— А какой он, твой мир?

— Надеюсь, ни для кого не станет открытием, что Земля круглая? В смысле, и ваша Земля тоже.

Оба переглянулись между собой, и Видим громко захохотал.

— О'кей, давайте что попроще. Может, у вас тут действительно плоский мир на трёх слонах и черепахе, — Видим снова сложился пополам, и даже ял, сидевший до этого с лёгкой улыбкой, засмеялся. — Туше, но да хрен с вами. У нас там много материков. Евразия, Австралия, южная и северная Америки и какой-то из полюсов, путаю их постоянно. На каждом есть страны, но если по вашему, королевства с правителями, армиями и законами. Видим, ты только не смейся, но мы научились не только плавать, но и летать. Преодолеваем тысячи километров за считанные часы.

— Ничего не понял. Километры? Часы?

— Ну, если так, километр — чуть больше тысячи шагов, а час — это... три с половиной тысячи спокойных ударов сердца.

Видим приложил руку к груди и начал считать.

— Подожди, это не точно и очень долго. Просто попробуй разделить время от одного утра до другого на двадцать четыре — получишь час.

— Это сложно.

— Ну, я пока не могу привести других примеров, — вздохнул я.

— Тысячи и тысячи — не слишком много? — спросил ял.

— Для нас — нет. Миллионы и миллиарды — вот числа нашего мира.

— А это много? — спросил скромно ял.

— Это охренеть, как много.

Подкрепившись, я подрядил Видима помогать мне, а именно, дораскладывать принесённые мной листья. Как оказалось в процессе, листьев я принёс даже больше, чем нужно, но и излишки не пропали зря. Теперь вместо просто ровных, но мягких поверхностей, у нас появились почти полноценные "кровати" с "подушками". Только одеял не хватало. Впрочем, я пока в нём не нуждался, а просто лежал и ни о чём не думал. Видим прыгнул на лежак и довольно протянул лишь одно слово:

— Хорошо.

Вновь возникшую тишину (редкое пение птиц я в расчёт как-то не взял) прервал звук, очень напоминающий мне флейту. Хотя, нет, больше похоже на армянский дудук или… А какая разница? Вместо догадок я оглянулся на источник и увидел, как ял держал что-то мудрёное в руке, похожее на губную гармошку, и, ловко перебирая пальцами, создавал постепенно усложняющуюся мелодию. Она состояла не из одиночных звуков, музыку наполняли аккорды, тихие и громкие интервалы, мне даже показалось, что я слышал речь, а, может быть, это ветер в такт подул?

Теперь уже и я тихо протянул:

— Хорошо.

Закрыв глаза, я стал наслаждаться мелодией и не заметил, как заснул. Всё-таки, сегодня я измотался конкретно, а эта музыка, будто бы расслабляла, успокаивала и убаюкивала.

***

Проснулся я как-то незаметно. Спал, спал и просто проснулся. Вроде никаких громких звуков не было, да и времени прошло маловато, потому что на улице ещё царствовала темнота. Ну, точно не утро. Привстав на листьях, я увидел сидящего напротив костра Видима. Судя по движению его рук, я понял, что шпион не спит. Значит, всё-таки могут напасть ночью на костёр? Разбойники?

Встав на ноги, я, тихо шурша обувью об траву, подошёл к костру, присел напротив него и сказал:

— Иди поспи, а я пока подежурю.

Видим взглянул на меня, кивнул в ответ и отправился на свой лежак, а я, усевшись на траву, стал смотреть на костёр и снова пытаться им управлять. То туда языки пламени отправлю, то сюда… Таким вот образом я поддерживал огонь и своё сознание в яви. Раз за разом я осматривался по сторонам и слушал ночные звуки. Как ни странно, гнуса не наблюдалось ни сейчас, ни вечером и это, честно говоря, радовало.

Кстати, одна из веток, которую я использовал в качестве носилок для листвы, очень мне понравилась, потому что как бы я не пытался сломать её, чтобы использовать, как хворост — она только туго гнулась и даже не трещала. Длиной около двух метров, но весила она довольно мало. Сняв с неё кинжалом кору и оголив ещё зелёную древесину, я принялся точить палку. После всех манипуляций с ним, древко превратилось в приличный такой шест. Помню, они ещё окованные с двух сторон делались, но этого сделать в данной ситуации невозможно. Или где предлагаете взять тот же горн или наковальню с молотом?

Концы у него получились не одинаковыми — один тупым, другой чуть заострённый. Вообще, срезать древесину с этой ветки оказалось сложным занятием, хотя она и казалась мягкой и податливой, поэтому хватило меня только на один конец. Закончив своё самодельное оружие, я встал и начал крутить его, пытаясь повторить приёмы, которые видел в компьютерных играх. Получалось, честно скажу, хреново, и пару раз я чуть не попал упущенной палкой по товарищам. Но я не отчаивался, а пытался повторить тот или иной приём снова и снова, чтобы он выходил на славу, но уже на безопасном расстоянии. Вскоре я отложил посох и снова сел на траву перед костром, подложив туда ещё хвороста. Руки теперь немного гудели, но приятно, не как после тяжёлой работы.

