Таггарт выпрямился и жестом предложил Мики следовать за ним.

— Поглядим на звезды.

Они вышли и закрыли дверь. Мики услышал, как волны бьют о борт. Вверху уже светили звезды.

— Вы, парни, не в себе.

— Вот почему мы до сих пор живы. О чем мы поговорим?

— Ну, о том, сколько вы можете мне поставить.

— Сто килограммов в неделю.

— И сколько мне это будет стоить?

— Сто пятьдесят тысяч за кило.

— Последний раз я платил сто десять.

— Это было последний раз. Мы говорим о текущих ценах.

— Что вы называете текущими ценами?

— Цены меняются в зависимости от источника.

— Я должен поговорить об этом с моими людьми. У нас всегда были стабильные цены.

— Послушай, твои люди — это ты. «Сумасшедший Мики», не спрашивает ни у кого разрешения. У твоих людей проблемы с получением наркотиков. У меня их нет.

— Сто пятнадцать?

— Наличными. Можно было бы и чеками на предъявителя, но мы не можем пользоваться этим часто.

— А золото? Ювелирные изделия?

— Я в этом мало разбираюсь.

— Но это будет постоянный источник?

— С гарантией. Именно за это вы столько и платите.

— А мы не можем на этих сделках попасть в ФБР?

— Для сделок у нас будут личные встречи. А уж передавать наркотики и наличные будут наши люди. Но когда вы захотите купить, обращайтесь прямо ко мне. Тогда не будет никакого риска.

— Это мне подходит.

— И еще одна вещь...

— Какая?

Таггарт подготовил следующую часть речи как угрозу, но на самом деле это было приглашение Мики расширять операции с героином.

— Если вы продадите героин кому-нибудь еще, то я ничего не хочу знать об этом. Вам ясно? Вы ведете дела с кем хотите. Но у меня дела только с вами.

— Я не люблю угроз, — тихо сказал Мики, подумав, что сицилиец не стал бы держать себя так нагло, и стараясь определить, сколько героина его собеседник имеет и может поставить в будущем.

— Тогда не делайте так, чтобы я был вынужден это повторять. Эй, о чем мы спорим? Ваши проблемы кончились. Я — ваш человек. Вы получите вашу сотню килограммов в неделю, можете на меня положиться. Нам следует пожать друг другу руки... А теперь отвезите беднягу Бадди в больницу, пока он не скончался от потери крови.

Мики молча протянул руку, и Таггарт крепко ее пожал.

— Кто знает? Быть может, вы захотите больше, чем сто килограммов...

Таггарт заметил, как блеснули глаза Мики. «Сумасшедший Мики» был на крючке — так, как если бы он сам вколол шприц себе в руку.

Таггарт и Регги Ранд медленно ехали по Малберри-стрит в «кадиллаке», которому было больше десятка лет. У машины был ржавый кузов и дыра на крыше. Регги сидел ссутулясь. На нем были теннисные туфли, потертые джинсы и просторная рубашка с широкими рукавами. На Таггарте были джинсы и кожаная куртка без рукавов, его обнаженная мускулистая рука свешивалась из окна машины. Он подумал, что оба они сейчас выглядят, как пара наркоманов, слишком неопытных, чтобы знать, что в районе «Маленькой Италии» найти наркотики почти невозможно. Регги повернул на Канмаре и остановился.

Таггарт услышал выхлоп глушителя.

— Рапсодия об ушедшей юности. Мы обычно ездили искать наркотики на «линкольне» моего старика. Держу пари, у вас в молодости был «ягуар».

— "Ланкастер".

— Черт, что это такое?

— Четырехмоторный бомбардировщик.

— Во второй мировой войне? Вы мне врали о своем возрасте?

— Как и о многом другом.

— Ладно, едем опять в Малберри.

Когда они пересекали Гранд-стрит, Таггарт посмотрел направо.

— А вот и наши парни!

— Здесь полно евреев! — засмеялся палестинец. — Почему мы будем убивать итальянцев?

Его напарник ответил улыбкой, но ничего не сказал — быть может, потому, что у него эта мысль не была навязчивой идеей, или потому, что он уже когда-то жил в Нью-Йорке. Конечно, в Ист-Сайде было немало евреев, но среди владельцев многочисленных лавочек и мастерских было много и китайцев, и испанцев, и черных. Здесь жили люди самых разных цветов и оттенков.

