Он оторвался от неё, но их до сих пор разделяло настолько малое расстояние, что они ощущали на своих губах дыхание друг друга. Его руки начали подниматься вверх: медленно, осторожно, будто бы она была сделана из хрупкого стекла, которое требовало особого внимания и обращения. Он приспустил бретельки её платья вместе с бретельками лифчика, и они заскользили вниз, обнажая её изящные плечи.

- Макс…

- Молчи.

Она застонала.

- Но это неправильно.

- Плевать.

Он поцеловал её в шею, и Сара прикусила губу, подавив очередной стон. Он начал прокладывать дорожку из поцелуев, касаясь её дрожащей кожи, пока его руки тянули её платье все ниже и ниже, открывая её бронзовую кожу до тех пор, пока оно, наконец, просто не упало к её ногам. Его руки жгло от тесного контакта с её телом, и все его естество необузданно рвалось на поверхность. Он дотронулся пальцами до застежки лифчика и расстегнул его одним легким движением. Он чувствовал, как Сара замерла, чувствовал её неуверенность, но она ничего не говорила и не пыталась сопротивляться. И это лишь прибавило ему решительности.

Она была такая красивая, что у него просто перекрыло воздух в легких. Mio Dio, эта женщина была самой богиней, Афродитой, которую ниспослали ему небеса. Он сходил с ума от её изгибов, от её гладкой и мягкой кожи, от её алых, полных губ и от её запаха. Её волосы пахли клубникой, а тело ванилью, она заставляла его забываться, целиком растворяясь в этом моменте, и, будь он проклят, но в эту самую секунду он стал самым обезумевшим человеком на всем белом свете.

На мгновение их глаза снова встретились, он видел, что она снова хочет что-то сказать, снова привести какой-то разумный довод, сделав попытку отступить, поэтому, он просто лишил её такой возможности. Его рот в то же мгновение накрыл её, диктуя ей новые правила, его правила.

Она снова обхватила его шею руками, прижимаясь к нему всем своим телом, и его захлестнула такая волна возбуждения, что он еле устоял, чтобы не сорваться и не взять её в ту же секунду.

Она хотела его. Хотела, несмотря на то, что пыталась это отрицать. Он понял это ещё тогда, в тот день, когда оставил её, когда прервал их поцелуй, который должен был привести к чему-то большему. И О, Боги, как же он потом из-за этого страдал! Мучился всю ночь, пытаясь хоть немного придти в себя и отвлечься от мыслей о ней.

Но больше эту ошибку он не совершит. Больше он не станет вести себя как маленький, загнанный в угол мальчик. Он просто возьмет то, что хочет и сделает это не как необузданный дикарь, а как мужчина, желающий получить не только тело, но и жаждущий завладеть душой.

Мгновение. Всего одно мгновение потребовалось ему, чтобы ощутить, что все его терпение сходит на нет, когда она такая теплая и податливая просто таяла в его руках. Он оторвался от её губ, чтобы посмотреть на неё. Один взгляд в её янтарные глаза, и он увидел в них яркую вспышку страсти. Он увидел в них желание. И одобрение. Именно тогда его руки заскользили по её телу, исследуя его, изучая каждый его дюйм. Он чувствовал, что женщина в его объятиях изнемогает от желания так же, как и он, и он мог бы поклясться, что сейчас её не заботят никакие предрассудки. Она вся во власти всепоглощающего огня страсти, она в его руках.

Макс поймал её растерянно-возбужденный взгляд и коснулся своими губами уголка её губ, перемещаясь к щеке, затем вниз, к шее, плечам, рукам. Он целовал её всю, целиком, а она за это вверяла ему себя, разрешая ему просто быть рядом. Большего он и не смел желать.

