Жуков предложил, чтобы силы Юго-Западного фронта и 65-й армии Донского фронта двинулись в наступление 19 ноября, а Сталинградского фронта – 20 ноября. Во-первых, это позволяло сгладить разницу в расстоянии, которое надо было преодолеть войскам, выступающим из разных точек, а во-вторых, являлось дополнительным фактором, долженствующим ввести противника в заблуждение. Сталин согласился.

А 17 ноября Верховный вызвал Жукова в Ставку и приказал заняться организацией отвлекающей операции на московском направлении силами Калининского и Западного фронтов.

За время подготовки операции «Уран» Жуков дважды был на волосок от гибели. Оба раза – во время полетов. Один раз самолет совершил вынужденную посадку из-за внезапного обледенения, а другой полет в густом тумане Жуков описывает так: «По радио летчику была дана команда из отдела перелетов ВВС идти на запасной аэродром. В этом случае мы наверняка опаздывали в Кремль, где нас ждал Верховный. Приняв всю ответственность на себя, я приказал летчику Е. Смирнову садиться на Центральный аэродром и остался в его кабине». Самолет лишь случайно не задел фабричную трубу. Летчик потом заметил, что игнорировать погодные условия бывает опасно. Жуков, по его собственным словам, честно сказал: «Моя вина!»

За операцию «Марс», проводимую опять на злосчастном ржевско-вяземском направлении (Вторая Ржевско-Сычевская операция), Жукова много раз упрекали – и за то, что назначенной цели она не достигла, и за немалые потери. И столь же часто маршала Победы жалели – мол, Верховный, повинуясь чему-то, подозрительно похожему на каприз, не дал Жукову снискать заслуженные лавры под Сталинградом.

Сам Жуков пишет об этом без явной обиды, более того – из его воспоминаний можно предположить, что сама идея отвлекающей операции принадлежала ему и он же предложил оставить в Сталинграде Василевского. «Чтобы не допустить переброску войск из группы армий «Центр», как я говорил, Ставка приняла решение одновременно с ходом контрнаступления в районе Сталинграда организовать наступление Западного и Калининского фронтов против немецких войск, занимавших Ржевский выступ. В период с 20 ноября по 8 декабря планирование и подготовка наступления были закончены».

В 1999 году в Соединенных Штатах была опубликована книга известного американского историка Дэвида Гланца «Крупнейшее поражение Жукова. Катастрофа Красной армии в операции «Марс», 1942». Гланц считал, что операция «Марс» планировалась как более важная по сравнению с «Ураном». Ее задачей было разгромить 9-ю немецкую армию, составлявшую основу группы армий «Центр», но здесь разведка вермахта сработала как надо, добыв всю информацию о сроках наступления и силах Западного и Калининского фронтов. На этом участке фронта у немцев были сосредоточены мощные силы. Поэтому операция «Марс» и провалилась.

Мнение Гланца вызвало полемику. Военный историк А. С. Орлов в журнале «Мир истории» (№ 4 за 2000 год) доказывает, что главной задачей операции «Марс» было обеспечение победы под Сталинградом. Того же мнения придерживается и Владимир Дайнес: «Ее сроки переносились в зависимости от состояния дел и развития событий на сталинградском направлении, но группировка войск, предназначенная для наступления, была создана заблаговременно и являлась объектом интенсивной разведки противника. Немцам многое было известно о полосе наступления, привлекаемых силах, их оперативном построении и примерных целях наступления».

П. А. Судоплатов в книге «Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930–1950 годы» писал: «4 ноября 1942 года «Гейне»-«Макс» сообщил, что Красная Армия нанесет немцам удар 15 ноября не под Сталинградом, а на Северном Кавказе и под Ржевом. Немцы ждали удара под Ржевом и отразили его. Зато окружение группировки Паулюса под Сталинградом явилось для них полной неожиданностью. Не подозревавший об этой радиоигре Жуков заплатил дорогую цену – в наступлении под Ржевом полегли тысячи и тысячи наших солдат, находившихся под его командованием. В своих мемуарах он признает, что исход этой наступательной операции был неудовлетворительным. Но он так никогда и не узнал, что немцы были предупреждены о нашем наступлении на ржевском направлении, поэтому бросили туда такое количество войск».

То есть оперативный успех под Ржевом и жизни сражавшихся там солдат были сознательно принесены в жертву ради стратегического успеха в Сталинграде.

Сам же Дэвид Гланц в интервью «Газете. Ru», опубликованном 9 мая 2014 года, так описывал свое отношение к операции «Марс»: «Я случайно натолкнулся на эту битву, когда изучал немецкие документы о Ржеве. Продолжив исследования, я понял, что «Марс» был очень большой операцией, я нашел затем информацию об этом и в ранее закрытых материалах Генштаба. Потом я нашел книгу, написанную во времена Хрущева генералом Михаилом Соломатиным… Мои российские друзья-историки считали, что я нападаю на Жукова, хотя это вовсе не было моей целью: я просто хотел показать, что, как всякий человек, Жуков тоже совершал ошибки».

Гланц поставил Жукова в один ряд с известнейшим генералом Грантом, ведущим полководцем армии Севера в американской Гражданской войне: «Жуков был уникальной личностью и имел огромный талант выдерживать войну. Он мог принимать тяжелые решения, на которые многие генералы были не способны, это были решения, которые могли стоить жизни десяткам тысяч человек. Для СССР было удачей, что он был у вас в 1941 году, потому что это благодаря его упорству немецкое наступление на Ленинград и Москву было остановлено. Жуков также заслуживает уважения за то, что он помешал немцам взять Сталинград в сентябре 1942 года, организовав наступательные операции, которые, правда, сопровождались большими потерями. Я бы назвал Жукова «стальным стратегом» и сравнил бы его с генералом Улиссом Грантом, американским генералом времен Гражданской войны, который воевал с большими потерями, но также побеждал. Да, есть люди, которые ставят в один ряд «кровавых» генералов, а в другой – «бескровных». Но, если учитывать обстоятельства 1941–1942 годов, такое разделение не очень справедливо. Жуков – один из самых успешных полководцев, но он человек и совершал ошибки. Но те из них, которые он сделал, например, во время операции «Марс», были искренними заблуждениями…»

Находясь на Ржевском направлении, Жуков продолжал отслеживать обстановку под Сталинградом. 28 ноября он докладывал Сталину: «Окруженные немецкие войска сейчас, при создавшейся обстановке, без вспомогательного удара противника из района Нижне-Чирская-Котельниково на прорыв и выход из окружения не рискнут. Немецкое командование, видимо, будет стараться удержать в своих руках позиции в районе Сталинград – Вертячий – Мариновка – Карповка – совхоз Горная Поляна и в кратчайший срок собрать в районе Нижне-Чирская-Котельниково ударную группу для прорыва фронта наших войск в общем направлении на Карповку, с тем чтобы, разорвав фронт наших частей, образовать коридор для питания войск окруженной группы, а в последующем и вывода ее по этому коридору».

Жуков предвидел точно – именно так, как он описывал, командующий группой армий «Дон» Манштейн собирался провести операцию «Зимняя гроза» и прорвать кольцо окружения вокруг армии Паулюса. Поначалу казалось, что ему это удастся, однако 16 декабря войска правого крыла Юго-Западного фронта начали наступление в районе Среднего Дона в рамках операции «Малый Сатурн». Оборона итальянских частей была прорвана, вскоре Манштейну пришлось думать уже не о Паулюсе и его войсках, а о том, как бы самому не попасть в окружение. 8 января войскам Паулюса был направлен ультиматум. Немцы его отвергли, и тогда войска Донского фронта снова двинулись в наступление. 31 января остатки южной группировки во главе с Паулюсом сдались. 2 февраля капитулировали и те, кто еще уцелел в северной группировке.