным чувством любви, не требуя ни награды, ни благодарности. Время шло, и эти дети выросли и разбрелись по свету в поисках того, о чем никогда не заботилась Мария Йоунсдоухтир. Тут-то и пошла молва об этой исландской женщине, любящей чужих детей. Марию попросили позаботиться о маленьких датчанах, родившихся в святом городе, который злые люди называют городом Соленой лужи. Уже совсем старая, полуослепшая, Мария отправилась в этот замечательный город. Датские дети не понимали исландских псалмов, но Мария довольствовалась тем, что рассказывала им о добрых людях с островов Вестманнаэйяр, о том, как они достают из горных расщелин птенцов. Но и эти дети стали взрослыми, распрощались с ней, и опять слепая, скрюченная старуха оказалась одинокой и бездомной, на этот раз — на широких улицах святого города. Когда Мария пыталась перейти улицу, ее сбил с ног проезжающий кабриолет. Полиция доставила ее в больницу. Старуха рассказала, кто она и откуда. В Испанской Вилке стало известно о том, что одинокую слепую старуху из Исландии подобрали на улице с переломанными ногами.

Как только епископ узнал об этом, он заложил коляску и поехал в город Соленого озера, повидал эту женщину в больнице и предложил выйти за него замуж, соединиться с ним узами в храме господа бога на веки веков и дал доллар, чтобы купить кофе. Тьоудрекур попросил главного в больнице сообщить ему, когда выздоровеет эта исландка, с тем чтобы приехать за ней и забрать ее домой. Тьоудрекур справил свадьбу с этой женщиной по всем правилам и обрядам и привел ее в дом № 214 на главной улице в Испанской Вилке. Мария стала растить детей, подаренных миру мадам Колорней, учила их благозвучным псалмам пастора Хадлгримура Пьетурссона и сагам островов Вестманнаэйяр. Мария говорила, что она надеется на всевышнего — он в милости своей не покинет ее и позаботится, чтобы вокруг нее всегда были дети, на которых она могла бы расточать свою заботу до тех пор, пока ее руки способны держать спицы.

Глава девятнадцатая. Божий град Сион

По дороге проносятся лошади, раздается скрип колес и осей, вслед рысцою бегут жеребята, доверчивые и меланхоличные. Мужчины и женщины едут по важным делам. Женщины — в дамских седлах, а мальчишки — взгромоздясь по двое на старую лошадь, без седла — точь-в-точь как дома в Исландии, когда гонят на пастбище коров. На веранду приходят соседи, чтобы приветствовать гостя из Исландии и расспросить о новостях оттуда, но стоит только приступить к рассказу, как взоры слушающих становятся отчужденными, и Исландия, едва только упомянешь о ней, отодвигается куда-то далеко-далеко. Речь у них такая же совершенная, как щебет птиц, гладкая и правильная, жаргонному словечку туда не так-то легко проникнуть. Сказанная к месту старинная поговорка или крылатое выражение из саг лишь на мгновение вызывает добродушную, рассеянную улыбку, как нечто давно забытое. Их вовсе не интересует погода в Исландии, какой она была в прошлом году или в позапрошлом, словно бы речь шла о туманности вокруг звезды Сириус. А разные новости о людях, о жизни там, дома, вызывают лишь потребность рассказать о событиях, происшедших в их святом царстве; при этом они ссылаются на Золотую книгу Джозефа Смита или начинают восхвалять Брайяма Янга — этого мудрого предводителя, вознесшегося не только над горами Юты, но и над всем западным полушарием. Исландия с ее малопримечательными приходскими старостами и низкими горами, с этими вечно голодными существами, живущими, подобно кротам, в земле, сочиняющими стихи, с одним лишь богатеем на всю округу — что ж тут удивительного, что такая страна в сознании жителей Сиона переместилась куда-то на обратную сторону Луны. Редко когда люди так забывают свою страну, как эти мормоны забыли Исландию.