Пошатываясь, Уриэль с трудом встал и пошел прочь от низвергнутого воителя Хаоса. Битва была в разгаре. Космодесантники ворвались в лагерь, и там шла самая настоящая бойня.

Орудия демонической головы вели беспорядочную стрельбу, поражая и нападающих, и обороняющихся.

Когда голова стала поворачиваться, сканируя своим огненным взглядом поверхность плато, душа Уриэля похолодела — ему показалось, что демон видит его, даже больше — узнает его…

Демон вперил пристальный взгляд в капитана, но тут словно заметил воина в черном как ночь силовом доспехе, с прыжковым ранцем за спиной. Чудовище изрыгнуло в его сторону огненный шквал, и Космодесантник еле успел увернуться. Он отпрыгнул и, включив прыжковый ранец, оседлал взрывную волну, отразившуюся от скал. Порыв горячего ветра подхватил воина, пронес его над полем боя и закинул прямо на темечко демонической головы. Та злобно засверкала глазами, извергая клубы дыма, но через некоторое время дым рассеялся, и стало видно, что воин в черном силовом доспехе мало того что удержался, сумел прикрепить мелта-заряд к железному черепу. Потом он попробовал воткнуть цепной меч в правый глаз монстра, но это едва не стоило ему жизни. Неожиданно голова начала вращаться с неимоверной скоростью и чуть не скинула отважного бойца, который цеплялся из последних сил. Затем башня начала угрожающе раскачиваться, и воин поменял тактику. Теперь он, зацепившись когтями, обрубал железные тросы, которые поддерживали голову в вертикальном положении. После чего снова включил прыжковый ранец и отпрыгнул как можно дальше. Он полетел вниз, а демоническая голова стала заваливаться набок. Через секунду взорвался мелта-заряд и верхняя часть башни испарилась в грибообразном облаке. Взрывная волна смела всех, оказавшихся в радиусе трехсот стадий.

Вскоре последние мутанты были окружены и безжалостно расстреляны, несмотря на малодушные завывания и мольбы о пощаде. Уриэль глубоко и с облегчением вздохнул, когда удостоверился, что битва закончена.

Осмотревшись вокруг, он увидел, что Пазаниус все еще разбирается с последним из Железных Воинов, упавшим на колени. У того уже были отрублены обе руки, он истекал кровью, а из живота вывалились черные внутренности. Сержант пытался распилить цепным мечом его нагрудную пластину, искры летели во все стороны, но латы не поддавались.

Остальные Космодесантники бросились на помощь сержанту и с каким-то извращенным наслаждением расстреляли Железного Воина из болтеров, не обращая внимания на его скулеж и проклятия. Вот теперь битва была точно завершена.

Только сейчас, когда побоище стихло, Уриэль пригляделся к Космодесантникам, устроившим эту засаду и сражавшимся рядом с ним плечом к плечу. Все они были в силовых доспехах различных цветов, помятых, исцарапанных, носящих следы самостоятельного ремонта. У всех без исключения воинов на доспехах имелась символика их Орденов.

Причитающие узники, кутаясь в складки собственной кожи, сбились в кучу. А Пазаниус все продолжал колошматить Железного Воина, несмотря на то, что его труп превратился в кровавое месиво.

— Пазаниус, прекрати! — окликнул его Уриэль, но сержант продолжал наносить удары. Тогда Уриэль схватил товарища за плечи и оттащил его от того, что осталось от врага.

— Пазаниус, он давно уже мертв!

Сержант в упор посмотрел на командира слепыми глазами, затянутыми пеленой неукротимой ярости. Уриэль содрогнулся, на мгновение усомнившись в здравом рассудке боевого брата, но в следующую минуту взгляду Пазаниуса вернулось осмысленное выражение и оружие выпало из обессилевших рук сержанта. Он глубоко, прерывисто вдохнул полной грудью и упал на колени, смертельно побледнев.

— Гнев твоего товарища вызывает уважение, — раздался голос за спиной Уриэля.

Он обернулся и увидел воина в черном, того самого, кто уничтожил адскую голову на башне. Его доспех, покрытый вмятинами, царапинами и заплатками, мало походил на обычно надраенную до блеска броню Космодесантника. Горячий пар поднимался из сопел его прыжкового ранца, а на наплечниках просматривалось белое изображение хищной птицы, перечеркнутое красным крестом. Такой же рисунок был и на шлеме.

