Когда над горами показались первые лучи солнца, цитадель все еще горела. Мимо расплавленных остатков того, что раньше было Вратами Судьбы, на равнину потянулись колонны автоцистерн на гусеничном ходу. Эти цистерны были специально сконструированы для особого груза, который им предстояло везти: теплоизоляция и установки мгновенной заморозки гарантировали, что бесценное геносемя не пострадает во время путешествия по имматериуму к Глазу Ужаса и будет в сохранности доставлено Абаддону Разорителю.

Павших в бою Железных Воинов уже переправили на корабли, ждавшие на орбите, и хирумехи приступили к извлечению органов для пересадки следующему поколению. То, что осталось от Форрикса, не удалось даже собрать; но вот в блиндаже Кроагера бригада рабов, занятая разбором осадных укреплений, обнаружила полусгнивший труп. Это был явно кто-то из Железных Воинов, если это был сам Кроагер, кто же тогда возглавлял штурм восточного бастиона?

Хонсю предполагал, что никогда не узнает ответа на этот вопрос, но тут он сильно ошибался.

Но пока он наблюдал, как цистерны медленно ползут по изуродованной сражениями равнине, что раскинулась перед цитаделью. Удовлетворение от победы омрачалось тем, что противника больше нет, а значит, на этой планете не будет новых битв.

Когда возвышение Кузнеца Войны до демоничества состоялось, Хонсю пал ниц перед демон-принцем, и с губ его, словно сами собой, сорвались слова молитвы.

— Встань, Хонсю, — приказал ему демон, и когда тот подчинился, продолжил: — За последние века ты много раз радовал меня, сын мой. В тебе есть задатки величия, и я тщательно взращивал в тебе ненависть.

— Я живу лишь, чтобы служить вам, господин, — запинаясь, ответил Хонсю.

— Знаю. Но я также знаю, как сильно ты сам хочешь командовать, как сильно хочешь пройти тем же путем, по которому прошел я. Теперь я ясно вижу, что принесет будущее.

Демон, когда-то бывший Кузнецом Войны, приблизился к своему солдату, который почувствовал себя ничтожеством рядом с этим огромным созданием.

— Хонсю, ты станешь моим преемником. Только ты понимаешь, как важен Хаос и почему должен быть разрушен ложный Империум. Форрикс давно утратил это понимание нашей судьбы, а Кроагер… Кроагер просто перестал задумываться о таких вещах. Я не дам тебе звание капитана, но вместо этого дам звание Кузнеца Войны.

Прежде чем Хонсю смог ответить, демон сложил черные как ночь крылья, и очертания его слились в сплошной сгусток тьмы.

— Сила варпа призывает меня, Хонсю, и за этим зовом я должен последовать, но ты не сможешь отправиться со мной… пока.

Контуры демона замерцали, начали расплываться, и наконец существо исчезло, оставив эту материальную вселенную ради других миров, природу которых Хонсю не мог себе даже представить.

В слова демон-принца он тоже пока не мог поверить. Хонсю, прозванный полукровкой — теперь Кузнец Войны.

Он повернулся спиной к руинам цитадели и направился к горному кряжу, за которым лежал космопорт. По дороге он миновал колонну пленных в потрепанной голубой униформе, которых вели в порт для погрузки на тюремные корабли: впереди их ждала жизнь рабов. Хонсю заметил в толпе мужчину с бронзовым нагрудником и погонами подполковника; изможденное лицо его застыло, выражая лишь беспросветную обреченность, и Хонсю рассмеялся.

Он быстро обогнал колонну, пересек контрвалационные линии, которые Форрикс умело соорудил вокруг космопорта, прошел мимо тяжелых транспортных челноков, которые переправляли уцелевшие танки и артиллерию на грузовые корабли.

На посадочных площадках было не протолкнуться из-за скопления людей и машин, готовящихся отбыть с Гидры Кордатус.

Он пересек взлетные полосы и направился к челноку, который ждал на дальней посадочной площадке, держа двигатели на холостом ходу. У входного люка, больше похожего на зев пещеры, несколько Железных Воинов замерли в почетном карауле.