- Макс…

- Прошу тебя, ничего не говори, - он немного опустился вниз и поцеловал сначала одну её грудь, потом другую: нежно, осторожно, не спеша. Сара закусила губу, чтобы подавить очередной стон, который практически вырвался из её горла. Затем он медленно опустился вниз к её животу, его губы прокладывали нежную дорожку по её коже, по которой уже побежали мурашки. Его губы коснулись её пупка, и её тело мгновенно напряглось. Он опустился на колени, положив руки на её стопы и начал медленно прокладывать путь вверх, ласково ведя пальцами по коже. Её ноги задрожали и, казалось бы, настолько ослабли, что она не могла на них устоять. Он видел, как она закрыла глаза, вжимаясь головой в стенку, пока её руки, лежащие на стене, из последних сил пытались создать ей хоть какую-то опору. Его руки добрались до края её шелковых трусиков, и он бережно потянул их вниз, лишая её последней защиты, последнего кусочка здравого смысла. Он сомневался в том, впустит ли она его в свой мир, разрешит ли ему стать его частью. Но когда она слегка расслабила свое тело, тем самым позволяя ничтожному кусочку ткани упасть к её ногам, это сказало ему все, что он хотел знать намного яснее любых слов. Она открыла ему все двери и позволила заглянуть в самую её глубь. И не только в телесном смысле. Он знал, что соглашаясь на все это, в первую очередь, она открывает ему свое сердце.

Он поднялся на ноги как раз в тот момент, когда она открыла свои глаза. Он не знал, собиралась ли она что-нибудь ему сказать, потому что именно сейчас он не видел её эмоций. Сара медленно выдохнула и обвила руками его шею. Он видел, что это давалось ей тяжело, почему-то она боролась с тем, что было внутри неё, с тем, что она чувствовала и ощущала.

- Я не могу сопротивляться, - она шептала, - у меня больше нет сил.

- И не надо, - он провел руками по её волосам, обхватил её голову руками и заглянул ей в глаза. – Я тоже не хочу, чтобы ты сопротивлялась.

- Я не могу… не умею… - она замотала головой и попыталась отвести свой взгляд.

- Сара, - он развернул её так, что она снова посмотрела ему в глаза, - не говори так.

- Ты не понимаешь… - она будто бы умоляла его остановиться, при этом, желая не делать этого так же сильно, как и он сам.

Макс замер. Причинить ей боль это последнее, чего бы он хотел. Да, желание обладать ею было невыносимо сильным, и сражаться с этим с каждой секундой становилось все труднее, но чувства Сары и её эмоции были для него важнее. Он остановился, все прекратил бы, если бы она только попросила его. Он хотел, чтобы Сара поняла, что с ним ему нечего бояться, что он не сделает ей больно. Хотел доказать ей, что с ним она в безопасности, но не такой ценой. Не ценой её сердца.

Он немного отодвинулся от неё, чтобы дать ей пространство. Её грудь часто вздымалась, он слышал биение её сердца, Сара прерывисто дышала, и её глаза были наполнены сомнением, страхом и… чем-то ещё, чего он не мог понять. Чем то, что вдруг заставило его отступить. Он опустил свои руки вниз и отошел на шаг.

Её рука неожиданно, но ласково поймала его запястье, когда он отдалялся, и Макс остановился. Она немного помедлила, а затем шагнула ему навстречу и, опустив взгляд вниз, коснулась пальцами его живота. Он напрягся, но не пошевелился, оставаясь так же стоять напротив неё, и не убрал её рук. Она начала медленно поднимать свои ладони вдоль его сильного тела вверх, побуждая отзываться каждый его мускул, толкая каждую клеточку его тела дрожать под её бархатными пальцами. Она двигалась к его груди, разводя руки к плечам, пока её глаза следили за дорожкой, которую прокладывали её пальцы. Сара достигла его шеи, заводя руки назад, и только тогда осмелилась посмотреть ему в глаза, и его будто бы пронзило электричеством. Она подошла ещё ближе, прижимаясь к его разгоряченной груди, и встала на носочки, чтобы коснуться своими губами его: легко, сладко, чувственно. Он мог бы поклясться чем угодно, что в этот момент лишился остатка благоразумия. Он чувствовал её дыхание на своих губах, чувствовал, как она дрожит. Или это дрожал он? Господи, как же сейчас ему было безразлично, что он полностью зависел от этой женщины, единственная мысль, которая, действительно была для него важна, это мысль о том, что Сара сама сделала этот шаг.