— Я думаю, — заметил он, — для того чтобы изжарить яичницу, надо изготовить масло, подоив корову.

Они медленно поехали в западном направлении, тщательно следя за светофорами и терпеливо уступая дорогу легковым машинам и машинам для мусора. Перед ними находилась так называемая «Маленькая Италия». Там, на Малберри-стрит, в ресторанчике «Палетти», один их поставщиков наркотиков семейства Конфорти, которого звали Джо Рейн, завершал свой утренний ленч.

Палестинцы не знали ни самого Регги Ранда, ни того агента Ранда, который готовил операцию. Регги договорился о сделке — он предоставляет четыре чистых британских паспорта. Все, что знали эти два палестинца, — это то, что после нескольких лет жизни на чужбине и утомительных тренировок на раскаленном солнцем песке в двухстах милях от Агиерса их внезапно послали на выполнение задания.

Они припарковались на другой стороне квартала недалеко от лимузина Джо Рейна, достали радиопередатчик и принялись выгружать ящики с рыбой, чтобы их остановка никого не насторожила.

Проезжая мимо ресторана «Палетти», Таггарт попросил Регги остановить машину в двух кварталах от ресторана. Затем взял бинокль. Палестинцы уже прибыли на свое место, припарковавшись рядом с будкой телефона.

Регги набрал номер на радиотелефоне, палестинцы ответили по-французски. Регги приказал им сидеть в машине.

Таггарт внимательно оглядел окрестности. Рядом с рестораном находился итальянский общественный клуб, в котором были открыты окна, дальше по улице виднелись похоронное бюро, еще один ресторан и старый склад. На чердаке склада, как он знал от агента, которому доверял, Комиссия установила пункт электронного наблюдения, из которого велось прослушивание ресторана «Палетти». В другом направлении по улице находились прачечная и булочная. По тротуару шло довольно много людей, что удивило Таггарта, — обычно эта улица была безлюдной.

— Вы уверены, что эти клоуны не нажмут кнопку раньше времени?

— Абсолютно, мистер Таггарт.

— Я не хочу, чтобы пострадали невинные люди.

— Не волнуйтесь, сэр. Детонатору нужны два радиосигнала: от них и от меня. Этого не случится, если только сюда не прибежит какой-нибудь мальчик, управляющий игрушечным танком...

Ленч Джо Рейна разделяли один из сицилийских импортеров и капо, возглавляющий сеть Рейна в Южном Бронксе. Все они знали, что ресторан прослушивается, но здесь были превосходные бифштексы, и тот факт, что ФБР присутствовало при разговоре, делал встречи намного миролюбивее. А это было неплохо, потому что из-за острой нехватки наркотиков, самой длинной на памяти Рейна, люди становились совершенно невменяемыми. Разговор за столом, конечно, вился вокруг случайных тем, но был весьма полезен. Персональные контакты всегда полезны, о делах можно договориться потом; важнее всего знать, с кем ты имеешь дело, а об этом Рейн судил по лицам собеседников и по тому, о чем они говорили.

После того как трапеза была завершена кофе, Рей бросил своему капо:

— Попроси счет. Я выйду подышать воздухом.

Он поднялся и поблагодарил хозяина ресторана за ленч. Сицилиец последовал за ним до двери. Рейн задержался у входа. Что-то слишком много сегодня здесь людей. Водитель завел двигатель, но Рейн махнул рукой, чтобы тот не подъезжал, и повел сицилийца по тротуару.

— Итак? У нас будет товар? — спросил Рейн.

— Уже в пути, — ответил сицилиец.

— В наше трудное время вы для меня как посланник Бога, — сказал Рейн и начал рассказывать о двадцати килограммах героина, которые его человек должен был давно продать.

— Этот парень из Флориды доставляет мне много головной боли, — сказал сицилиец.

— Если он будет еще тянуть, я всажу ему пулю в лоб.

— Нет, нет, я собираюсь этим заняться сам.

— Но доставка — это не ваше дело. Это их дело. — Рейн остановился около телефонной будки. — Позвоните и скажите, что вам нужна доставка на место, и немедленно!