Первое мгновение получилось даже немного комичным. Мегрэ ожидал всего, только не столь прихотливой реальности. Когда верхний мешок был снят, обнаружилось совершенно черное лицо. Оно было выпачкано углем, разумеется! Все правильно, но в первую секунду мужчины уставились друг на друга с одной и той же мыслью: на миг у них создалось нелепое впечатление, что на полу лежит негр.

— У вас найдется салфетка и немного воды?

Кран громко загудел. Когда он утих, Мегрэ навострил уши. Он уловил снаружи другой шум — шум мотора. Хлопнула дверца. Пронзительно зазвенел звонок в коридоре. Межа и здесь хватил через край!

— Где комиссар? — спросил он и тут же увидел Мегрэ. Нос у инспектора был красный, ко лбу прилипла прядь волос. — Я не опоздал? Такси я не отпустил, правильно, шеф? Тут и в самом деле покойник? А где старая дура?

Он принес с собой в складках одежды не только холодный и влажный воздух с улицы, но и вульгарность, которая тотчас же изменила атмосферу в доме. Исчезла всякая неясность, приглушенность. Межа со своим звонким тулузским акцентом был глух к нюансам.

— Установили, кто он, шеф?

— Черта с два!

Мегрэ сам удивился этому выражению: оно всплыло подсознательно, он часто употреблял его прежде, когда плутал в дебрях головоломных расследований, а идиоты, вроде Межа…

— Здорово же его тюкнули по башке!

Судья посмотрел на Мегрэ. Тот встретил его взгляд, и оба они подумали об одном, сожалея о покое, почти интимности, царившей здесь так недавно. Межа обыскал карманы покойника и, понятное дело, ничего не нашел.

— Сколько ему, по-вашему, шеф? По-моему, лет сорок. Ярлыки на одежде есть? Хотите, я его раздену?

— Вот-вот! Разденьте.

Мегрэ набил трубку и начал кружить по прачечной, разговаривая вполголоса сам с собой.

— Нужно позвонить прокурору в Ларош-сюр-Йон. Интересно, что он решил…

Судья, стоявший перед ним, серьезным тоном повторял, не отдавая себе отчета в комичности своих слов:

— Если меня посадят, это будет катастрофа. И тут так же внезапно, как налетает шквал, Мегрэ прорвало:

— Послушайте, господин Форлакруа. Не кажется ли вам, что погибнуть и валяться здесь на полу, — вот катастрофа для этого человека? Спрашивать себя, что же случилось с отцом, — вот катастрофа для его жены или детей? И если бы никто не узнал об этом человеке, потому что кое-кто предпочел не усложнять себе жизнь, это была бы еще большая катастрофа?

У Мегрэ не осталось даже признательности к радушному хозяину. Ему предложили незабываемый арманьяк, тепло очага, которое проникало в него, как бальзам, час сладкого блаженства, но он вновь стал неумолимым Мегрэ с набережной дез Орфевр.

Кроткий Форлакруа ответил ему лишь укоризненным взглядом.

— На пиджаке есть ярлык! — обрадовался Межа. — Сейчас прочту… Па… Па… Пана…

— Панама! — буркнул Мегрэ, вырвав пиджак у него из рук. — Это упрощает дело, не так ли? Человек, который носит одежду, изготовленную в республике Панама! А почему не в Китае?

Чтобы снять башмаки, пришлось их разрезать. Взялся за это все тот же Межа; франтоватый парень, который обожал увиваться вокруг девушек, он сделал это так же естественно, как писал свои донесения, выводя имена собственные тщательно закругленными буквами — это была его страсть.

— Ботинки сшиты в Париже, на бульваре Капуцинок. Каблуки уже немного стоптались. Думаю, обувь носили не меньше месяца. Как полагаете, шеф, кто он? Француз? По-моему, да. Из тех, кто не привык к физическому труду. Взгляните на его руки.

Оба они забыли о такси, которое ждало у дома, и о шофере, расхаживавшем взад и вперед, чтобы согреться. Внезапно дверь распахнулась. В коридоре показался человек, не менее высокий и дородный, чем Мегрэ; на ногах у него были резиновые сапоги до бедер, на голове зюйдвестка. Грудь его обтягивала клеенчатая куртка, из-под которой выглядывал толстый свитер. Медленно, с недоверием он приблизился. Оглядел с ног до головы Мегрэ, потом Межа, нагнулся над телом и наконец повернулся к судье.

— В чем дело? — злобно, почти угрожающе спросил незнакомец.

— Это мой сын, — обратился Форлакруа к Мегрэ. — Буду признателен, если вы ему объясните…

После этого он маленькими торопливыми шажками вышел из прачечной и удалился в низкую комнату, где недавно принимал комиссара.

— В чем дело? — повторил молодой человек, обращаясь на этот раз к Мегрэ. — Кто это? Кто его убил? Вы из полиции, верно? Когда я увидел перед домом машину…

И это в пять утра! Альбер Форлакруа увидел автомобиль, когда шел собирать мидии.

— Водитель сказал мне, что привез инспектора из Люсона.

Внезапно он нахмурился:

— Сестра! Что сделали с моей сестрой?

Он так встревожился, что Мегрэ был потрясен. Неужели… Пока они с Форлакруа в мягких креслах, перед потрескивающими поленьями…

— Я хотел бы повидать вашу сестру, — сказал он изменившимся голосом.

— У вас есть ключ от комнаты? Тот молча указал на свое богатырское плечо.

— Межа! Останешься внизу.

Их шаги прогромыхали по лестнице, потом в длинном извилистом коридоре.

— Это здесь. Отойдите, пожалуйста.

И Альбер Форлакруа с разбегу ударил в дверь.