Лотти посмотрела на одного, потом на другого и вспомнила слова Джека, что Макс знает о его желании жениться на Делле, если та даст согласие. Значит, Макс не против. Он здесь для того, чтобы официально удалиться из жизни Деллы!..

— Молодой человек! — Лотти кокетливо повела бровью в сторону Джека. — Будьте добры, принесите мне стакан воды и стул. Макс, я должна поговорить с Деллой наедине.

— О чем? — поинтересовался начинающий политик. — О вашем здоровье?

Это было как раз то, к чему вела Лотти.

— Милая, мне очень неприятно начинать подобный разговор, увидев, как ты счастлива. Но моя просьба не займет много времени. Ты мне нужна дома, чтобы присматривать за этими сиделками и горничными. Я продала наш большой дом и купила очаровательный коттедж. Ты нужна мне. Пойми, дорогая, у меня было сильное потрясение. Эрл жив!

Делла вздрогнула, и это воспринялось как удивление.

— Разве это не должно тебя обрадовать? — строго спросила она Лотти.

— Нет. Его бедный разум помрачился. Его я тоже забираю домой. Ты ведь любишь Эрла, даже если думаешь, что не любишь меня.

— Где он? — требовательно спросила Делла.

— Точно не знаю. Но я хорошо заплатила, чтобы его разыскали. У нас так мало времени. Дорогая, ты представить себе не можешь, что я перенесла. Сначала Эрл, потом Лора и, наконец, ты.

Эту фразу Лотти хорошо отрепетировала в комнатах пустынного старого дома. Она выучила наизусть каждый жест, каждую интонацию. Она прекратила игру и наблюдала за людьми возле нее. Но что-то было не так. Делла не сочувствовала ей. Эта пигалица не растерялась, не стала покорной и не поддалась превосходящему уму старшей сестры. Вместо благодарности…

— О, прекрати! — резко оборвала ее Делла. — Пойдем в дом, я дам тебе бумагу, карандаш, пепельницу и спички. Запиши все, что ты думаешь на самом деле, затем прочти. Тебе сразу захочется сжечь записи. Я знаю все про твои выдуманные болезни. Ты отлично себя чувствуешь, но притворялась больной, чтобы вернуть нас к себе. Мы не вернемся. Ни один из нас. Не вернемся до тех пор, пока ты не станешь честна сама с собой. Ты непорядочная женщина, Лотти. И знаешь это, иначе тебе не пришлось бы повторяться в своих действиях. Ты отлично выучила в детстве, что очаровательная малышка всегда выигрывает призы. Ты до сих пор внешне хорошая маленькая девочка, которая плетет интриги, чтобы добиться своего под личиной лжепорядочности.

— Делла!

— Я бы хотела тебя любить, Лотти, но не могу. Так много людей пострадало от твоего зла. — Затем Делла задумчиво добавила: — Я могу любить тебя такой, какой бы ты могла быть, если бы захотела.

Лотти мало слышала из того, что говорила Делла. Она выделила только важные для себя фразы. И ее нетерпению не было предела.

— Ты сказала, что никто из вас не собирается возвращаться домой. Я знаю, что ты написала Лоре и получила от нее ответ. А Эрл? Ты знаешь что-нибудь о нем?

В разговор вступил Макс:

— Он здесь, Лотти. И хочет с тобой поговорить.

Лотти шагнула к Делле:

— Вот почему ты приехала сюда! Тебе захотелось быть рядом с моим мужем. Ты заставила меня так долго страдать, и все это время…

— Она не знала. — Джек вернулся со стулом и стаканом воды. Он не знал, что Лотти уже ничего не было нужно. — Они оба чуть не разбежались в разные стороны, когда узнали, что живут на одном и том же холме.

А теперь, миссис Кросс, если вы пойдете со мной, я провожу вас наверх к его домику, и вы сможете побеседовать с глазу на глаз.

— А потом, — Макс глубоко вздохнул, — я отвезу вас домой.

На стул, принесенный для Лотти, села Делла и с жадностью осушила не предназначенный ей стакан воды.

— Макс, что побудило меня сказать сестре такие ужасные вещи?

— Ты жалеешь об этом?