Посмотрев на небо, ну или на тот его участок, который сейчас виднелся из под кроны дерева, я увидел звёзды. Мерцающие, далёкие и холодные звёзды. Где-то в темноте трещали сверчки, и то множество звуков, которое они создавали, превращалось в какофонию, способную перебить любой оркестр. Свежий чистый и прохладный ветер гонял воздух туда-сюда. Трава от этого тихо шуршала, а листья дерева — так же тихо шелестели. Как эти слабые звуки смогли пробиться сквозь сверчков — не пойму, но всё это я сейчас отлично слышал и каждый, даже совсем, казалось бы, незаметный шорох мог уловить и понять.

Несмотря на эту достаточно спокойную обстановку, я чувствовал напряжение. От того, что завтра я, наконец, увижу Норгдус. Тот самый город, где живут мои "свои". Не сказать же, что моя кровь. Короче, люди. Это и не давало мне заснуть, хотя, я так и не понял, почему в такое время проснулся. Обычно-то до утра спал, а если никуда не надо, то и до полудня мог дотянуть. Мой рекорд — двенадцать сорок две.

Размявшись, чтобы ноги и руки не затекли, я снова глянул на костёр и подбросил в него ещё пару достаточно толстых палок. Больше я не пытался играться с щелчками, а решил попрактиковаться в магии. Два раза и оба в конце без сознания меньше чем за неделю — результаты ни к чёрту.

По моей руке огонь гулял, как послушный зверёк, только понимал он не слова, а мысли. Подкидывая его вверх, я чувствовал, что силы покидают меня интенсивнее, чем если бы я держал его, поэтому пока с отдельным огнём работать я не стал особо. Ещё я попытался поиграть с ним, держа в руках палку и выглядело это так, будто я держал факел или даже волшебную палочку. Только кристалла или светящегося шара на конце его не хватало для убедительности. Но удивился я тем, что огонь, который гулял по древку, почти не отнимал моих сил, хотя рук не касался.

Намахавшись и избив до полусмерти воображаемого противника, я сел напротив костра и для практики уже ослабил его горение. Когда же отпустил огонь, он вновь разгорелся так же ярко и жарко, как и раньше. Ещё немного ленивых приёмов с пламенем, которые совсем уже сил не оставили на баловство, стали звоночком: "иди уже, поспи!".

Оставшееся время я просто сидел и тоненькой палочкой чистил кинжал от попавшей в рисунок деревянной стружки и одновременно внимательно разглядывал его. Он отражал свет от огня так, что казалось, будто сделан не из серебра, а из золота или янтаря. Красота, да и только!

Глаза медленно закрывались, но я успел остановить этот процесс, тряхнул головой и зевнул.

"Когда же моя смена закончится?!" — Проклинал я данную ситуацию как только мог, но про себя. Веки снова полезли на глаза и теперь меня могло "спасти" лишь чудо. Вдруг, ял, как будто услыхав мои мысли, встал со своего лежака, подошёл и присел к костру.

— ...лийская работа! — сказал он, увидев в моих руках кинжал. Мне же до него уже и дела не было, но слова Роулла разбудили меня. Как только я обратил на кинжал внимание, потом на яла, а потом снова на кинжал, мне почему-то сразу показалось странным, что он не стал отбирать оружие. Ведь, наверняка сразу догадался, от куда этот предмет у меня.

Опять же, про принадлежность кинжала — я абсолютно точно уверен, что он мой, потому что кроме него я от ялов в качестве компенсации ничего не получил. Хрен его знает, как сильно они повредили мой организм или нервную систему. Особенно — второе, и я уже не о той проверке, а о пребывании в темнице.

— Всё, твоя очередь, а мне на боковую, — сказал я, немного подумав, сладко зевнув и поняв, что мои молитвы, наконец, услышали.

Роулл лишь кивнул, не поворачивая в мою сторону головы. Ну и отлично!

Желание поспать полностью завладело мной, как только я лёг. Видимо, я был так полон энергией, что пока не истратил её всю, спать просто не мог. С одной стороны, это и хорошо — ведь на дежурстве сон — самое непростительное, но с другой… режим-то соблюдать тоже нужно.

Заснуть мне удалось сразу, и теперь я гулял в мире грёз. Что интересно, я отлично это понимал и мог, по желанию, подняться вверх, опуститься, попасть в любую точку мира и увидеть всё так, как я себе представлял. Множество вариантов пролетело перед глазами за какое-то время (Даже не возьмусь сказать, сколько и за какое). Так же я увидел старинный корабль в море; замок, где по залу ходил король и что-то говорил на своём языке. Поняв, что и время — не преграда мне, я захотел посмотреть, что будет потом, в будущем, но мне не удалось этого сделать. Просто тёмная пелена закрыла мои глаза, и я ослеп. Даже звуки пропали.

Передо мной из пустоты медленно, набирая цвет и свет, что-то появилось. Как оказалось, это моя дача, а я стоял посередине участка, прямо в том месте, где у меня должно расти грушевое дерево, но самого растения я не увидел. Мой дом стоял на своём месте, как ни в чём не бывало. На душе сразу как-то потеплело. Громко пели птицы, солнце ярко светило. Оно грело меня, но как-то странно. Энергия быстро и направленно текла по телу, хотя раньше такого я никогда не чувствовал.