— Кузнец Войны, ваш шаттл готов, — сказал один из них, склоняясь в поклоне.

Хонсю улыбнулся и, не оглядываясь, поднялся на борт челнока.

ЭПИЛОГ

«Свет Мардохея», корабль Адептус Механикус, лег в дрейф на геосинхронной орбите над Гидрой Кордатус. Матовая черная поверхность его бортов и узкий, километровой длины корпус разительно отличались от неповоротливых образцов Имперского флота. Этот корабль был построен в расчете на скорость и скрытность.

Адепты Бога-Машины, облаченные в темные мантии, призраками скользили по пропахшему благовониями командному мостику, следя за работой загадочных приборов. В конце широкого нефа у командного алтаря стоял верховный магос Кузела Матрада. Он не отрывал взгляда от изображения на переднем обзорном экране: руины еще дымятся, но великой цитадели больше нет. Нет ее неприступных бастионов, нет высоких стен — остались лишь обломки, а бесценное геносемя украдено. Это была катастрофа немыслимых масштабов, и последствия ее затронут самые высшие эшелоны власти на Марсе и Терре.

На пикт-планшете замерцал световой сигнал, и магос провел бронзовой рукой по рунам рядом с ним. На планшете сквозь сетку помех появилось изображение лица, затененного капюшоном. Магос Сарфиан вышел на связь с поверхности планеты.

— Итак? — вопросил Матрада.

— Вы были правы, верховный магос. Лабораториум пуст, геносемя исчезло.

— Без остатка?

— Совершенно, — подтвердил Сарфиан.

— Выжившие есть?

— Нет, господин, только трупы. Количество обломков и сам масштаб разрушения позволяют судить, что битва была крайне ожесточенной.

— Вы устранили все следы, указывающие на наш благословенный орден?

Сарфиан кивнул:

— Пещеру очистили огнем, после чего были установлены мельта-заряды.

— Очень хорошо. Возвращайтесь на корабль, и мы зачистим всю территорию с орбиты.

— Да, господин, — ответил Сарфиан.

Матрада отключил связь с Сарфианом и вызвал офицера по вооружению. Да, случилась катастрофа, но он примет все меры, чтобы о ней никто никогда не узнал.

— Введите координаты цели и готовьтесь стрелять по моей команде.

По скалистому склону брел гвардеец Хоук — оголодавший, страдающий от жажды и ожогов второй степени. Он видел, как враги захватили цитадель, видел, как они расправились с теми, кто еще оставался в живых; в наступившей тьме кипела битва, а он ничего не мог сделать. Когда цитадель пала, неприятель отступил из долины и спешно отбыл с планеты, продемонстрировав при этом такой же высокий уровень организации, как и в начале осады.

Никогда в жизни Хоук еще не чувствовал себя таким одиноким. После того, как ушла армия неприятеля, воцарилась тревожная тишина. Стих постоянный грохот артиллерии и взрывов, умолкли далекие крики людей, гибнущих в бою. Только сейчас, когда шум исчез, Хоук понял, насколько вездесущим он был.

Ничто не шевелилось на равнине внизу, и Хоук решил, что с него хватит. Ему удалось забрать несколько продовольственных пайков, годных к употреблению, из жилых помещений в торпедном комплексе. Там же нашлось немного гидратирующих капсул и, к счастью, таблетки детокса. Когда сражение закончилось, он начал долгий путь вниз, в долину — костлявая развалина, с ног до головы перемазанная в пыли и крови, которая не шла, а шаталась, Он не знал, что будет делать в долине, но знал, что это лучше, чем оставаться в горах.

Он увидел корабль на третий день пути, когда отдыхал в тени огромного валуна. Корабль пролетел низко над долиной и исчез, заходя на посадку где-то за разрушенными стенами цитадели.

Хоук понимал, что расстояние слишком большое, но все равно кричал, пока не охрип. Он карабкался вниз по склону, не думая, что до цитадели почти день пути, и вскоре дыхание его сбилось, силы иссякли, а голова начала раскалываться от боли.

Когда он пришел в себя, то вновь пустился в путь, преисполненный решимости. Еще пять часов он шел по опасным, крутым склонам, а затем снова услышал вой двигателей.