— Вы неплохо расправились с этими Железными Воинами, — продолжил он.

Прежде чем ответить, Уриэль внимательно осмотрел этого Космодесантника, оценивая его уверенную, почти надменную позу и тон.

— Я Уриэль Вентрис, а это Пазаниус Лисан. А кто ты?

Воин втянул цепные когти в латные перчатки и поднял руки, чтобы отключить изоляционный клапан на воротнике. Он снял шлем и полной грудью вдохнул зловонный воздух Медренгарда. Затем произнес:

— Меня зовут Ардарик Ваанес. Я бывший воин Гвардии Ворона.

Космодесантник провел рукой по черным длинным волосам, забранным в хвост на затылке. У него были угловатые черты лица, а кожа отсвечивала аристократической бледностью. Глаза Ардарика, с завораживающим фиолетовым оттенком, были глубоко посажены и притягивали к себе внимание. Все его лицо было иссечено мелкими и крупными шрамами, а кожу на лбу, над левым глазом, бороздили три широких рубца — похоже, все, что осталось от штифтов за долгую службу.

— Бывший? — осторожно переспросил Уриэль.

— Да, бывший, — подтвердил воин, шагнув к капитану и протягивая ему руку.

Уриэль пристально посмотрел ему в глаза и сказал:

— Ты ренегат.

Ваанес подержал руку протянутой еще какое-то время, пока окончательно не убедился, что Ультрамарин не собирается отвечать ему взаимностью, и опустил ее, проговорив:

— Да, кто-то называет нас и так.

Пазаниус, стоявший рядом с другом, включился в беседу:

— А еще вас называют предателями!

Глаза Ваанеса сузились:

— Да, нас могут называть и так. Правда, такая возможность предоставляется им только один раз в жизни.

Три Космодесантника молча смотрели друг на друга несколько нескончаемо долгих минут, а потом Ваанес пожал плечами и, не говоря ни слова, отправился в сторону разрушенного лагеря.

— Погоди! — сказал Уриэль, следуя за бывшим Вороном. — Я ничего не понимаю. Как так получилось, что вы оказались здесь?

— Это, Уриэль Вентрис, долгая история, — ответил воин в черных доспехах.

Они уже прошли мимо того, что осталось от бункеров, и оказались около дымящегося провала ворот.

— А сейчас нам надо уничтожить это место. Мы скоро уйдем отсюда, потому что здесь, вот-вот объявятся Бескожие. Они очень быстро найдут место, где так сильно пахнет смертью.

— А что же с этими несчастными людьми? — спросил Пазаниус, показывая рукой на бывших узников.

— А что с ними?

— Как мы вытащим их отсюда?

— А мы и не собираемся этого делать, — отрезал Ваанес.

— Не собираетесь? — недоуменно, но зло переспросил Уриэль. — Тогда объясни мне, зачем вы явились сюда и спасли их?

— Спасли их? — изумился Ваанес, внимательно глядя, как его воины деловито обходят здания и раскладывают везде взрывчатку. — Мы пришли сюда вовсе не для того, чтобы спасти их. Нам просто надо было уничтожить этот лагерь, вот и все. Мне нет дела до этих людей.

— Как ты можешь так говорить! Да ты посмотри на них!

— Если хочешь их спасать, то займись этим сам, Уриэль Вентрис. Желаю удачи, она тебе очень пригодится.

— Пертурабо тебя побери, Ваанес, у тебя что — совсем чести не осталось?

— Не говори ерунды! — огрызнулся тот. — Посмотри на них повнимательнее, на этих драгоценных людей, чьей судьбой ты так озабочен. Это же полное ничтожество. Большинство из них не пережили бы даже дороги до платформы, где их собирались освежевать, а те, которые все-таки дошли бы, вскоре очень пожалели бы, что у них хватило на это сил.

— Но ты ведь не можешь просто бросить их?

— Могу, скажу больше — именно так я и сделаю.

— А что это за лагерь? — вмешался Пазаниус. — Тюрьма? Лагерь смерти?

Ваанес покачал головой:

— Вы мыслите слишком приземлено. Это гораздо хуже.

— Что же это тогда?

Ваанес подошел к ближайшему складу, взялся за скобу и откатил дверь со словами: