- Хорошо – вдруг ответил Дилан – Я согласен, только…

Я напряглась, когда он снова замолчал.

- Только что? – затаив дыхание, спросила я.

- Только я ничего не смыслю в ухаживаниях… - пробормотал он – Тебе придется меня учить…

Я облегченно рассмеялась.

- Тут нечему учить, глупенький… - я погладила его по плечу и подсела ближе, запуская руку в волосы – Ты всего лишь должен чувствовать чего хочет твоя пара. Ее настроение, мысли, обиды. Должен стараться угадывать ее желания, делать для нее все, чтобы она была счастлива с тобой. Чтобы просто пылала от твоей любви, это я просто так сказала, не напрягайся – усмехнулась я, он кивнул – Взамен ты будешь получать ее любовь и ласку, она тоже будет стараться угодить тебе. Сделать тебя счастливым. Если ты чувствуешь с человеком, что тебе хорошо, тепло, уютно, безопасно и ради него ты готов на все, даже пожертвовать своей жизнью в обмен на своего партнера, то значит это любовь! Значит, вы просто созданы друг для друга, вы пара половинок, которые идеально походят друг другу.

Все это время Дилан затаив дыхание, смотрел на меня с немного участившимся дыханием.

- Не большая разница… - наконец, выдал он.

- В смысле? – не поняла я.

- Ну, с тем чем знаком я, БДСМ, не большая разница – ответил он, я нахмурилась. Как можно сопоставлять это мерзкое, грязное, пусть и довольно приятное занятие с любовью?! Нет ничего в это общего – Смотри – проговорил Дилан, разворачиваясь ко мне, его глаза загорелись – Я должен тебя защищать, ублажать за то, что ты исполняешь мои приказы и прихоти. Дарить тебе подарки, если доволен тобой, следить за тем, чтобы тебе ничего не угрожало. А ты взамен, благодаришь меня своей привязанностью и поклонением – он заулыбался – Ты заботишься обо мне, ублажаешь. Только вот, если брать во внимание настоящую, прирожденную сабу, то она готова отдать за меня жизнь, так как я ее хозяин, но я не обязан делать это, правда, если захочу, то никто останавливать не будет… Но это наврятли…

Я с ужасом в глазах смотрела на него. Черт, а ведь он прав!!! Это тоже своего рода, любовь! Только немного странная, но это для меня, потому что я не такая, а для них, наша любовь кажется странной! Ведь в парах обычно присутствует равноправие, им это не понятно, как понять кто главный?! Кто принимает решения?!

- Ты прав… - согласилась я, еле дыша, его глаза алчно заблестели – Только разница знаешь еще в чем?

Он удивленно посмотрел на меня, как будто перечисляя про себя, что он мог упустить из виду. Он отрицательно качнул головой.

- Моя любовь, определяется чувствами – выдала я – Когда ты любишь, то не можешь долго находиться без своего партнера, скучаешь, грустишь. За то, когда ты с ним, то мир как будто наполняются живыми красками! Ты летаешь, готова обнять и расцеловать весь мир, ты чувствуешь себя добрым безобидным комочком меха, и все твое счастье зависит от него. Если он вдруг захочет, то может сделать твой мир еще прекраснее, или полностью его уничтожить… - мой голос приобрел холодные злые нотки – Твой мир становиться холодным, пустым. Тебе до всех становиться до лампочки, всех готова прибить. В этом мире правят злость, корысть, фальшь, предательство… После этого мира очень сложно снова вернуться в обычный мир, а уж в тот, который когда-то был таким близким теплым и родным, вообще практически не возможно… Как будто забываешь туда дорогу! – я посмотрела на Дилана, он внимательно меня слушал, я даже засмущалась, что так разоткровенничалась с ним – Короче говоря почти не возможно. Или боишься, что снова придется забыть туда дорогу, что снова заставят вернуться в реальность, только привыкнув к сказке, не хочешь повторения боли и досады от того, что снова позволил себя обмануть – я замолчала, даже боясь посмотреть на Дилана, он как-то подозрительно молчал, но я чувствовала его взгляд на себе.

- Кто заставил тебя испытать такое? – сурово спросил он.

Я метнула на него удивленный взгляд, это было ошибкой. Он сидел и тяжело дышал. Глаза метали молнии, губы были сжаты в тонкую линию, которая не предвещала ничего хорошего, руки сжаты в кулаки.

- С чего ты взял, что испытывала? – спросила я, упорно прятав от него взгляд.

- Мелани, когда ты рассказывала о любви, то каким-то мечтательным голосом, как, будто ты только хочешь испытать подобное, а вот когда про это второе чувство, то в твоем голосе было много боли и отчаяния… - он заглянул в мои глаза, но я снова отвернулась – Кто это, Мелани? – спросил он.

Я молчала. Он схватил мой подбородок, причиняя, хоть и не сильную, но довольно ощутимую, боль.

- Я спросил, кто это посмел сделать?! – повторил он холодным и грозным голосом, я подумала, что если у него сейчас не окажется перед собой моего обидчика, то он растерзает меня.

- Джесси Бонд… - еле слышно ответила я, полностью сдаваясь в его власть, я понимала, что если сейчас он узнает это, то может вполне спокойно отвернуться от меня, я бы не осуждала его, самой до жути противно, в первое время даже касаться себя не могла, настолько было противно.

- Что? – немного опешив, спросил Дилан – Ты же говорила, что не лесбиянка…

Я грозно зыркнула на него глазами.

- Я и не была ею никогда!!! – закричала я, но потом, опомнившись, прошептала – Прости, я не хотела кричать, просто…

- Понимаю… - он притянул меня к себе – Расскажи…? – предложил он, именно предложил, а не потребовал!