— Нет. Действительно нет. Если бы в детстве с ней кто-то поговорил подобным образом, если бы отец имел время задуматься над тем, что он с ней делает, да и с другими тоже, ни она, ни все мы не страдали бы сейчас. Так что, можно сказать, я даже рада, что так поступила.

— Почему, Делла? Но сначала давай уйдем с солнца.

Она привела его в свой домик. Макс огляделся и улыбнулся.

— Мне нравится здесь, — сказал он. Затем сел в шезлонг, слушая, как Делла пытается объяснить свою активность.

— Когда в жизни все в порядке, то у наших мозгов и мускулов нет возможности развиваться. — Она улыбнулась. — Практически, мои мозги были спрессованы, и, боже мой, как они болели, когда я тренировала их! Послушай, Макс, ведь я стала бы потенциальной Лотти, не случись все это со мной.

После разговора по душам у Деллы появилось горячее желание в качестве компенсации за обвинения в его адрес, после подслушанного ею разговора с Лотти, облегчить ему официальный отказ от нее. Делла сказала Максу, что они с доктором Дэном обсуждали его желание уйти в большую политику и она одобрила это решение. Макс, конечно, не удержался и спросил, почему она рассказала о своих доводах в пользу Джека. На что Делла улыбнулась:

— Это похоже на лесной пожар. Если нет лесничих, самоотверженно выполняющих свой долг, эта прекрасная котловина, заросшая деревьями, и эти горы были бы голыми, как тот участок, на севере.

Для меня мужчины, которые жертвуют своим временем, деньгами, здоровьем, вступая в политическую жизнь страны, — национальные лесничие. Они защищают нас от внутренних и внешних пожаров. В меру своих сил. — Она рассмеялась. — Мне нужна импровизированная трибуна. Не хочешь ли выпить кофе?

Макс кивнул и пошел за ней в кухню. И Делла, решившая окончательно сжечь корабли, беззаботно сказала:

— Я думаю, ты приехал сюда увериться в том, что свободен. Что невесты у тебя нет и, следовательно, ты готов приступить к своей работе, не думая обо мне, о розовых комнатах, о женитьбе и тому подобное.

— Ты не права. Целый месяц я приезжал в эти места каждый уик-энд. Сейчас я здесь, чтобы провести неделю отпуска. Я приехал потому, что не могу забыть тебя. Я должен был увидеть тебя, чтобы быть уверенным в том, что я излечился.

— Излечился? — Как уныло прозвучал ее вопрос!

— От любви к тебе. Но понял, что все осталось по-прежнему. Один взгляд на тебя — и я снова в школе, и снова новичок входит в класс в первый раз. Он видит только одно лицо, только одну маленькую гордую головку среди многочисленных хихикающих девиц.

Она тоже видела только одно лицо — серьезное лицо под копной непослушных темных волос.

— Когда, наконец, я познакомился с Джеком Льюином, то понял: ты убежала не столько от Лотти, сколько от меня.

— Отступила, — мягко поправила его Делла. — Я могла дать разумное объяснение, я пыталась сделать это. О, как я старалась не думать о тебе. И поняла, что не смогу убежать от любви.

Джек ожидал с нетерпением и все это время придумывал ответ. Он пытался рассуждать здраво. Ему не нужна девушка, интересующаяся государственными делами. Он хочет иметь жену спокойную, как его мать, желающую разделить его образ жизни. И впервые задумался, а правильную ли жизнь он ведет.

Из дома вышел Льюин-старший:

— Давай-ка поедем на побережье да половим рыбу на зорьке, сынок. Мать собирает нам продукты для ленча. Мы приготовим его на берегу.

Позже, когда от костра остались только тлеющие угольки и мужчины забрались в спальные мешки, отец сказал:

— Твои чувства не были любовью, Джек. Это было проявление своего рода родительской опеки. Вспомни: когда ты был маленьким, приносил в дом всех бродячих кошек и собак, что попадались тебе на пути.

— И молодого оленя, — пополнил список Джек. — Я помню, как тяжело было отпускать его в лес.

Он переживет и это свое чувство, как пережил волнения детства. Ему необходимо было сильное увлечение. Возможно, он допустил ошибку, не используя прекрасное образование, которое дали ему родители. Как сказала Делла, если их поколение будет вести спокойную, размеренную жизнь, кто же будет защищать людей? Нация сильна, когда сильны правители.