Наконец, Тео опускает фотоаппарат и садится на край кровати, поворачивая ко мне цифровой дисплей.

— Я не думал, что это будет так…

— Нравится? — восторженность ребенка, нарисовавшего новую картинку и ожидающего вердикта от взрослых. Странное сравнение. На самом деле, это он старше меня, но я знаю, что ему важно услышать мое мнение.

— Очень, Тео.

Листаю кадры на которых лишь изгибы моей спины и бедер, прикрытых простыней. Рука, лежащая на подушке. Кисть с длинными тонкими пальцами. Пряди волос, скрывающие лоб и падающие на глаза. Взгляд. Губы и подбородок, которым я опираюсь на сжатую ладонь. И лишь несколько, где я полностью.

— Я надеюсь, это не попадет на твою новую выставку, — поддразниваю, бросая на него мимолетный взгляд.

Мягко касается моего плеча губами.

— Нет, это только для меня…

На секунду чувствую неприятный ледяной укол совести внутри. Слишком многим довелось видеть твою модель, Тео, в этом виде. И не только в этом. Чувствую, как яд от этой мысли начинает расползаться по всему моему существу. Отравляет сознание. Горчит на губах. Я пошел на поводу у своего эгоизма. Не могу противостоять ему. Не могу заставить себя отказаться от того мимолетного побега прочь из своей реальности в эту, параллельную, которую создал для меня Тео, где все по-другому. Где я могу чувствовать хоть что-то. Быть таким, каким меня видит он. Не могу отказаться от нескольких часов, проведенных рядом с ним.

Это продолжается уже несколько месяцев. Не отношения, но и не просто секс, из которого состоит вся моя продажная жизнь. Что-то совершенно другое, отличное от всего, что в ней когда-либо было. Я прячусь в Тео. Просачиваюсь сквозь его кофейные глаза и прикосновения. Сквозь губы и кончики пальцев. Сквозь его поры под кожу, где тепло и спокойно, и пахнет ванилью. Где мое одиночество и мои демоны не властны надо мной хотя бы ненадолго.

Это не честно по отношению к нему. Притворяюсь. Играю очередную роль. Позволяю ему верить в то, во что он хочет верить. Боюсь разрушить его иллюзию. Мой эгоизм этого боится. И с каждым днем все больше. Чувствую, как Тео вызывает у меня привыкание, сродни мощному наркотическому веществу, и я с упорством продолжаю возвращаться за новой дозой, за ощущением несуществующей реальности. Снова и снова. Мой Экстази. Но эйфория не длительна, а возвращение в мой мир с каждым разом все болезненнее и сложнее. Кого я хочу обмануть? Сколько времени мне удастся выиграть прежде, чем он узнает насколько заблуждается? Не важно, пока я еще могу позволить себе роскошь чувствовать то, что получаю обманом, чтобы потом, когда все закончится, у меня было бы хоть одно светлое воспоминание за всю мою бесполезную жизнь. Хоть что-то, что мне действительно захочется вспоминать. Пусть я эгоист, но ничто не заставит меня отпустить Тео сейчас.

Он мягко убирает упавшую мне на лицо прядь, едва касаясь кончиками пальцев. Проводит по переносице, разглаживая невидимую складку. Запоминаю это прикосновение, как сотни других «Теовских».

— Эндж?

— Ты прекрасный фотограф, Тео, — пытаюсь скрыть горечь, пропитывающую меня.

Возвращаю фотоаппарат и поднимаюсь с кровати. Скоро позвонит Дэйв, нужно уйти до этого звонка, отвыкнуть от Тео. Ночью я не принадлежу ему, ночью я даже себе не принадлежу. Этого никто не в силах изменить, но ему не нужно знать.

— Может, останешься сегодня? — его ладонь ложится на спину, и чувствую прикосновение губ к шее. Он всегда задает этот вопрос.

— Извини, не могу. Мне…

— Тебе пора, я знаю… — обреченный вздох. Делает шаг назад.

Чувствую кожей его напряжение. Оно покалывает сотней острых горячих иголочек. Он хочет спросить, он хочет задать мне миллион вопросов, но я не смогу ответить на них. Ни на один. Тео интуитивно чувствует это. Молчит. Отпускает. Опять. Тео лечит мою душу, пока я отравляю его. Не равноценный обмен. И это дорога в никуда.

Одеваюсь и оборачиваюсь к нему.

— Я позвоню.

— Как всегда, Эндж.

Да. Как всегда. Тянущее ощущение в груди. Прости, Тео, но это цена за несколько часов, проведенных вместе. Моя цена. Наша. Выхожу из квартиры и делаю вдох. Людям только кажется, что они хотят получить ответы на свои вопросы. На самом деле, некоторые ответы лучше не знать, иначе потом придется с ними жить. Бороться. Смиряться. Привыкать. Рвать связи. Я не хочу причинять Тео боль. Я прекращу это сам. Но еще не сейчас. Эгоизм. Нечто двуликое. Бархатисто-приятное для своего хозяина и колюче-холодное для окружающих. Чувствую, как эгоизм все отчетливее становится моей второй натурой.

Сбегаю по ступенькам и выхожу в объятия душного вечера. Воздух дрожит и плавится. Поднимается раскаленной массой над асфальтом. Впивается в прохладную кожу с жадностью. Сковывает. Плотно задвигаю невидимый ящик сознания, где, как у подверженных сентиментальности людей, хранятся всякие приятные мелочи. С недавних пор я стал похож на одного из них. Возможно из-за того, что раньше мне просто не было что хранить. Ничего не изменилось. Все изменилось. Звонок телефона. Дэйв.

Выслушиваю стандартный набор информации о моем новом клиенте и отправляюсь домой. Тео неоднократно пытался завести разговор обо мне, но всякий раз его попытки оставались безуспешными. Что я мог ему ответить? Очередную ложь? Что я социальный работник? Супермен, спасающий мир по ночам? Через какое-то время он перестал произносить свои вопросы вслух. Смирился? Привык? Нет. Они все еще продолжают мелькать в его глазах всякий раз, когда я без объяснений отказываюсь задержаться у него. Когда ухожу вот так. Тоже без объяснений. Но он знает, что я вернусь. Всегда возвращаюсь.

Квартира встречает пустой звенящей тишиной, но в последние месяцы она для меня нечто перевалочного пункта между двумя мирами. Меж двух жизней. Двух полюсов. Не спеша привожу себя в порядок. Сегодня можно отказаться от костюма. Не классические брюки, а модельные светло-синие джинсы, не рубашка, а черная хлопковая майка. Но таков выбор клиента. Не мой. Кэжуал. Ровно в десять вечера меня забирает Тони и везет по ночным улицам. Скольжу взглядом по случайным прохожим и ярким огням, пока не выезжаем за границу оживленной части города. Спустя час машина сворачивает и вскоре останавливается у небольшого пригородного дома.

— Меня пригласили на дом?

Семейные гнездышки крайне редко, почти никогда не служат местом для подобных встреч. Тони усмехаясь, пожимает плечами.

— Очевидно, Энджи. Удачно отработать. Через час я тебя заберу.

Выхожу из авто и поднимаюсь на крыльцо. Несколько раз стучу дверным молоточком. Дверь открывается, и я на секунду недоуменно застываю. На пороге в нерешительности замер рыжеволосый парень. Достаточно высокий и симпатичный, на вид лет семнадцать, не больше.

— Энджел?

В который раз сам у себя спрашиваю, Дэйв мне называет возраст клиентов от фонаря или просто не утруждает себя выяснить все до конца. Мальчик несовершеннолетний, но судя по всему, меня позвали не в качестве няньки.

— Малыш, сколько тебе лет? — спрашиваю, привалившись к дверному косяку.

— Двадцать… один, — добавляет через долю секунды. В горящих возбуждением глазах застыло волнение.

А я королева Англии. Качаю головой. Если он хочет, чтобы его кто-то трахнул, то это точно буду не я.

— Извини, я не сплю с детьми.

— Я не ребенок! И уже заплатил за тебя. На час, — с вызовом.

— Папина VISA? — издевательски приподнимаю бровь.

Он тут же тушуется, опуская взгляд. Моя догадка верна. Теперь понятно, почему Дэйв не знал точного возраста моего «клиента» — меня заказали в интернете, оплатив чужой кредитной картой. Очень по-современному.

— И как ты потом объяснишь своему папочке отсутствие круглой суммы на счету? Особенно, когда он выяснит, куда она ушла.

— Мне все равно! Если он думает, что я не буду спать с парнями, потому что он так сказал…

Понятно. Подрастающее поколение бунтарей — геев.

— А я, значит, орудие мести?

Молчит, уличенный в правде. Прохожу внутрь мимо него и осматриваюсь. Чисто. Уютно. Дом благополучной семьи. И никого нет дома, кроме нас.