Кстати, о «нездоровых стремлениях». Уже опаздываю на занятие. К тебе. Не могу понять свое состояние. Какое-то спокойствие, нездоровое, абсолютно иррациональное, сродни усталости. И вместе с ним рассеянность. Кажется, после того, как я произнес вчера вслух то, что навязчиво звучит внутри, мне стало легче.

Ты как обычно открываешь мне дверь. Светы сегодня нет, хотя по выходным она чаще всего мелькает по квартире. Иногда со своим парнем. Да, у нее есть парень и к моему сумасшедшему восторгу им оказался не ты. Хотя это ничего не меняет.

Становится вдвойне легче, когда ты все так же объясняешь мне что-то, иногда улыбаешься, случайно задевая мою руку своими пальцами, всякий раз забирая у меня тетрадь или указывая на что-то, написанное мной. Расслабляюсь. Зря переживал. Ты не понял меня. Ничего не изменилось, все осталось по-прежнему.

Время незаметно истекает и очередной восхитительный час моей жизни, наполненный твоим присутствием, заканчивается. Поднимаюсь из-за стола, собирая вещи в сумку. Такой привычный ритуал. Ты снимаешь очки и рассеянно вертишь их в руках. На секунду кажется, что хочешь мне что-то сказать. Да? Нет? Показалось? Но реплик не следует. Прощаюсь и выхожу в коридор. Чувствую за спиной твое присутствие. Ты всегда так делаешь. Ты что-то недостижимое. Как экспонат в музее. Можно часами смотреть на тебя, изучая мельчайшие детали твоей внешности, жестов. Но больше ничего. Ни прикоснуться, ни тем более обладать. Еще месяц и я надеюсь, что смогу избавиться от своей болезни тобой.

Обув туфли, тянусь за ветровкой, но внезапно понимаю, что ее нет на вешалке. Ты стоишь за спиной, уже держа ее в руках и безмолвно предлагая помочь. Когда успел? Колеблюсь несколько секунд и растерянно продеваю руки в рукава, перекладывая сумку из руки в руку. Но ты не отпускаешь куртку. Вместо этого твои руки вдруг касаются моих плеч, задерживаясь на них чуть дольше, чем положено просто репетитору. Дольше, чем положено другому мужчине. Дольше, чем положено тебе. Слегка надавив, они медленно спускаются по моим рукам. Слышу, как в мертвой тишине оглушающе шуршит ткань под твоими ладонями. Парализован на несколько мгновений. Растерянность в каждой мысли, в каждой клеточке. Сознание застыло на стоп-кадре. Не могу пошевелиться. У меня перехватило дыхание. У меня остановилось сердце. У меня эрекция. Боже, что ты делаешь?!

- ¿Quieres tocarme? /Хочешь коснуться меня? — едва слышно. Ты прекрасно понял то, что я сказал вчера. Но у меня даже не хватает сейчас сил, чтобы ужаснуться или обрадоваться этому факту. Ты понял. Ты все понял.

Чувствую твое дыхание где-то возле моего уха. Оно, едва ощутимо касаясь кожи, проникает под нее. Вызывает мурашки. Дрожь быстро распространяется по всему телу. Продолжаю стоять к тебе спиной и теряю счет гулким секундам, отсчитываемым неумолимой стрелкой настенных часов. Прикрываю глаза. Ладонь самопроизвольно разжимается, и я чувствую, как ремешок сумки выскальзывает из пальцев, черкнув по их подушечкам своим шершавым касанием. Сумка глухо падает на пол, и я медленно поворачиваюсь лицом к тебе. Между нами всего пара десятков сантиметров. Опасная близость. Сбежать и остаться. Внимательно смотришь в мои глаза, будто читаешь в них все ответы. Тебе нужен ответ? Я не выдерживаю первым. Не думая подаюсь вперед и прижимаюсь к твоим губам.

«…Чтобы сделать первый шаг, нужна малая толика безумия».

Застываю. Боже, что я делаю? Но уже поздно. Оттолкнешь? Пошлешь? Ударишь? Но ты выбираешь самый худший вариант. Для меня. Для нас обоих. Мягко обхватываешь губами мою верхнюю губу, затем нижнюю. Целуешь. Меня. Сам. Вначале осторожно. Я будто окаменел. Не сопротивляюсь, но и не отвечаю. Потому что не знаю как. Потому что не верю в то, что сейчас происходит. Чувствую, как ты отстраняешься, и паника яркой молнией вспыхивает в сознании. Нет, не останавливайся. Пожалуйста…

«Воин знает, что волен избрать желанное ему; он принимает решения с отвагой и без оглядки, а иногда — очертя голову».

