Это делает его еще более ценным призом, поскольку старший брат Роберта Стюарта, Джон, с 1390 г. правил Шотландией под именем короля Роберта III. Король был стар и немощен, поэтому регентом и настоящим правителем был его младший брат Роберт Стюарт.

Таким образом, Хотспер взял в плен сына регента Шотландии и племянника законного короля.

Радость победы и слава, выпавшая на долю Хотспера, наводит короля на печальные мысли. Когда Уэстморленд тоже начинает петь дифирамбы Хотсперу, король говорит:

В этом заключается основной конфликт пьесы. Главные герои пьесы — двойники; они ровесники, и обоих зовут Гарри. Один из них — герой положительный (воин, ищущий славы, смелый и чрезмерно благородный), другой отрицательный (беспутный, пренебрегающий своими обязанностями и окруженный всяким сбродом).

Именно ради этого конфликта Шекспир не только омолодил Хотспера лет на двадцать, но и добавил несколько лет принцу Уэльскому (которого король называет «мой Гарри»); на самом деле во время битвы при Холмдоне сыну короля было всего пятнадцать лет.

Но столь юный возраст не помешал принцу Уэльскому принять участие в кампании, проходившей в Северном Уэльсе. С кем же? Да с самим Хотспером. Иными словами, Хотспер взял принца с собой на войну и, несомненно, заменял ему отца; для этого он был достаточно взрослым.

Хотя в реальности Хотспера и принца Уэльского связывали отношения отца и сына, Шекспир изображает их как братские; но пьеса так гениальна, что истории приходится стыдливо умолкнуть.

Шекспир обессмертил шалопая Гарри и доблестного юного Хотспера, и ничто на свете (в том числе и эта книга) не в состоянии изменить картину, созданную Шекспиром, и восстановить истину.

Опечаленному королю остается только мечтать, чтобы все было наоборот. Он говорит:

Эдуард III был Плантагенетом, поскольку являлся прямым потомком Генриха II по мужской линии. Все потомки Эдуарда III по мужской линии тоже были Плантагенетами. Принц Уэльский был правнуком Эдуарда III и, следовательно, принадлежал к Плантагенетам.

Но когда король Генрих, перестав жалеть себя, переходит к более важным вопросам, выясняется, что Хотспер нарушил субординацию. Доблестный молодой человек забрал себе важного пленника, а в ту пору пленники представляли собой большую ценность, поскольку их отпускали на свободу за выкуп. (Напомним, что после битвы при Оттерберне и сам Хотспер попал в плен, а затем его выкупили за огромную сумму.)

Король с негодованием говорит Уэстморленду:

Видимо, король считает, что все победы, одержанные англичанином, являются победами Англии, а потому пленники принадлежат королю (сегодня мы сказали бы «государству»), а не полководцу.

Однако Хотспер отказывается подчиняться этому правилу. Согласно древнему обычаю, пленники, взятые в пограничной войне, принадлежали тому, кто взял их в плен, и он не собирается отказываться от выкупа, который заслужил, рискуя жизнью.

Перед нами пример новой феодальной междоусобицы, возникшей в стране, король которой пришел к власти также в результате междоусобицы. Знать (включая самого Генриха IV, в то время Болингброка) восстала против Ричарда II, пытавшегося присвоить себе право распоряжаться налогами. Перси возглавили это восстание; без них Генрих не смог бы стать королем. Воюя против «тирании» центральной власти (выражаясь современным языком, за «гражданские права»), Перси считали, что они просто обязаны пользоваться этими правами и что Генрих IV, которому они помогли сесть на престол, не должен мешать им.

Однако Генрих IV, оказавшись у власти, решал государственные дела примерно так же, как это делал Ричард. Ему нужно было усилить королевскую власть и добыть деньги, в которых он нуждался не меньше, чем Ричард.

Противоречие носило антагонистический характер, но следует заметить, что прав был Перси. В самом деле, Хотспер мог бы справедливо возразить, что он сделал щедрое предложение, согласившись передать королю своего самого главного пленника (Мордейка), за которого можно было получить самый большой выкуп. Отказавшись от этого предложения и потребовав всех пленников, король сразу превратился в глазах Перси в алчного тирана.

(Кстати, в эпизоде с пленниками Шекспир следует за Холиншедом, а Холиншед ошибается. Есть основания думать, что в этом споре король уступил. Но даже если и так, это дела не меняло. Конфликт между центральной и местной властью не мог разрешиться, и если кто-то уступал в одном, то тут же стремился взять реванш в другом.)

Услышав о ссоре из-за пленников, Уэстморленд утверждает, что Хотспер слишком молод, чтобы быть ее инициатором. За ним наверняка стоят более опытные и хитрые люди. Он с возмущением говорит:

Вустер — это сэр Томас Перси, граф Вустер, который порвал с Ричардом буквально в последнюю минуту (см. в гл. 6: «…Юный Генри Перси»). Он — младший брат графа Нортумберленда, а потому приходится Хотсперу дядей.

То, что Томас Перси не торопился присоединяться к остальным Перси, восставшим против Ричарда II, говорит, что он либо склонялся на сторону Ричарда, либо не любил Болингброка или не доверял ему (или не любил и не доверял одновременно) и перешел на сторону Болингброка только тогда, когда дальнейшее промедление стало опасно. Отсюда следует, что он первым из Перси готов был восстать против нового короля.

Впоследствии выясняется, что подозрения Уэстморленда в отношении Томаса Перси обоснованны, но Уэстморленд был готов воспользоваться любым предлогом, чтобы навредить сопернику. Уэстморленд принадлежал к роду Невиллов, которые также были северянами и враждовали с Перси, а потому готов был любыми способами доставлять ему неприятности.

Король решает вызвать всех Перси к себе в Виндзор, чтобы обсудить спорный вопрос. На этом первая сцена, посвященная государственным делам, выигранным и проигранным сражениям, воинам и мятежникам, гневу и опасностям, заканчивается. Действие перемещается в лондонский трактир, в котором поселился принц Уэльский.

Как и предупреждал король Генрих, здесь мы не найдем ничего общею с Хотспером, рыцарем без страха и упрека. Перед нами появляются веселый и очень живой юноша и его закадычный приятель, толстый и беспутный седой проходимец, единственное достоинство которого — остроумие, и благодаря этому он завоевал сердце не только принца, но и публики.

Старого толстяка зовут сэр Джон Фальстаф; хотя это не исторический персонаж, а почти целиком создание фантазии Шекспира, он намного ближе к людям из плоти и крови, чем любое другое действующее лицо пьесы.

Фальстаф стремительно врывается в пьесу, опережая самого принца: