Несмотря на обилие иностранцев, развлечений в городе было немного. Имелся театр, но артисты из других городов в него почти не приезжали. Англичане устраивали скачки и пытались охотиться. «Однако, наиболее же обыденное, можно сказать, главное развлечение йокогамцев, как приезжающих, так и давно живущих, их хождение по японским лавкам, полным лакированных ящиков, бронз, черепаховых изделий, разных костяных и деревянных безделушек и прочих японских курьезов. Из лавок этих состоит целый квартал, главная улица которого так и носит название Curious. Но все это годится еще засветло: с наступлением же сумерек, и малым развитием здесь семейной жизни, публика сосредотачивается преимущественно в гостиницах, которых здесь множество, да еще в клубах; последних два: английский, или клуб «Соединение», и немецкий. В немецком я был только раз на вокально-инструментальном концерте его членов — веселых, цветущих немцев; с английским же клубом более знаком и могу рекомендовать, как лучшее тихое убежище против издержек и скуки отелей. В клубе этом, поддерживаемом преимущественно офицерами английской эскадры, можно найти хороший обед, четыре бильярда, кегли и обширную библиотеку из периодических изданий Англии, а равно местных йокогамских газет, коих здесь выходит теперь три ежедневно, все на английском языке; с 1-го февраля ожидается, впрочем, выход и французской газеты, — она будет четвертая, значит. Вот какая благодать в городке с двумя-тремя тысячами европейцев и американцев, скученных на пространстве квадратной полуверсты».
Осенью 1872 г. произошло историческое событие: с японским микадо встретился сын российского императора Алексей Александрович Романов. Визит великого князя в Японию не был официальным, о предполагаемом посещении там узнали из иностранных газет.
Через три года во дворце микадо состоялась более важная встреча, ставшая вехой в отношениях между Японией и Россией. 10 июля 1875 г. из Кобе в Йокогаму пришел клипер «Всадник», которому поручалось участвовать в разграничении русско-японской границы. Вначале русские моряки закупили продовольствие, а 12 августа 1875 г. командир вместе с посланником камергером Струве и членами Сахалинской комиссии были представлены императору Японии. Вечером их пригласили на ужин во дворец Хамаготен. 15 августа на судно прибыли члены комиссии, а на следующий день клипер снялся на Хакодате.
В том же году, вскоре после заключения российско-японского договора, Россия получила в пользование участок земли в Йокогаме под размещение консульства, за который стала ежегодно вносить плату в размере 111 мексиканских долларов. Русская община тогда не отличалась многочисленность, и деятельность консульства поначалу оставалась незаметной. Об этом свидетельствуют записки первых русских туристов.
«Рэшиан консул, — говорю я куруме, подделываясь под жаргон здешних иностранцев. — Вакаримас? Понимаешь?
— Хэ, да, — откликнулся курума, и мы покатили.
Вот Main street — главная улица, вторая параллельная морской набережной. Улица узка, будто в старинном городе Европы, и не особенно пряма; дома обыденной колониальной архитектуры, по крайней мере снаружи. С обеих сторон из окон и дверей разносится в воздухе резкий аромат поджариваемого чая — тут чайные фабрики. Пахнет на первый раз, право, недурно.
Едем дальше. Пошли магазины. Торгуют больше бакалейным товаром, кой-где платьем; есть два москательные магазина, один книжный, один часовой и один редкостей.
Вот мы остановились. Поднимаю глаза и вижу вывеску: «Kaiserlich deutsches consulat».
— Тьфу, пропасть, неужто я похож на немца, что меня сюда привезли?
— Аната, — говорю куруме, — кучира джерман консул. Ваткуси рэшиан ару. Доку рэшиан консул аримас?
