— А я так еще под впечатлением от посещения Большой Новой тюрьмы, речей громдыхмейстера, — заметил Степан, — излишние эмоции только вредят нашему организму.
— Да, — подтвердил я, не желая отставать от товарищей, — обилие впечатлений иногда сильно расшатывает нашу нервную систему. Тут важно не перегнуть палку.
— Да, да, Тимофей, — оживился капитан, — ты прав, главное не перегнуть палку. Но времени у нас мало, перейдем к делу. Степан, ты, конечно, остаешься в саворбе?
— Да. Здесь от меня больше пользы будет.
— Отлично! А мы пересаживаемся в машину лейтенанта. Надеюсь, лейтенант, вы не возражаете?
Нет, лейтенант не возражал. По-моему, у него от наших речей и нахальства иссяк запас слов. Пус лишь слабо кивнул, не в силах оторвать взгляд от могучих волосатых рук капитана Прохора. В левой руке капитан держал бумаги, изъятые при обыске у лейтенанта, а в правой небрежно вертел лазерный пистолет.
— Р-р-ради всего с-святого, — прошептал лейтенант, — уберите оружие, у пистолета очень слабый спусковой крючок.
— А он заряжен? — удивился капитан. — Извините великодушно, не знал. Как же это вы, Пус, ночью, один и с заряженным пистолетом? Ай! Ай! Неосторожно. Пересаживайтесь в свою машину, только без глупостей.
— П-понимаю…
Мы залезли в машину лейтенанта. Вездеход, хотя и далеко не генеральский, выглядел вполне надежно. Григорий сел за руль, рядом с ним на переднее сиденье посадили Пуса. Прохор развязал руки лейтенанту, но предупредил, чтобы тот вел себя очень тихо и слушался старших.
Пус в ответ как-то весь нервно передернулся, что-то еле слышно прохрипел невразумительное и обмяк на сиденье. Он оказался достаточно сообразительным пареньком и всю дорогу был тих и застенчив.
Капитан мурлыкал одну из своих любимых песенок о героях-первопроходцах, поглаживал высунувшегося из комбинезона кота Василия и благодушно посматривал по сторонам.
Правда, рассмотреть что-либо вокруг было трудновато: все утопало в густой, маслянистой тьме, и даже кусок дороги, вырываемый у ночи фарами машины, казался призрачным и абсолютно черным.
Глава 17
Григорий выжимал из мотора все, что мог выжать из автомобиля в условиях горной дороги в ночное время. Мы торопились. Вездеход катил очень резво, порою мне казалось, еще секунда и на очередном крутом повороте машина перевернется и сорвется в пропасть, но штурман как-то ухитрялся вывернуться и проехать в таких местах, где обычный робот-водитель давно бы разбил и вездеход и пассажиров. Признаться, эта поездка в горах через какие-то ущелья и темноту свербской ночи запомнилась надолго и не раз потом снились мне обрывы, трещины, скалы и разломы горных пород. Капитан же внешне почти не волновался и, как я заметил, больше следил за физиономией Пуса, его руками. И лишь однажды, когда вездеход развернуло на крутом скользком склоне и машина чуть ли не зависла над пропастью, Булкин бросил быстрый взгляд во тьму за окошком и тихо сказал:
— Осторожней, Гриша… Подушек там на дне нам никто не приготовил, а этот тарантас, к сожалению, не умеет летать…
Мы ехали уже около двух часов, когда дорога стала ровнее и неожиданно в свете фар появилась небольшая каменная будка с одним крохотным оконцем, а на обочину перед вездеходом вылезла сгорбленная фигура с автоматом и замахала рукой.
— Что еще за привидение? — спросил Григорий у лейтенанта, нажимая на тормоза.
— Пост при въезде в охраняемую зону, — ответил Пус.
— Опять зона, — вздохнул капитан. — От кого ее охраняют?
— От штатских, от посторонних, от экстремистов.
— До звездолета отсюда далеко?
— Смотря до какого звездолета, — сказал Пус.
— До нашего звездолета, — уточнил капитан, — до «Звездного орла». Ты, парень, брось крутить!
— До вашего километра два будет, но вокруг него тоже охрана.
