Стегозавры, растительноядные динозавры, чья спина и хвост были покрыты парными костными пластинами обитали в конце юрского периода (около 150 миллионов лет назад). Они считались неповоротливыми существами, однако специалисты из Музея естествознания в Хьюстоне показали, что это не так. Как оказалось, в случае необходимости стегозавры могли за себя постоять.

Ученые откопали на территории штата Вайоминг в отложениях формации Моррисона скелет взрослого аллозавра, крупного хищного двуногого динозавра. В его тазовых костях исследователи обнаружили внушительную пробоину. Судя по всему, из-за нее в тканях хищника начался воспалительный процесс, приведший к летальному исходу.

По размерам рана точно соответствует хвостовым пластинкам стегозавров, чьи скелеты известны из этих же слоев. Поэтому исследователи предположили, что аллозавр пострадал именно от них. Как отмечается, в хвосте стегозавров было сосредоточено много мускулатуры, так что эти существа могли наносить сильные и точные удары.

Похожие повреждения наблюдаются у лошадей, пострадавших от быков во время корриды.

Индия — родина лошадей

В начале эоцена, около 55 миллионов лет назад, в палеонтологической летописи Северного полушария внезапно появляются приматы, парнокопытные и непарнокопытные млекопитающие. Ученые предполагали, что все они могли зародиться в Индии, которая долгое время была окружена океаном и пристыковалась к Азии как раз в начале эоцена. Ученые из Университета Джона Хопкинса опубликовали в журнале Nature Communications свою работу, в которой показали, что эта гипотеза справедлива как минимум для непарнокопытных, к которым относятся лошади, носороги и тапиры.

К северо-востоку от города Мумбай в угольном карьере они обнаружили залежи костей малоизученного вида млекопитающих Cambaytherium thewissi. Это существо, весившее всего 20–35 килограммов, жило примерно 54,5 миллионов лет назад, в то время, когда Индия впервые соприкоснулась с Азией.

Всего было найдено два черепа С. thewissi, около 120 зубов и 100 костей скелета. Оказалось, что это существо сочетало в себе признаки как современных непарнокопытных, так и примитивных копытных Таким образом, то, что эти останки найдены в Индии, доказывает — данный отряд возник именно в Индии.

О ЕДЕ И НЕ ТОЛЬКО

Ода шампанскому

Мексиканцы очень любят текилу. Кубинцы любят ром. Украинцы — горилку. Англосаксы предпочитают виски, причем англичане выбирают скотч, а американцы — бурбон. Французы и итальянцы предпочитают сухое вино. Японцы пьют подогретую рисовую водку — саке из маленьких керамических (чтобы не остыла) графинчиков. Даже на экзотической Шри-Ланке есть свой чудесный напиток арака — сорокаградусный продукт перегонки кокосового молока.

Благодаря природному разнообразию и пытливому человеческому уму нам, землянам, слава Богу, есть из чего выбрать, но когда наступает по-настоящему Большой Праздник, все мы от Лондона до Сиднея и от Кейптауна до Лос-Анджелеса вспоминаем именно о шампанском.

Именно шампанским встречают гостей модных дефиле и дипломатических приемов, именно шампанское разбивают о борт нового пассажирского лайнера или крейсера, именно шампанским поливают друг друга и специально нанятых длинноногих девушек победители Формулы-1, именно шампанское пьют из красивых фужеров молодожены. И, конечно же, именно бокалы с шампанским мы должны поднять в 12 часов под бой курантов. Иначе Новый год может и не наступить.

«Праздник, который всегда с тобой» — написал Эрнест Хемингуэй, имея в виду Париж, но разве можно представить себе Париж без другого «праздника, который всегда с тобой», без шампанского. Конечно, нет. Их бы просто не было друг без друга.

Они всегда жили рядом: от границы Шампани до Парижа не будет и 50 км. Они вместе росли, вместе пережили много разных событий, ведь именно в Реймсе, столице Шампани, короновали на французский престол. И, взаимно влияя друг на друга, явились, наконец, всему миру, как два равновеликих понятия, ибо Париж — это больше, чем город, а шампанское — это больше, чем вино.

Все большие исторические события, происходившие во Франции, непременно затрагивали и Шампань. Долина реки Марны, которая протекает через центральную часть провинции, всегда привлекала к себе как естественная дорога — торговая и военная. Шампань была ареной крупных сражений, по ней галльские войска отступали под натиском римских легионов, здесь в 455 году был разгромлен кровожадный Аттила; столетняя война и крестьянские восстания; франко-прусская война, 1-ая и 2-ая мировые войны — все это терзало провинцию. Но какие бы беды не обрушивались на Шампань, здесь всегда стремились производить добротное вино.

Первый виноград в Шампани сняли с лозы еще в 50-х годах нашей эры, тогда же там начали делать первое вино. В средние века в аббатствах и монастырях, что в больших количествах строились в провинции, одним из главных дел для братии, их населявшей, было виноделие. Вот в таком винодельческом монастыре и жил некто дом Пьер Периньон (исп. и итал. don, франц. и порт, dom, от лат. dominus — господин — титул в некоторых странах Европы), имя которого прославляют все любители шампанского.

Именно ему, монаху-бенедиктинцу, смотрителю винных подвалов, отдают пальму первенства открытия нового вина.

Говорят, произошло это, как и многие другие великие события, изменившие историю, совершенно случайно. Будучи смотрителем винных подвалов, жуликоватый монах отливал по чуть-чуть винца из бочек и сливал его в бутылку в своей келье. Как говорил Жванецкий «что охраняем — то имеем», но однажды дом Пьер не успел насладиться плодами своей противоправной деятельности: винная смесь повторно перебродила, насытилась углекислотой и… Благословим же пагубную страсть бенедиктинца.

Благословим и самого монаха! Потому как был он, очевидно, еще и умен, наблюдателен и не бросил неожиданное открытие, а, как говорит уже официальная история возникновения Шампанского, описанная в 1718 году аббатом Жаном Годино, занялся изучением тогда еще таинственных процессов брожения. Монастырские подвалы, заполненные бутылками с вином, напоминали армейский полигон, где гремела канонада из тысяч разорвавшихся бутылок. Напуганные монахи прозвали его «чертовским вином», но эксперименты продолжались.

Бенедиктинцы продолжали искать лучшие рецепты приготовления вина, подбирать лучшие сорта винограда, форму бутылок и цвет стекла. Монаху Дону Удару мы обязаны тем, что шампанское разливают в бутылки из темного стекла. А наиболее ценные вина продают в специальных ящиках, чтобы максимально оградить напиток от воздействия света. Также, путем долгих экспериментов, была выяснена наиболее удачная закупорка для бутылок — корковая пробка.

Главным открытием дома Периньона считается раскрытые тайны производства игристого вина из купажей (смесь разных сортов винограда, или вин разных годов урожая). Соединяя разные вина, он искал новый богатый вкус и букет. Работа это трудная и кропотливая, требующая усердия и наблюдательности. До сих пор во Франции такой труд называют «работа бенедиктинца».