Но почему, Янро? Отчего драконам вздумалось воевать?

 Фыркнув, Иной некоторое время молчал, а потом посмотрел прямо в мои глаза, пронзая своим глубоким серым взглядом. Узкий черный зрачок с интересом всматривался в мое лицо.

 Ответь мне на вопрос, почему Дейстроу воюет с Красной страной? Я открыла рот, но тут же его захлопнула, прекрасно осознавая, что мне нечего сказать. Поэтому и я не знаю, Страстная. Может, и знаю, но людям необязательно знать всей правды. Даже тебе.

 Отчего же?

 Оттого, что человек слишком многое о себе думает. Мы, Иные, уходим в тень, когда в нас нет нужды. Но Всадники продолжают свое существование.

 Могу задать тебе вопрос, зачем же они тогда существуют?

 Затем, чтобы в нужный момент Иные могли прийти в мир, в котором люди будут нуждаться в драконах. Ты думаешь, что та Равнина Иных единственная? О, нет, нас много, Страстная, но многие спят в ожидании своего часа. Когда наступит то время неизвестно никому, но песок в часах все равно опустеет, а, значит, и все драконы вновь появятся в небе.

 Я провела рукой по волосам, чувствуя дикое напряжение во всем теле. Речи Янро сбивали с толку, и те проблемы, что несколько часов назад казались неразрешимыми, теперь представали смешными.

 Все? Это будет ад, Янро!

 Не нужно так все утрировать, Страстная. Когда-то люди и драконы жили в мире и согласии, но то время прошло. Его пережиток – это Всадники. Горстка тех, кто не оставил Иных, тех, кто слушал зов сердца, а не убеждения рассудка.

 Люди пошли против драконов?

 Вам хотелось свободы. Такой свободы, чтобы на верхушке горы восседали только вы. Иные ушли. Почти без боя.

 Но почему?

 В наших жилах течет то, что в нынешних людях встречается редко. Честь. Мудрость. Снисходительность.

 Настойчивость Силенса, с которой он ко мне пробивался, немного пугала. Я устало отозвалась на его магию, страшась тому, что может произойти с моими силами после воздействия короля.

 -Эверин! Хелл желает с тобой срочно поговорить, время не ждет. Умоляю, ради Лайта, поскорее возвращайся в замок, в противном случае я перережу ему глотку.

 Силенс исчез из моего сознания также мгновенно, как и появился, истоптав мою душу тяжелыми копытами жеребца. Янро затаился, иначе король бы его заметил, наш контакт через Динео был открыт для Королевской магии.

 Поспешность вас погубит.

 Мы еще не закончили, Янро, но мне нужно идти.

 А мне нужно восстановить свои силы, Страстная. Всё только начинается.

 У меня перехватило дыхание, голова слегка закружилась, стоило только представить, что мой Иной прав, и начало выдалось гораздо более оптимистичным, чем мы того могли ожидать. Грядет буря.

 Я слышала переживания Алди, который думал о том, насколько могут быть голодны его щенки, и решила, что сначала нужно все-таки отнести молоку в нору под амбар, а потом уже разбираться со своим советником. Спешно дойдя до кухни, я требовательно попросила принести мне бутылочку с соской, на что повариха ошарашено развела руками, но поспешила исполнить приказ своей новой королевы. Этот статус обязывал меня вести себя совсем иначе, но пока я не была готова вживаться в новую роль. Передо мной стояли другие проблемы.

 Женщина с заботой передала мне бутылочку, чуть теплую от горячего в ней молока, и я благодарно улыбнулась, но тут же вспыхнула, вспомнив о том, какой слух совсем недавно по замку пустил мой советник. Интересно, что подумала повариха, когда я озвучила свою просьбу. Не уж то она решила, что я преждевременно родила. Вспоминая хитрый блеск ее глаз, я едва не рассмеялась глупости слуг, которые так любили собирать замковые сплетни.

 Забраться под амбар оказалось не простой задачей, но Алди явно не беспокоило то, что мой наряд и без того похож на одеяние нищенки больше, чем на наряд коронованной принцессы. Волка вообще не волновало ничего, кроме его волчат. И я могла его понять. Нилли четко дала знать своему волку, что для нее детеныши важнее всего, и теперь задачей Алди будет воспитать и вырастить их, что на первый взгляд выглядело невыполнимым и непосильным. Как волк-отец может взрастить волчат сам? Без чьей либо помощи? Но, слава Лайту, у Алди была я, и это многое упрощало.

 Разорвав платье окончательно вдоль корсета на спине, я осталась практически в первозданном виде, но полная темнота вокруг хоть как-то успокаивала. Я быстро отыскала Алди по запаху еще не просохшей шерсти. Щенки неуклюже тыкались в бок отца в поисках молока. Я осторожно взяла одного за шкирку, получив вместо благодарности злобный рык отца.

 Все хорошо, Ал.

 Малыш воодушевленно напал на соску, как только почуял запах молока, и начал жадно сосать. Тепло и мягкость шерсти поражали, я нежно и осторожно поглаживала щенка между ушей. Когда его животик округлился и стал тугим от молока, я положила его под бок Алди и принялась за второго волчонка. Его долго пришлось уговаривать, но, в конце концов, и он поел.

 Спасибо, Страстная.

 Ничего, Алди. Я буду стараться приходить как можно чаще. Они такие…

 Беззащитные. Тяжело с рыком выдохнул волк.

 Их защита – это мы, мой друг. Ты и я. Все будет хорошо, Ал, все именно так и будет.

 Ты сама в это не веришь. Драконы…

 Это их Война. Причем тут ты и твоя семья? Будь здесь. В безопасности.

 Волк согласился с моими суждениями и, вылизав щенков, утомленно уснул, вместе со своими детенышами. Некоторое время посидев в темноте, я попыталась действительно поверить в то, что сказала Алди. Какой-то своей частью я в это верила, но другая я понимала, что не все так просто. Расстановка сил изменилась и теперь непонятно, на чьей стороне будет правда. Вздохнув, я собралась с мыслями и силами, морщась и представляя себе, как тяжело будет выбираться из этой темной норы. Похоже, мне еще не раз предстоит проделать этот путь, который оставляет на коже царапины, а себе на память забирает куски одежды.

 Когда я наконец выбралась из-под амбара, то обнаружила, что Дейст погружается в сумерки, и это меня обрадовало. Одного быстрого взгляда на меня было достаточно, чтобы понять, что я давным-давно странствую по миру, отдаваясь за кружку эля и теплый ужин. Грязное платье буквально присохло к коже, изодранное в клочья, оно сидело на мне хуже, чем мог бы это делать мешок из-под муки. Раздраженно отфыркиваясь от пыли, я быстро побрела к замку окольными путями, моля Дарка и Лайта о том, чтобы мне никто не встретился на пути. Кажется, в эту ночь боги услышали меня, может быть, стоило просить у них что-нибудь более весомое, чем сохранение чести королевы.

 Так я думала пока на лестничном пролете, почти возле королевских покоев не наткнулась на Уэн. Девушка странно прихрамывала, стараясь не наступать на правую ногу. Я застыла, вспомнив кровь на клыках своей мертвой волчицы.

 -При… королева? – запнулась она, оглядывая меня с ног до головы. Вид у меня был еще тот.

 -Уэн, - словно невзначай отозвалась я, бросая на служанку аналогичный взгляд. Девушка поежилась под моим взором и пугливо опустила глаза в пол. Бледность ее щек могла говорить о том, что Уэн действительно больно. Я отказывалась верить в то, что она зашла так далеко. Иначе как бы Уэн могла узнать о том, что я связана с волчицей?

 Мой взгляд скользил по ее платью и неожиданно наткнулся на деталь, которой в наряде служанке быть не должно. На подоле платья были видны некрупные капли крови, а под широкой юбкой угадывался силуэт меча. Меня забила мелкая дрожь. Все-таки убийцей моей Нилли была именно Уэн.

 -Ты неважно выглядишь, Уэн. Что-то случилось? – как можно спокойнее поинтересовалась я.

 Девушка замялась, по привычке переминаясь с ноги на ногу. Когда она оперлась на раненную ногу, то невольно зашипела, тут же осекшись.

 -Замковая собака, миледи, не признала меня и вцепилась в ногу. Миссис Хелзгуд наложила повязку и сказала, что все будет хорошо.

 -Ты уверена? – пряча за обеспокоенностью клокочущий гнев, спросила я, участливо касаясь руки служанки. Уэн вздрогнула от прикосновения.