- Я был у Стенли сегодня, - Макс продолжал смотреть куда-то вдаль, пока Дилан переваривал ту информацию, которую он ему предоставил.

- Ты пришел к нему сам? – В голосе его друга невозможно было не заметить тщательно скрываемого удивления.

Макс усмехнулся.

- Сам, представляешь. Правда, не знаю, зачем.

- Он снова обливал тебя комплиментами?

- Нет, ты не поверишь, но он извинялся за всю боль, которую причинил мне.

Глаза Дилана, скорее всего, круто расширились, Макс не видел этого точно, но предполагал такой исход, и, видимо, он был правильным, потому что его друг присвистнул.

- Никогда бы не подумал.

- Я тоже, - Макс поднял с асфальта камушек и повертел его в руках. Он был на удивление красивым и ровным, будто граненый бриллиант.

- И что ты ему ответил?

- Я заявил, что поезд ушел.

Дилан усмехнулся.

- И здесь, наверное, он взорвался, я прав?

- Нет. Он сказал мне, что умирает, и что не собирается ничего делать для того, чтобы этого избежать. – Макс замахнулся и выбросил камень куда-то вдаль прямо перед собой, а затем взял в руки другой.

- Прости.

- Всё нормально, в конце концов, это ведь Стенли, - Макс бросил следующий камушек, и он со стуком покатился по дороге. Звук бьющегося камня об асфальт, на удивление здорово успокаивал. Но тишина, в которую они оба погрузились, давила с такой силой, что дышать становилось всё труднее. В молчании близкие люди всегда понимают друг друга намного лучше, да, от этой истины не скроешься, но как же эта тишина в данный момент его убивала. Он не понимал, какого черта это всё вообще так сильно его волнует, почему он так трясется только от одной мысли о том, что человек, мучавший его столько лет, может, наконец, навсегда оставить его в покое. Эти мысли терзали его сильнее, чем какие-либо другие когда-то ещё. Они разрывали его голову на мельчайшие частички, вместе с тем, не забывая задевать сердце, которое, почему-то, неслабо кровоточило.

Макс терялся, боялся, путался, и всё это влияло не только на его внутреннее состояние, но отражалось и на том, как он себя вел, вызывая сильнейшую агрессию и состояние настоящей асфиксии. Дилан будто бы почувствовал всё это, потому что оторвал глаза от асфальта и заговорил.

- Когда я узнал, что мои родители погибли, я злился. Я хотел колотить всё вокруг, ощущать, как болят костяшки моих пальцев, и как ломит все мое тело, лишь бы только не чувствовать ту боль, которая прочно поселилась у меня в сердце. Но благодаря Саре я осознал, что размахивая кулаками, я не уйму этот щемящий звон в голове, я не смогу забыть окончательно, а лишь сделаю всё ещё хуже.

- Дилан, это другое.

- Нет, не другое. Он твой отец. Да, он бил тебя, да, ты ненавидел его, но тот маленький двенадцатилетний мальчик, который безмерно сильно его любил, всё ещё живет внутри тебя. Ты узнал, что он тебе не родной, но ведь это вовсе не так важно, потому что это позволило тебе понять причину, по которой он так к тебе относился. Да, это непростительно. Да, это вряд ли можно забыть. Но он умирает, и, возможно, у тебя не так много времени для того, чтобы один раз в жизни позволить ему искупить свою вину. Так что нет, это не другое.

- Я не смогу простить его. – Макс ощутил, как его снова накрывает та же холодная волна, что и сегодня утром. – Когда почти пять лет подряд ты живешь в страхе, а твоей пищей является ужас, когда ты только и ждешь, что вот-вот, твой пьяный отец… - на этих словах Макс запнулся. - … что он может войти в твою комнату и сделать так, чтобы ты не мог пошевелиться, то не думаешь о каком-то там прощении. Дил, я школу ходить боялся, я… боялся даже возвращаться домой, потому что мной овладевал страх, что я больше не увижу родных.

- Ты был мальчиком…

- Ничего не изменилось, ясно? Я всё так же ненавижу его.

Дилан немного помолчал, а затем кивнул.

- Хорошо, ненавидь. – Дилан снова выдержал паузу. – Но твоя ненависть делит место ещё с одним незатейливым чувством, и что-то подсказывает мне, что его даже больше.

- Дилан, - Макс резко повернулся к другу.

- Ты знаешь, что я прав. Иначе бы ты не устраивал здесь сегодня бои без правил, - Дилан поймал его взгляд, и Макс ощутил, как он проникает глубоко внутрь него, будто бы читая всю правду у него в глазах. Он отвернулся и понял, что тем самым лишь доказал своему другу его правоту. Да, внутри него жило что-то ещё, помимо ненависти, и да, он прекрасно об этом знал. – А ещё тебе следует взять себя в руки и поговорить с моей сестрой, черт тебя подери, потому что если ты этого не сделаешь, мне придется тебе врезать.

Макс усмехнулся, глядя на Дилана, и заметил, что в его глазах тоже появились озорные огоньки.

- Ты врежешь мне, если я с ней не поговорю?

- Именно так.

- А если поговорю?

- Если ты скажешь ей что-то не то, то я всё равно тебе врежу.

- То есть, выхода у меня нет?

- Есть, но почти во всех случаях, я тебе врежу.

Макс улыбнулся, и губы Дилана тоже расползлись в его фирменной обворожительной ухмылке.

- Тогда мне придется постараться, что бы этого не произошло.

- Да, иначе ты и в самом деле будешь похож на фиолетовый черепаший панцирь.

***

- Макс… я не думаю, что это хорошая идея… - Меган преграждала ему дорогу, вытягивая руки вперед. – Мой папа здесь, и…

- Он сильно кричал? – Дилан ухмыльнулся, прислоняясь плечом к косяку двери.

- Он не кричал, - Меган улыбнулась, и Макс заметил в её улыбке неимоверное облегчение. – Но что бы он не закричал, - она повернулась к Максу, – тебе лучше уйти. Сейчас, не самое подходящее время для выяснения отношений.

- Он не станет кричать из-за того, что здесь Макс, он его любит, - Дилан улыбнулся, а Меган одарила его хмурым взглядом.

- Меган, я уверен, что ты в курсе абсолютно всего, что между нами произошло, - выражение её лица изменилось, как бы подтверждая его теорию, и Макс решил идти до конца. – Прошу тебя, позволь мне с ней поговорить.

- Разве от того, что ты поговоришь с ней завтра, что-то изменится? – Меган вздохнула. – Ну, послушай, ей нужно немного времени. Совсем недавно вы с Адамом устроили здесь не очень-то уж и веселое нокаут-шоу, и я не думаю, что ей понравились билеты в первый ряд.

- Мне очень жаль, что я и Адам…

Она остановила его движением руки, которое ясно говорило «захлопнись».

- Мне это не интересно. Просто не смей портить мне вечеринку, ты это усек? – Когда Макс кивнул, Меган вздохнула и отодвинулась, открывая ему проход. Он сделал шаг мимо неё, но неожиданно почувствовал на себе её крепкую руку. Их глаза встретились, и он заметил, какими обеспокоенными были её. – Только не сделай ей больно.