Меня попросили рассказать о том, какие у меня самой есть предположения о гибели людей, какие сомнения и догадки родились, пока я изучала будущие маршруты, негласно намекнув, что чем туманнее, загадочнее и страшнее будет мой рассказ, тем лучше. Мне пришлось подчиниться. Хотя куда уж страшнее и загадочнее?

Я спокойно рассказывала ведущей о тех экспедициях, постоянно подчеркивая, что гибель каждой из них помогала раскрывать, а в дальнейшем, и избегать ловушек, которые готовила планета. Что до плато Последней Надежды (так теперь окрестили место, где был разбит наш основной лагерь), дорога была вполне безопасной, и что я надеюсь, она будет такой и дальше.

Мы точно знаем, что две последние экспедиции добрались до этого места, знаем приблизительную конечную точку движения, остается выбрать к ней дорогу. Я проработала все возможные проходимые маршруты, их восемь, и восемь отрядов двинутся по ним. За каждым отрядом с воздуха будет следить несколько авиакаров, так что в случае малейшей опасности спасение окажется рядом.

- Скажите, - спросила ведущая, - почему от погибших групп не поступило никакого сигнала о помощи?

- Не знаю, - честно ответила я.

- А в каких случаях невозможно успеть послать сигнал? Что, по вашему мнению, с ними могло случиться?

- Очень мало ситуаций, при которых опасность столь внезапна. Их всех одновременно должно было бы накрыть или обломком скалы, или огненной лавой, огромной волной, выбросом ядовитого газа. Но, насколько я могу судить, ничего из перечисленных мною факторов на этом участке поверхности планеты не встречается. Здесь нет водной поверхности, нет вулканов, нет гейзеров, да и обрушившуюся скалу мы бы тоже обнаружили. Может, они угодили в провал? На данный момент это единственная моя версия. И еще. Если десятая группа могла не успеть послать сигнал, то спасательный отряд, в котором штурманом был Сани Ванн Бергер, учел такую вероятность, и все члены отряда имели спасательные маячки, посылающие сигналы каждый час. Это подстраховка, чтобы в случае повторения трагедии с десятой группой можно было бы точно установить приблизительное время и точное место гибели. Эти мачки имеют запас питания на сто лет. И до сих пор не поступило ни одного сигнала ни от одного из этих маячков. А ведь сила сигнала такова, что его смогли бы услышать даже из километрового провала, даже под обломками скалы, даже под землей и под водой. Значит, случилось что-то из ряда вон выходящее, и мы это постараемся выяснить.

- А Вы не боитесь идти с отрядом? - после услышанного в голосе ведущей явно сквозило уважение.

- Нет, не боюсь. Нас будет подстраховывать такое количество людей и техники, что, я думаю, с нами ничего не случится, - но в эту секунду мой голос предательски чуть дрогнул, совсем незаметно, я, во всяком случае, на это надеялась. А через два часа после выхода передачи в эфир прилетел Джон.

Глава 22

Я шла по лагерю. Шла, почти равнодушно думая о том, что через два дня начинается “шоу”, которое я мысленно называла ” Кто первый найдет пропавших, тот получит вкусную конфетку”. Уж очень сильным стал “спортивный” азарт между отрядами. Эти проклятые телевизионщики извратили такую хорошую идею, пообещав призрачную известность и славу всем, задействованным в поисках, испоганили этими “бонусами” саму память о пропавших и погибших людях.

К каждому из отрядов прилагался спонсор, и он науськивал своих подопечных, обещая “золотые горы”, если найти пропавших “посчастливится” именно этой группе.

Было противно от всей этой шумихи, но по-другому у меня ничего бы не получилось. И вот с такими невеселыми мыслями бредя по лагерю, я натолкнулась на достаточно большую группу вновь прибывших. Я криво улыбнулась: “Как же, как же, новые охотники за славой. Только вас мы и ждали”. Встретилась глазами с одним из них, и дернулась, словно меня ударило током - Джон!

Холодно и безразлично глянув на меня, он двинулся вслед за провожатым к своему месту в одной из построек. Я потрясенно смотрела ему в спину. Джон приехал! Он любит меня! Он боится за меня! Он хочет быть рядом со мной!!!!

В ожидании, когда Джон выйдет, я кружила недалеко от его домика, словно песчаная акула вокруг рифа. Наконец-то! Снова тот же холодный, равнодушный взгляд, снова то-же безразличное молчание. Что ж, придется начинать первой.

- Джон, что ты здесь делаешь?

- Я… В общем, если ты погибнешь, то я буду рядом. Может, смогу спасти, а нет - ляжем рядом.

Он говорил, глядя мне прямо в глаза. Говорил спокойно и без уверток, и хоть это были слова, говорящие о его любви ко мне, я ощущала разделяющую нас невидимую ледяную стену. Но я поняла главное - Джон не простил меня за отказ родить ему ребенка, и еще он не подозревает об истинной причине моего отказа. Ну, Джейн! Ну, молодец! Ни слова ему не сказала, положившись на волю судьбы: как будет, пусть так и будет. Хотя она в чем-то права, такое признание должна сделать ему я сама.

И я начала. Вернее, начали мои глаза, которые стали совершенно несчастными и из них полились сами собой горючие слезы.

- Джон, ты не знаешь… я так тебя… а твоя мама… и я боялась, - бессвязно сквозь всхлипы бормотала я.

Слова о маме его насторожили.

- Что - мама?

- Я встречалась с твоей мамой. Она тебе ничего не говорила?

- Нет, она уединенно живет в своем доме, предупредила, что хочет побыть в одиночестве. Она так часто поступала после смерти Виолетты и папы, - голос Джона стал чуть теплее, не знаю, мои слезы этому поспособствовали, или неясная надежда, что существует какое-то объяснение, какое-то оправдание моим поступкам.

Я вздохнула. Попыталась успокоиться и взять себя в руки, и когда это получилось, сказала, словно бросившись с обрыва в глубокий омут:

- Джон, ты не знаешь обо мне одной очень-очень важной вещи, - я еще раз передохнула, собираясь с мыслями. - Пойдем, я знаю одно укромное местечко, там и поговорим. Ты помнишь Эрику Клер?

Джон страшно удивился, он ждал какого угодно вопроса или рассказа, только не этого. Но я внимательно смотрела на него, ожидая ответа. Понимая, что это для меня почему-то важно, Джон нахмурился припоминая.

- Да, я немного помню ее. Она была очень красивой, но мои родители ее не любили, особенно, папа. А почему ты спрашиваешь? - он не удержался от вопроса.

- Видишь ли, Эрика считала себя выдающейся личностью, считала, что она не может так просто бесследно исчезнуть.

- Для этого заводят детей, - перебил Джон, в его голосе проскользнула обида.

- Эрика не верила в детей, считая, что они слишком часто не оправдывают надежд родителей, поэтому… - я сделала паузу, - поэтому она создала своего клона.

- Но ведь это незаконно!

- Ей было плевать на законы. На планете Домера клонировали девочку, которую она собиралась назвать Элли Кейт, на планете Сенек - Эмми Вейн. Так вот, когда Эрика погибла, одна женщина, думая, что эта девочка дочка Эрики, забрала и удочерила Эмми, и назвала Виолеттой, - Джон непонимающе посмотрел на меня. - Да, да Джон, Виолетта - приемная дочь и не является твоей биологической сестрой. Виолетта - клон Эрики, - я произнесла это, внимательно наблюдая за реакцией Джона, ведь мне предстояло сделать гораздо более важное признание.

Джон вскочил на ноги.

- Мне надо поговорить с мамой.

- Сядь, Джон, - я мягко остановила его. - Это не все. Была еще и третья девочка на планете Геллар - Энни Нейл, то есть - я. Джон, я так же, как и твоя сестра - клон Эрики. Вот теперь все. Нет, не все, я еще хотела сказать, что родить ребенка меня удерживал страх, что у него могут быть какие-то отклонения. Потом я все равно решила рискнуть, но узнала, что в Центре Генетики будут проверять ДНК Виолетты, а поскольку наши ДНК идентичны…

Я замолчала, не считая нужным продолжать свои объяснения. Джон умен, он и так поймет все мои страхи, колебания и переживания. Теперь выбор за ним. И если он круглый дурак… то такой мужчина мне не нужен.