— Ясно! — Прохор весь напрягся, точно перед прыжком, и, толкнув легонько пистолетом в спину лейтенанта, скомандовал Пусу: — Опусти стекло, высунь голову и успокой этого бедолагу. Соври часовому что-нибудь правдоподобное, но без шуток! Если потребует, предъявишь свой пропуск и документы, держи бумаги! А ты, Григорий, следи за будкой!
Пус поспешил выполнить указания капитана, он высунулся из окошка вездехода и крикнул подошедшему солдату:
— Я лейтенант Пус из Кротона. Вот мои документы. Пропустите машину! Я спешу!
Часовой вяло поднял кулак к носу, рявкнул: «Грызи!» — и, взяв у лейтенанта пропуск и другие бумаги, при свете фонарика стал медленно перелистывать. Сравнив фотографию на пропуске с физиономией Пуса, удовлетворенно хмыкнул и вернул всю пачку бумаг лейтенанту. — Эти с вами?
— Со мной, — подтвердил Пус с готовностью, — специалисты из столицы, из Научного Центра.
— А… Ездят тут всякие. Хорошо вам там, в столицах, — вино, женщины, развлечения. А здесь стой и мерзни на ветру, как какой-нибудь последний робот… Ладно, проезжайте, — часовой махнул рукой и, поеживаясь, направился к будке.
Григорий нажал на педали, и вездеход быстро покатил по дороге.
— Фу… — облегченно выдохнул я. — Признаться, думал, тут нас и повяжут…
— Да, — хмыкнул Григорий, — свербская бдительность оставляет желать лучшего. Впрочем, на планете они одни хозяева. Кого им тут особо опасаться? Каких-то загадочных экстремистов? Их, может, и в природе не существует. Очередное вранье громдыхмейстера…
— Нас, во всяком случае, в расчет не брали, это точно, — сказал капитан с заметным удовлетворением. — М-да, проскочили… А вот проскочит ли Степан на своем саворбе — это вопрос…
— Конечно, его они задержат или уничтожат вместе с саворбом, всполошился я, — что же делать, капитан?
— Действовать! — капитан горделиво поднял голову. — Будем действовать! Попытаемся вернуть себе звездолет, сейчас это главное! Степа достаточно умен и осторожен, чтобы как-нибудь обойти все эти заслоны со своими саворбами. А нам надо очистить «Звездный орел» от свербской гадости и после этого выручать Степана и саворбов.
— Куда теперь? — спросил Григорий у лейтенанта. — Показывай, где звездолет? Живо!
Пус кивнул в сторону поворота дороги:
— Это там, за поворотом есть сверток в ущелье. Проедете по нему километра два и увидите свой звездолет. Только я хотел бы выяснить, что вы собираетесь делать со мной?
— Посмотрим на твое поведение, — вроде бы с некоторым сожалением вздохнул Прохор. — Будешь слушаться и поможешь нам вернуть корабль, отпустим к папе с мамой.
Вездеход проехал мимо каких-то строений за сторожевой будкой, объехал нагромождение скал и свернул с широкой дороги в ущелье. Вскоре мы различили впереди в свете прожекторов знакомые очертания корпуса «Звездного орла»… Вездеходов и солдат рядом со звездолетом видно не было. Это нас немного успокоило.
— Надо бы, наверное, Степана дождаться, — сказал я. — Он со своими саворбами что-нибудь изобразил бы, помог.
— Нет! — отрезал Прохор. — Главное, внезапность. Времени терять не будем! Григорий, гони прямо к кораблю! Будем нахальными! Подготовься, Пус! Скажешь часовым, что приехал из столицы, и потребуешь начальника! Ясно?
— Да. Конечно. Я все сделаю, как вы хотите…
— Тимофей! Григорий! Не зевать! Усиленной охраны в звездолете не должно быть. Человек пять-шесть, не больше. Если будем действовать быстро и дружно, то справимся! Следите за лейтенантом, если появятся сомнения, не церемониться! Приготовить оружие!
Вездеход подкатил уже почти к звездолету — оставалось каких-то пятьдесят метров до входного люка. И тут на дороге перед машиной выросли фонтанчики грязи и где-то впереди загрохотало.
Над нашими головами, почти над самой крышей кабины, засвистели трассирующие пули.
Мы инстинктивно втянули головы в плечи и пригнулись.
Григорий резко затормозил.
Раскаты автоматных очередей смолкли. Из какой-то ямы перед самым звездолетом высунулась голова очень грязного и порядком помятого робота, и металлический голос проскрипел: