И тогда вдруг… ЭЭЭЭЭЭЭ! Губы у меня разьехались чуть ли не до ушей, потом вдруг выпятились вперед и стали тверже, чем ногти. Вместо рта у меня теперь был острый, хищно загнутый книзу птичий клюв.

Я чувствовала, как мои зубы высохли и сьежились. Я чувствовала, как лоб у меня стал скошенным, а грудная клетка – гораздо уже, чем была. Весь жир, который был У меня на теле, куда-то исчез. Теперь мое тело состояло из одних мускулов, туго обтянутых кожей, да легких, полых птичьих костей. И все оно было сплошь покрыто перьями.

Тут я внезапно заметила, что кое-кто из зверей, сидевших в клетках, с величайшим любопытством наблюдает за тем, что с нами происходит. По-моему, больше всего волнений это доставило лисе. Словно зачарованная тем, как все мы из огромных, неуклюжих, ужасных двуногих вдруг прямо у нее на глазах превратились в сравнительно небольших и, вероятно, очень вкусных птиц, она не сводила с нас горящих, голодных глаз.

– Поторопитесь, ребята, – напомнил сверху Тобиас. – Мы должны убраться отсюда, прежде чем сюда доберется отец Кэсси.

– Верно, – подтвердил Марко. – К тому же мы выглядим так, будто примчались сюда, чтобы вломиться в клетки и повыгонять оттуда всех обитателей.

Я взмахнула руками. То есть не руками, конечно. Вместо рук у меня были крылья.

– Я готова. Рэчел, как там у тебя?

Я обернулась к Рэчел. Ее человеческие пока глаза как раз в эту минуту меняли свой цвет. Повернувшись, она уставилась на меня злобным, немигающим взглядом хищной птицы.

– Я готова.

– Тогда полетели, – предложила я.

Распахнув крылья, я взмахнула ими раз, другой. И снова. И еще раз, сильнее. Потом втянула в себя когти и снова захлопала крыльями.

И вот я оторвалась от пола амбара. Это было по-настоящему нелегко. Ведь мы были внутри тесного замкнутого пространства, где, естественно, нечего было и думать поймать один из восходящих потоков.

Еще раз взмахнув крыльями, я уселась на балку под потолком, устроившись рядом – Тобиасом. Рэчел опустилась напротив. Сейчас она была почти вдвое больше нас с Тобиасом, вместе взятых. Крылья ее вразмах достигали шести футов длины, голова и хвост были покрыты белыми как снег перьями.

Подобравшись к окошку, я осторожно выглянула наружу и огляделась вокруг. Зрение стало непривычно острым. По сравнению с птицами, особенно с хищными, люди могут показаться почти слепыми. Мне было отлично видно, как старенький пикап отца, трясясь по ухабам, катится по дороге по направлению к нашей ферме. Я могла видеть даже сквозь ветровое стекло машины. Я видела его лицо. Я различала каждый волосок на его голове. Если бы в эту минуту ему на нос села муха, я бы смогла разглядеть даже ее усики-антенны.

До того места, где сейчас был отец, оставалось около двухсот метров.

Потом я подняла глаза вверх, где у меня над головой выделялся ослепительный бело-голубой треугольник неба.

Широко распахнув крылья, я ринулась к нему, проскользнула сквозь раскрытое окно, поймала ветер и устремилась вверх, к облакам.

Случаются времена, когда аниморфам приходится несладко. Но ощущение полета всегда счастье.

Глава 7

Чтобы летать, нужно многому научиться. К счастью для нас, обо всем этом заботится сознание самой птицы. Достаточно тех инстинктов, которые заложены в мозгу скопы, чтобы управлять ее телом. Вот и сейчас это они распоряжались, под каким углом изогнуть хвост, а под каким – крылья. Нет; конечно, я и мое собственное сознание тоже бодрствовало. Но не участвовало во всем этом. Я просто летела.

Мы шумно хлопали крыльями, стараясь набрать высоту и подняться как можно выше над амбаром и моим домом. Через пару секунд мы оказались уже достаточно высоко, чтобы я могла без труда разглядеть оранжевую обертку от пакетика «Фрисби», который я как-то раз случайно зашвырнула на крышу дома. Мы описывали круг за кругом, стараясь справиться с силой тяготения, и, еще раз бросив взгляд вниз, я заметила, как отец притормозил возле почтового ящика посмотреть, нет ли писем.

Мы поднимались все выше и выше. Теперь я уже могла заглянуть через окно в нашу собственную гостиную – там, откинув назад голову и прикрыв глаза, сидела мама, так она обычно делала, если у нее был тяжелый день.

– Туда! – окликнул нас Тобиас.

Мы с Рэчел послушно последовали за ним, ведь небо давно уже стало для Тобиаса родным домом. Он мог ориентироваться в нем с закрытыми глазами. Одним словом, он был хозяином, а мы с Рэчел – лишь случайными гостями.

– Смотрите туда, на восток. Видите? – спросил Тобиас. – Заметили, как там облака поднимаются вверх? А легкую рябь в воздухе разглядели?

Я посмотрела, куда он указывал. Хорошо, что у меня острое зрение скопы. Да, я заметила, как в том месте теплый воздух слегка дрожал. Такое часто можно видеть в знойный день, когда разогретый солнцем воздух дрожит над дорогой. Но до той ряби, о которой говорил Тобиас, было, наверное, не меньше полумили.

– Да, – ответила я. – Я заметила. Что это – термальный поток?

– Именно, причем очень мощный. Он сможет поднять нас не меньше чем на милю!

Голос его слегка дрожал от восторга. Я удивилась – похоже, Тобиас так и не привык к тому, что может летать. Впрочем, и неудивительно. Это, наверное, самая клевая вещь на свете!

Растянувшись так, что между нами было не меньше двухсот метров, мы заработали крыльями. Мы всегда так делали – просто из осторожности. – Не нужно, чтобы кто-то заметил, что мы летим вместе. Видите ли, скопы, лысые орлы и канюки никогда не летают стаей.

Я чувствовала, как мои крылья постепенно наливаются усталостью. Махать ими – довольно тяжелая работа. Но стоит нам только добраться до того восходящего потока, как дело пойдет легче. Восходящий термальный поток – вроде невидимого глазу эскалатора, который несет вверх теплый воздух. Попав в него, вам нужно только пошире распахнуть крылья, и он сам потащит вас за собой. После этого уже почти ничего не нужно делать.

И вот наконец мы попали в него. Восхитительно! Я почувствовала, как теплый воздух будто на подушках приподнял мои широко распростертые крылья. И я понеслась вверх! Все выше, и выше… к самым облакам!

– Ха-ха! О Боже, как мне это нравится! – взвизгнула Рэчел. – Я это обожаю, просто обожаю!Йииииииихиии!

– Неужели? Значит, обожаешь? – донесся снизу голос Марко.

Мы поднимались все выше и выше, описывая широкие круги друг подле друга. Это походило на какой-то невероятно изящный воздушный балет, только без музыки.

Земля быстро проваливалась куда-то вниз. Теперь даже нашим острым слухом, которым обладают все хищники, мы не могли различить ни единого звука. Ни шума автомобильных шин, ни человеческих голосов.

Однако при том, что все оставшееся внизу, стало совсем крохотным, мне удалось заметить одну небольшую деталь. Небольшую, но поразительную. Скорее всего, это потому, что мой острый глаз замечал каждое движение в воздухе, ведь это могла быть добыча: кошка, собака, мышь или другая птица.

– Смотрите! – воскликнул Тобиас. – Гуси летят!

Я тоже видела их. Они летели как раз под нами. И даже в том же направлении, что и мы, но только вытянувшись косяком, который сверху напоминал букву V.

– Давайте догоним их! – азартно предложила я.

Тобиас расхохотался.

– Угу, разбежался! Сейчас и начнем! Только вначале приглядись хорошенько, как они летят. Видишь, как они работают крыльями? Ни на минуту не останавливаются. Настоящие киборги, честное слово. И так они могут летать сотни миль. Ты когда-нибудь обращала внимание, как собака пытается догнать машину? Несется, что есть духу, а что толку? Если мы попытаемся угнаться за ними, это будет то же самое!

Он был абсолютно прав. Гуси продолжали лететь, не снижая скорости. Очень скоро они были уже далеко впереди.

– Далеко еще до засушливых земель? – пыхтя, как паровоз, поинтересовалась Рэчел. – Довольно далеко, – ответил Тобиас. – К счастью, нам уже удалось набрать приличную высоту. Это нам поможет.