Иосиф понял: теперь или никогда. Да, он снова рисковал, но какое значительное дело не сопряжено с риском? Нельзя сотворить даже крохотного добра, не поступаясь своими личными интересами, правда, столь же крохотными, как и сотворенное добро, ибо интересы, самые большие и неограниченные, прямо предполагают вершение самого большого и неограниченного добра для других; добро прекрасно не столько тем, что мы кому-то подаем руку, сколько тем, что освобождаем себя от рабской зависимости…

Иосиф выскочил из-под стола и, схватив бомбу, скомандовал:

— Руки вверх! Стреляю без предупреждения!

Оба негодяя остолбенели от неожиданности. Майор потянулся за «часами», но Иосиф ударил его рукоятью пистолета по макушке, — полицейский не должен был усомниться в серьезности своего положения.

Майор заорал как резаный, но Иосиф заставил его встать с поднятыми руками.

— Ты ответишь за это, — пригрозил владелец поместья. — За лицезрение советников короля в приватной обстановке, то есть без масок, положена смертная казнь!

— Ах, вы еще носите маски, скрываете от людей свои подлые лица! Но я знаю теперь не только ваши лица, но и ваши черные души… Вы ищете человека, который носит при себе золотой мундир властелина подземной армии, не так ли?.. Разыскиваемый вами человек — я.

Заговорщики издали возглас удивления.

— Не вздумайте только попытаться перехитрить меня. Золотой мундир спрятан в надежном месте, но появится тотчас, едва в этом будет необходимость. Пришла пора освободить несчастный народ от вашего ига, покончить с величайшей ложью и величайшим преступлением.

— Вы слышали, что здесь говорилось, господин? — заикаясь, спросил полицейский, держась за голову.

— Чем вы докажете, что золотой мундир у вас? — спросил владелец поместья.

— Это уже доказал вам бывший повелитель. Если же он кое о чем умолчал, я могу сослаться на полковника Пуша, который ожидает моего приказа… Секретный «инкубатор» уничтожен, все его агенты арестованы.

Негодяи были ошеломлены. В эту минуту под ними зашатались все опоры, уверенность в своей неуязвимости сменилась страхом.

— Нам нужно обдумать все обстоятельства, — сказал полицейский.

— Хорошенько уясните: при первой же попытке как-либо выкрутиться сработает ваша бомба…

— Что вы делаете, что вы делаете, уважаемый? — заволновался владелец поместья.

— Я ставлю стрелку в нужное положение и завожу механизм… Уточним наши позиции: вы желаете окончательно прибрать власть к своим рукам, я дал слово освободить народ.

— Кто дал слово, тот может и забрать его обратно, — сказал владелец поместья. — Весь вопрос, как я понимаю, упирается в сумму. Мы согласны сделать вас королем этой страны, если вы будете учитывать все наши интересы.

Иосиф усмехнулся, подумав: «Подлец не в состоянии понять честного человека…»

— Власть, как вы правильно говорите, уже давно в наших руках, — сказал полицейский. — Однако для незыблемого правления необходимо время от времени сбрасывать поднятых нами идолов, чтобы можно было начинать с самого начала. Люди должны вдохновляться новой надеждой, таковы их нравы… Вот мы тут и сговаривались о маленькой косметической операции. Король стал настолько авторитетным, что у аборигенов уже могут зарождаться преступные мысли, будто в недостатках их жизни виноваты не только они сами, а кто-то еще. Это следует пресечь в зародыше. Мы уже давно распускаем слухи, что благо несут одни советники короля и что злоумышленники хотели бы устранить этих советников, самых мудрых и необходимых для правления людей, тем самым вызвать анархию и погубить государство, осрамившись перед всем миром. Но раньше это действовало, а теперь не действует…

— Не усложняй, — оборвал полицейского его компаньон. — Тут нужен практический подход: зачем создавать друг другу сложности? Все мы умные люди, неужели мы не поладим?.. В конце концов, все должны преклониться перед силой…

— Ложь, мы должны преклониться перед справедливостью! — оборвал Иосиф.

— Разумеется, разумеется! Но в природе всегда справедливей то, что сильнее… Вот, гремит гроза. Она справедлива. Сама природа требует грозы. Так и умный человек: если он может обмануть более глупого, пусть накажет его за глупость.

— Напрасно ты так примитивно передергиваешь, — строго сказал Иосиф. — Природа справедлива — в этом нет сомнения. Но она справедлива, когда свободна от насилия человека. Атомная бомба — тоже природа, но природа, втиснутая в корысть и ненависть… Народ, живущий на своей земле, — кто смеет навязывать ему волю?

— Этот народ глуп и беспомощен! Поглядите, он сам пожирает лучших своих детей!

— Даже если он беспомощен, в этом виноват не он, а его жалкое положение: он слишком ограблен, бесправен, забит, зажат в чудовищную систему эксплуатации. Вся его вина — в том, что он терпит поработителей, а не стряхнет их вместе со своими цепями!

— Господин неизвестный, — затараторил владелец имения. — Зачем печься о судьбе народа, которому безразлична собственная судьба?.. Если он получит свободу, о которой вы говорите, он распнет вас первого, потому что вы будете напоминать ему о его холопском положении. Он все равно останется несчастным, он уже отравлен, разделен на части, в нем нет ничего здорового, это уже не народ, а скопище особей. Все противостоят всем и уже не понимают общих интересов… Эти аборигены лобызают старшего по должности и унижают всякого, кто не может дать отпора. Вы посмотрите на лозунги, которыми они обвешали стены своих лачуг: «Любите камни своей деревни!» Камни, подчеркиваю, а не саму деревню… «Свободное время — изучению правил автомобильного движения!» Это в стране, где в продаже нет даже велосипедов. Ха-ха-ха!.. «Гражданский долг каждого — вовремя внести налог!» Вы скажете, им дали лозунги. Да, им дали лозунги. Но ведь они сами повесили их на стены и сами мучают, истязают каждого, кто замечает в лозунгах полный идиотизм… Зачем думать об этом мертвом, лишенном ума народе? Народы приходят и уходят. Этот рабский народ должен исчезнуть, вымереть, раствориться, отдать все свои богатства, стать навозом для взращения другого, избранного небом народа!..