Курума только руками развел, — не слыхал, дескать. Спросил я в одном магазине, где русский консул, спросил в другом, в третьем, нигде не знают. Только у английского полисмена узнал я, наконец, что консул наш живет в двух шагах дальше, в доме № 79. У нашего консульства нет собственного дома, как у других; нет ни мачты, ни флага, ни даже вывески, а публикой посещается редко, что ни один курума его не знает. И каждый раз потом чуть забудешь сказать «Стиджу ку бан, № 79», сейчас привезут к немцу. Видно, такова наша участь, — на край света заберись, а все немцы будут мозолить глаза.
Консул познакомил меня с профессором Александром Васильевичем Григорьевым, своим бывшим университетским коллегой, такою же замечательной личностью, как он и сам. Профессор шел на пароходе «Норденшельд», чтобы посетить Ледовитый океан и северные берега Сибири, а теперь возвращается назад в Петербург, так как пароход потерпел аварию у берегов Хоккайдо. Консул, профессор, какой-то русский кочмарь да несколько русских евреев-коммерсантов — вот и вся русская колония в Йокогаме, где французов считают сотнями, а англичан даже тысячами».
Здание российского консульства в Йокогаме было построено в 1880 г. по проекту английского архитектора Дж. Смэдли в так называемом «колониальном» стиле. Тогдашний вице-консул коллежский асессор Александр Пеликан заключил контракт с немецким предпринимателем Г. фон Геммертом, который дал средства на строительство здания и стал затем его владельцем, а само здание передал в аренду России. Контракт предусматривал, что по истечении десяти лет дом станет собственностью России.
С открытием дипломатической миссии в Токио в течение длительного времени, до 1883 г., интересы Российской империи в Японии представлял Кирилл Васильевич Струве, сначала в ранге поверенного в делах, а затем, с 1876 г., — посланника. Он пробыл в Японии девять лет, «оставив о себе добрую славу и сожаление всех, что должен был уехать; он особенно пользовался сильной симпатией японцев за его в высшей степени деликатное с ними обращение». Струве покинул Йокогаму 25 февраля 1882 г.
Пришло время рассказать о первом русском успешном коммерсанте в Японии. Лейтенант Алексей Александрович Корнилов прибыл в Хакодате со своим денщиком Петром Алексеевым, а покидал Японию уже без него: к 1862 г. матрос первой статьи Алексеев отслужил 13 лет и имел право уйти в запас. Несмотря на принадлежность к разным сословиям, офицера связывала с ним многолетняя дружба. Денщик был родом из его поместья Ивановское Тверской губернии. Вместе они отправились служить на Черноморский флот. Оба участвовали в Синопском сражении и получили воинские награды. Вместе на «Джигите» пришли в Хакодате.
После долгих раздумий и обсуждений со своим барином тридцатилетний отставной матрос решил остаться в Японии и заняться коммерцией. Алексеев уже хорошо говорил по-японски и считал, что здесь перед ним открываются большие возможности быстро встать на ноги. В конце 1863 г. он открыл в Хакодате первую русскую гостиницу «Николаевск», предлагая посетителям комнаты, меблированные по-европейски. К услугам постояльцев там была хорошая прачечная. Еда в гостинице готовилась по русским рецептам, имелись хорошие вина, ликеры и морсы. Посетители могли сыграть в бильярд и кегли. Любителям верховой езды Алексеев предлагал за умеренную плату лошадей. Брался он и поставлять на русские суда всякое снабжение по умеренным ценам. Он мог также организовать пикники за городом или официальные обеды.
«Открывая гостиницу и комиссионерскую контору в Хакодате для русских судов, — писал он, — я имел в виду не только удовлетворить судовым потребностям, но даже и прихотям, доступным в Хакодате, и, несмотря на весьма сильную иностранную конкуренцию, гг. русские не оставляют меня своими посещениями, заказами, поручениями и комиссиями, что мне дает право думать, что я выполнил заданную себе задачу удовлетворительно, а потому надеюсь с каждым годом заслуживать себе лучшую репутацию и этим заставить русские суда исключительно обращаться ко мне со своими нуждами и доказать тем, что русские суда могут снабжаться в иностранных портах без иностранного посредничества и лучше».