- Я боюсь… - прошептала я, утыкаясь ему в грудь.

- Я с тобой рядом, а не она, Мелани – он поцеловал меня в висок – Я рядом и спасу тебя от нее, веришь? – я задумалась, до этого он всегда спасал. Пусть в кошмарах, но и даже там не бросал, поэтому я кивнула – Это она тебе в кошмарах сниться? – осторожно спросил он, мое дыхание участилось, я боялась, что голос меня подведет, поэтому только кивнула – Что она с тобой сделала, Мел? – злым тоном спросил он.

- Она… - я запнулась – Она меня заставляла… - он крепче прижал меня к себе – Она изнасиловала меня… - наконец, выдохнула я и почувствовала, как по моим щекам покатились слезы.

- Расскажи – снова предложил он.

- Она была моей учительницей… - начала я, набравшись смелости, пусть лучше сейчас узнает, чем потом, когда я буду уже полностью в его власти – Джесси Бонд. Мне тогда было 17, я ходила к ней на кружки танцев. Я занималась балетом, а у меня не получалось правильно заканчивать танец, я не могла сразу встать в завершающую позицию. Она ругалась и злилась, потому что на носу были соревнования, а я должна была стоять в самом центре – я старалась не смотреть на притихшего Дилана, боялась увидеть в его холодных глазах призрение – Она ругалась, злилась, кричала на меня, я расплакалась. Она подошла ко мне и спокойным голосом начала объяснять мою ошибку, я немного успокоилась, потом она спросила у меня девственница ли я, я сказала, что да. Она сказала, что знает, в чем моя проблема и потащила за собой в какую-то подсобку, которой уже лет 10 никто не пользовался, потому что нам предоставили новую. Она втолкнула меня туда – я всхлипнула, Дилан погладил меня по спине, это придало сил, я продолжила – Она говорила, что только хочет помочь, что моя девственная плева не дает мне нормально двигать ногами, что в моем возрасте обычно от нее уже все избавляются… Я старалась не кричать, она зажимала рот, в ее глазах было наслаждение от того, что она делает мне больно! Боже, было так больно… - я заревела, Дилан уткнулся носом в мою макушку и пытался меня успокоить, но меня как будто понесло, надоело все это держать в себе, я устала – Потом она заставила меня танцевать еще раз, я вообще еле ногами двигала со стекающей по ним кровью. Тогда мы уже были одни, все разошлись, а она оставила меня, чтобы отработать финал – я начала заикаться – Я не сказала ничего отцу.

- Почему? – хриплым голосом перебил меня Дилан.

Я чувствовала, что его колотит, но как будто отгородилась от всего окружавшего меня, хотелось просто это выплеснуть.

- А что я ему бы сказала?! – проревела я – Папа, меня учительница изнасиловала?! – усмехнулась я сквозь слезы – Я боялась ее, стеснялась до дрожи в коленках. Тем более папа тогда еще не отошел от смерти мамы, я не хотела грузить его еще и этим! – я промолчала некоторое время, собираясь с силами, Дилан не торопил – Это продолжалось в течение недели. Занятия были 3 раза в неделю, поэтому я шла к ней как на приговор, потому что знала, что теперь она от меня просто так не отстанет. Я ей понравилась, ей нравилось делать мне больно, поэтому она даже не возбуждала меня, чтобы видеть мою боль, призрение к себе, когда я приходила домой, после занятий с ней, часа по 2 торчала в ванной, пытаясь отмыться, мне казалось, что я жутко грязная! Папа стал, что-то подозревать, я даже удивилась, что он сквозь пьяный бред смог что-то понять. Тогда она меня порвала… - прошептала я, сил как, будто не осталось – У меня шла кровь, я не могла ее никак остановить, папа спросил что это такое, я молчала. Он схватил меня стал трясти до тех пор, пока я не разревелась… Мы поехали в больницу, там ему сказали, что я подвергаюсь частому и жесткому насилованнию. Он тогда так кричал на меня, требовал сказать, кто это со мной делает, я молчала и тихонько плакала, я знала, что теперь она меня накажет еще сильнее, потому что она просила меня никому ничего не говорить, а папа узнал! Папа пригрозил, что если я сама не скажу, то он обратиться в полицию, и я сдалась, я все ему рассказала, а он заплакал и спросил, почему я раньше ему не рассказала, мы поговорили, и он уже собрался идти в полицию, писать на нее заявление, но я заверещала, как не нормальная. Я боялась, что когда она выйдет, то захочет отомстить мне, да и у нее были вполне соответствующие фото – Дилан поперхнулся – Мы договорились с ней – я говорила уже холодно и монотонно, как какая-нибудь старуха – Папа сказал, что не будет писать заявления, за все фото и негативы, и денежное вознаграждение и ее молчание о произошедшем, в обмен на ее свободу. Она не была дурой, поэтому согласилась и уехала из города. На эти деньги, я пошла на другой кружок, фотографа, но так и не смогла стать прежней. У меня были трое парней, но дальше поцелуев я так и не отважилась зайти… - я хотела посмотреть ему в лицо, но меня обуял такой страх, тело просто не двигалось – Они, естественно, не были настроены на такие отношения… Поэтому мы быстро разбегались, я переехала в Нью-Йорк, сняла отдельную квартиру. После этого случая, отец не спускал с меня глаз, перестал пить и только если не ходил сам по всюду за мной, я устала от этого, но он быстро пристроил ко мне Люси, хоть я против ее компании и не возражала. Она тоже знала, я поделилась… - я замолчала.