Ли Цзин сказал:

— Чтобы держаться сезонов, укреплять связь с духами и подчеркивать их сущность. Согласно «Чжоу ли» [ «Ритуалы Чжоу»] они являлись самым важным государственным делом. Чэн-ван проводил весеннюю охоту на южном склоне горы Ци-шань. Кан-ван собирал всех во дворце Фэн. Му-ван собирал всех на горе Тушань. Это дела Сына Неба.

Когда правление Чжоу пришло в упадок, циский Хуань-гун собирал армии [государств] в Чжаолине, а цзиньский Вэнь-гун вступил в союз [с князьями] в Цзяньту. Во всех этих случаях князья почтительно исполняли дела Сына Неба. В действительности они использовали «Закон девяти нападений»[104], чтобы устрашить непочтительных. Под предлогом охоты они съезжались во дворец, устраивали охоты с князьями, обучая их пользованию доспехами и оружием. В [ «Сыма фа»] сказано, что, пока нет общей опасности, армию не следует собирать, но между сезонами они не должны забывать о военных приготовлениях. Поэтому, разве не мудро, что весенние и зимние охоты помещены в самом начале?

Тай-цзун сказал: «В период «Вёсен и Осеней», в «Правилах удвоенного отряда чуского Чжуан-вана» было сказано, что «сто командиров должны действовать согласно символам вещей, военное управление следует готовить без официальных приказов». Соответствовало ли это правилам Чжоу?

Ли Цзин сказал:

— Согласно «Цзо чжуань», «соединение [гуан] колесниц Чжуан-вана состояло из тридцати колесниц каждое. [Каждая колесница] в соединении имела отряд [цзу] пехоты и группу [лян] на флангах». «Когда армия наступала, [те], кто справа, развертывались в колонну». Они использовали колонну как защитное средство. Поэтому они оставались в бою рядом с колонной. Все это были правила Чжоу.

[В случае с Чу] я называю сто человек «цзу», а пятьдесят человек называют «лян». Поэтому каждую колесницу сопровождает сто пятьдесят человек, намного больше, чем в военной организации Чжоу. При Чжоу каждую колесницу сопровождало семьдесят два пехотинца и три командира в доспехах. Двадцать пять человек, включая командира, составляли один «лян», поэтому в трех группах [лян] Чжоу было всего семьдесят пять человек. Ци — государство гор и болот; колесниц было мало, людей много. Если бы их разделили на три части [дуй], то это было бы так же, как при Чжоу.

Тай-цзун сказал:

— В период «Вёсен и Осеней», когда Сюнь У напал на ди, он бросил колесницы, чтобы составить пешие ряды. Являлись ли они прямыми войсками? Или гибкими войсками?

Ли Цзин сказал:

— Сюнь У использовал стратегию войны колесниц, и это все! Хотя он бросил колесницы, его стратегия именно такова. Одни силы действовали слева, другие справа, а третьи противостояли врагу в середине. Разделить войска на три части — это одна тактика. Тысяча ли колесниц или десять тысяч — будет то же самое. Я знаю, что в «Синь шу» Цао Цао сказано: «Колесницы нападения [сопровождают] семьдесят пять человек. Впереди, чтобы противостоять врагу, один отряд; слева и справа — два других отряда. У колесниц обороны есть дополнительный отряд. Он состоит из десяти человек, которые должны готовить еду; пять человек для ремонта и заботы о снаряжении; пять, чтобы заботиться о лошадях и пять, чтобы собирать дрова и добывать воду — всего двадцать пять человек. Для пары колесниц нападения и обороны — всего сто человек». Если собираешь армию в сто тысяч, задействуй по тысяче легких [атакующих] и тяжелых [оборонительных] колесниц. Это общий набросок старых правил Сюнь У.

Далее, я знаю, что в период от Хань до Вэй, согласно правилам, пять колесниц составляли отряд [дуй] с наблюдателем [командовавшим ими]. Десять колесниц составляли «ши», под управлением командира. Для тысячи колесниц было два человека — полководец и его помощник. Если колесниц было больше, то они следовали принципу. Если это сравнить с сегодняшним, то наши разведывательные войска — это конница; войска нападения — конница и пехота, пополам; а наши войска сдерживания идут вперед, используя смешанную тактику колесниц.

Когда я шел на запад, чтобы усмирить и покорить тюрков, мы прошли несколько тысяч ли по предательской местности. Я ни разу не осмелился изменить этому правилу, ибо ограничениям и указаниям древних можно полностью доверять.

Тай-цзун почтил Лин-чжоу императорским визитом. После возвращения он вызвал Ли Цзина и предложил ему сесть.

Он сказал:

— Я приказал Дао-цзуну, Ашина Шээру и другим организовать поход, чтобы усмирить и покарать сюэ-яньто. Народы телэ обратились с просьбой об установлении ханьского чиновничьего управления, и я согласился с их просьбами. Янь-то бежали на запад, но я боюсь, что они станут источником беспокойства для нас, поэтому я отправил Ли Цзи, чтобы напасть на них. Сегодня все северные области живут в мире, но различные племена варваров и ханьцы перемешаны друг с другом.

Какой прием мы можем использовать, чтобы расселить и сохранить и тех, и других?

Ли Цзин сказал:

— Ваше величество приказали создать линию из шестидесяти шести сторожевых постов от тюрков до хуэйхэ [уйгуров], чтобы они наблюдали за передним краем. Этот шаг уже представляет собой необходимые меры. Однако мое недостойное мнение таково, что было бы удобно ханьские [оборонительные] войска обучать одним способам, а варваров — другим. Если их обучение и тренировка разделены, не позволяйте им перемешиваться и обращаться друг с другом одинаково. Если мы столкнемся с нашествием другого племени, в нужный момент можно тайно приказать полководцам изменить знаки различия и поменяться формой и использовать гибкие методы, чтобы напасть на них.

Тай-цзун сказал:

— Для чего?

Ли Цзин сказал:

— Этот способ называется «проявлением различных правил, чтобы создать обманчивое впечатление». Если приказать варварам предстать ханьцами, а ханьцев облачить в одежды варваров, [враг] не будет знать различий между ханьцами и варварами. Тогда никто не сможет проникнуть в наши расчеты нападения и обороны. Тот, кто умело ведет войну, первым делом прилагает усилия, чтобы быть неизмеримым, куда бы он ни шел.

Тай-цзун сказал:

— Это полностью соответствует моим мыслям. Вы можете идти и тайно отдать приказ нашим полководцам на границе, что, только различив ханьцев и варваров, мы сможем проявить правила прямой и гибкой войны.

Ли Цзин дважды поклонился и сказал:

— Ваши мысли сродни мыслям совершенномудрого, они нисходят с Неба! Вы слышите об одном, а знаете о десяти. Как я могу полностью выразить все это?

Тай-цзун сказал:

— Чжугэ Лян говорил: «Хорошо организованная армия, [даже] под командованием бездарного полководца, не может быть разбита. Армия, в которой отсутствует порядок, [даже] под командованием способного полководца, не может одержать победу». Я подозреваю, что его слова не выражают высших принципов.

Ли Цзин сказал:

— Чжугэ Лян сказал это, чтобы воодушевить войска. Я знаю, что Сунь-цзы говорил: «Если обучение и тренировка не закончены, у командиров и войск нет постоянных обязанностей, а их расположение в боевой порядок неровное, это называется беспорядком. С древности о случаях, когда бы беспорядочная армия одержала победу, ничего не записано!» Что касается слов «обучение и тренировки не закончены», он говорит об обучении и надзоре, лишенных правил древности. Говоря, что «у командиров и войск нет постоянных обязанностей», он имел в виду, что полководцы и их подчиненные, облеченные властью, не находятся долго на своих постах. Говоря о «беспорядочной армии, отталкивающей победу», он имел в виду самоуничтожение и поражение, а не захват их противником. Поэтому Чжу-гэ Лян говорил, что, если армия хорошо организована и обучена, даже с плохим полководцем она не потерпит поражения. Если войска сами по себе беспорядочны, то даже если полководец мудр, они будут в опасности. Какие могут быть сомнения?