Вновь ловлю твои губы сам, интуитивно ищу их, придвигаясь ближе. А через секунду ощущаю, как ты отвечаешь, и твой язык проникает внутрь, мягко поглаживая, касается моего языка во рту. Когда заторможенный из-за всего происходящего сейчас разум это понимает, у меня подкашиваются ноги. Цепляюсь за тебя, руки сами находят твою талию. Едва различимый стон. Настолько тихий и сдавленный, что можно подумать, он мне показался. Чувствуешь ли то же, что и я? Не понимаю, что сейчас происходит. И происходит ли это на самом деле или это один из моих сладких кошмаров?

Целуешь. Не отрываясь. Мягко сминаешь мои губы, пока я одновременно пытаюсь запомнить каждую секунду их прикосновения и устоять на ногах. Твои ладони вновь ложатся на мои плечи, продолжают скользить ниже. По рукам, талии, бедрам и ты запускаешь их в задние карманы моих джинсов. Слегка надавливаешь на ягодицы. Подчиняюсь. Прижимаешь еще ближе к своим бедрам, и я точно знаю, что ты чувствуешь мое возбуждение. Свидетельство твоей безоговорочной власти надо мной. Поцелуй становится более несдержанным, но у меня не хватит сил оторваться от тебя первым. Я буду умирать с каждой секундой твоего прикосновения. Вечно. Пока ты сам не оттолкнешь меня. Потому что я твой. С первой секунды, когда увидел тебя. Люблю. Болею. Дышу.

Что-то шепчешь в мои губы, отрываясь на доли секунды, чтобы сделать вдох. Понимаю лишь отдельные слова, но, судя по твоему хриплому голосу, это точно не ярость и не гнев. Продолжаешь выдыхать бесполезные испанские фразы, вперемешку с быстрыми поцелуями. Господи, ну скажи хотя бы одно слово, которое я бы понял! Хоть что-нибудь, что оправдало бы наше с тобой поведение. Хоть что-нибудь…

Прижимаешь меня к стене, отпуская ягодицы и касаясь ладонями скул. Господи, какие у тебя нежные пальцы. Мягкие, бархатистые, чуть прохладные. Время, будто кинолента, разбивается на отдельные кадры, длительностью в секунду. Каждый из этих кадров прочно отпечатывается в памяти. Моя ладонь соскальзывает, и черкает кончиками пальцев по джинсовой ткани, под которой отчетливо ощущается твоя эрекция. Задыхаюсь от этого открытия. Ты тоже возбужден, и здесь не нужны никакие слова. Но вдруг останавливаешься. Отстраняешься, пьяно смотря мне в глаза. Вижу, как меняется твой взгляд. Испугался? Передумал? Ищешь ответ? Подтверждение? Ждешь, что я сам остановлю тебя? Не смогу. Воздуха в легких катастрофически не хватает. Моя ладонь осторожно скользит по твоему бедру, пока я не отрываю взгляда от твоих светлых нефритовых глаз. В них растерянность, желание и борьба.

— Lo siento… / Прости… — с отчаянием отодвигаешься и утыкаешься лбом в стену за моей спиной, слышу, как тяжело дышишь. Мои руки безвольно отпускают тебя. Стоим так минуту. Пытаюсь понять, что произошло. Не получается. У меня в голове пустота. Я чувствую твой запах. Еще ощущаю твои губы. Но сердце понемногу успокаивается и перестает стучать, как ненормальное.

Делаю вдох. Шаг в сторону, отрываясь от обволакивающего тепла, исходящего от твоего тела. Знал бы ты, чего он мне стоит. Ты не удерживаешь меня. Не останавливаешь. Больше ничего не говоришь. Поднимаю сумку с пола. Не оборачиваюсь.

— Hasta luego… Vicente… / До свидания… Винсенте…

Выхожу на площадку и захлопываю дверь. На секунду прислоняюсь к ней спиной. Закрываю глаза и перевожу дыхание. Ты там, за ней. Но мне нужно уйти. Хотя больше всего на свете я хотел бы вернуться назад и вновь почувствовать твои прикосновения. Будто во сне сбегаю по ступенькам. Где-то между пролетами замедляю шаг, когда до меня постепенно начинает доходить, что я поцеловал тебя. Мой первый настоящий поцелуй. И ты мне ответил. А еще, что ты хочешь меня так же, как и я тебя. И это произошло на самом деле. Растерян, потому что не знаю, что это значит для тебя. Не знаю, что это вообще значит. Не уверен, что нам следовало это делать, но сейчас, в данную секунду, я счастлив. По-настоящему. Даже не догадываясь, что надежда, которую ты так неосторожно дал мне, намного хуже отказа. Потому что мне на одно самое бесценное и короткое мгновение показалось, что все то, что я чувствую и ощущаю, взаимно. Но так ли это на самом деле?