Король увидел пестрый флаг

И знак дает спустить собак:

На гибель обречен олень.

Охота увенчает день,

И пусть собравшийся народ

Досыта ест и вволю пьет.

Но Лафра — гордость диких гор

И украшение всех свор,

Что Дугласа лишь знала власть,

Увидела и понеслась,

Легко соперниц обошла,

Потом оленя, как стрела,

Настигла — и наискосок

Ему вцепилась в жаркий бок,

И кровью облилась земля.

И тут же ловчий короля,

Слетев с коня одним прыжком,

Ударил Лафру поводком.

Все видел Дуглас. О позор!

Его отверг король и двор,

И пожалела чернь его,

Не понимая ничего.

Но Лафра всюду с ним была,

Кормилась у его стола,

А Элен ей среди лугов

Плела ошейник из цветов.

И если Дуглас Лафру звал,

Он тут же Элен вспоминал.

В нем закипел остывший гнев.

Шагнул вперед он, потемнев.

Как перед кораблем вода,

Все расступились кто куда.

Удар — и дюжий ловчий вдруг

В крови, без чувств упал на луг.

Удар был тяжек, словно он

Стальной перчаткой нанесен.

Тут королевские стрелки

Из ножен вырвали клинки,

Но Дуглас загремел: «Назад!

Рабы! Кто первый хочет в ад?

Пред вами Дуглас! Это он

Тобой, король, был осужден

И много лет блуждал вдали,

Изгнанник из родной земли,

А ныне сам на эшафот

За дружбу старую идет».

Король сказал: «Надменный пэр!

Неблагодарности пример!

Твой клан заносчив и хвастлив,

Но я, весь клан твой осудив,

Тебя, Джеймс Босуэл, одного

Считал за друга своего.

Но дружбы можно и лишить.

Я самозванный суд вершить

Не позволяю никому.

Эй, вы! Обидчика — в тюрьму!

Конец веселью!» Гул вокруг,

И кое-кто сжимает лук.

«Флаг опустить! Убрать народ!

Живее! Конницу вперед!»

Нарушен праздник. Тяжкий гул

В толпе народа громыхнул.

Навстречу коннице, как град,

Угрозы гневные летят.

Там старец падает, крича,

Там женский вопль, там звон меча,

И понемногу там и тут

Дубинки, камни в ход идут.

А Дуглас окружен был вмиг

Десятком королевских пик,

И в их кругу пошел старик.

В бессильной ярости слепой

За ним народ валил толпой,

И видел Дуглас: на беду

Король с народом не в ладу.

Начальника окликнул он:

«Моим стальным мечом, сэр Джон,

Ты в рыцари был посвящен?

Уважь сегодня этот меч,

Позволь к народу молвить речь».

«Друзья! Сыны моей страны!

Пребудьте королю верны

И знайте: жизнь и честь мою

Во власть закона отдаю.

Шотландский праведный закон

Не буйством — разумом силен.

Но если даже он неправ,

Решусь ли я, его поправ,

Из-за несчастья своего

Поднять шотландцев на него?

Ведь это значит — весь мой род

С любимой родиной порвет.

Нет, нет! В тюремной тишине

Ужасно было б думать мне,

Что кровью братьев вся страна

Из-за меня обагрена.

Подумайте, как горько знать,

Что где-то там рыдает мать,

Ребенок плачет без отца,

Жена целует мертвеца,

Резню жестокую кляня, -

И это все из-за меня.

Терпите! Кто меня любил,

Тот сдержит благородный пыл».

Исходит в ливнях сила гроз,

Гнев изошел потоком слез.

Народ молился за того,

Кто сам не жаждал ничего

И, страстно родину любя,

Ей отдавал всего себя.

И были счастливы они,

Что он не допустил резни.

Ребенка поднимала мать,

Чтоб мог того он увидать,

Кто, пыл смирив на этот раз,

Отцов и братьев детям спас.

И сам суровый страж, сэр Джон,

Был общим чувством заражен.

Он шел понуро, хмуря лоб,

Как будто провожая гроб,

И вот у замковых ворот

Со вздохом пленника сдает.

Король на белом скакуне

Угрюмо ехал в стороне,

Дорогу к замку пролагал

И шумных улиц избегал.

«Да, Ленокс, разве что слепой

Возьмется управлять толпой.

Сейчас, забыв и долг и стыд,

Толпа о Дугласе кричит,

А нынче утром что есть сил

Народ меня превозносил.

Когда я Дугласов попрал,

Еще он радостней орал,

А если бы я свергнут был,

Клянусь, он так же бы вопил.

Кто этим стадом был любим?

И кто захочет править им?

Непостоянней, чем листок,

Когда его кружит поток,

Страшнее гнева самого

От безрассудства своего,

Стоглавый бешеный дракон,

Где твой монарх и твой закон?

Но кто на взмыленном коне

Во весь опор летит ко мне?

Он скачет, словно на пожар.

Какие вести шлет Джон Map?» -

«Король, тебя просил кузен

Быть под защитой прочных стен.

В секрете замысел держа,

Скорей всего для мятежа,

Сам Родрик Ду, свиреп и рьян,

Собрал в горах свой буйный клан.

Есть слух, что хочет эта рать

За Джеймса Босуэла стоять.

Кузен твой выступит в поход

И клан мятежный разобьет,

О чем тебе пришлет он весть.

Но ты, пока опасность есть,

В какой бы ни поехал край,

Охрану брать не забывай.