— Тогда скажем так: вы знали мнение команды в этом деле?

— Да, сэр. Они считали, что мы должны прекратить погоню и позволить грузовику продолжить полет. Я был вынужден отправить двоих в камеру заключения за неподчинение команде и попытку бунта. — Он замолчал и посмотрел на одного из майоров. — Все возможные извинения, сэр.

Майор вспыхнул. По званию он не уступал Роки, но в полете учавствовал как наблюдатель и, не смотря на высокий чин, должен был подчиниться власти командора, пока корабль находится в пространстве. Его тоже запихали в кутузку. теперь он прожигал командора-кофинца взглядом не говоря не слова.

— Итак, командор, когда они отказались остановиться, что вы сделали.

— Я отошел на безопасную дистанцию и дал предупредительный залп прямо по их курсу. Выспышка произошла прямо перед кораблем, они не могли ее не видеть. Они проигнорировали предупреждение и опять попытались убежать.

— Продолжайте.

Роки едва приподнял плечи в намеке на недоуменное пожатие.

— В соответствии с тридцатой статьей Устава я расщепил их на атомы.

Девушка издала приглушенный звук. — И больше десяти тысяч человек погибли на Додж-6 только потому, что вы…

— ХВАТИТ, ДЕЛА! — резко оборвал ее полковник Бет.

****

Повисла долгая тишина. Роки спокойно ждал дальнейших вопросов. Он, казалось, не заметил восклицания девушки. Снова заговорил полковник в его голосе чувствовалось натянутое спокойствие.

— Вы осмотрели остатки уничтоженного корабля?

— Да, сэр.

— Что вы нашли?

— Остатки замерзшей кости, кровяную плазму, различные органы тел и ткани в замороженой форме, подготовленные к использованию в операциях по пересадке, словом, полный набор материалов для хирург-банка, как и предпологалось. Мы взяли образцы, но сохранить, то, что осталось, у нас не было возможности.

Полковник постучал пальцем по столу.

— Вы сказали «предпологалось». Значит, вы отдавали себе полный отчет о природе груза и не подозревали наличие на борту контрабанды какого-либо рода.

Роки помолчал и добавил:

— Я подозревал контрабанду, сэр, — сказал он спокойно.

Бет удивленно поднял брови.

— Раньше вы этого не говорили.

— Меня никто не спрашивал.

— И все же, почему вы этого не сказали?

— Я не имел доказательств.

— Ага, понятно, — пробормотал полковник.

— И снова культурное своеобразие Кофа-4.

— Отлично, но, исследовав остатки, вы не нашли доказательсва контрабанды? — отвращение на лице полковника говорило присутствующим, что он знает ответ, но хочет иметь его в записи беседы.

Роки долго молчал.

— Я не нашел улик, полковник.

— Почему вы заколебались?

— Потому что я до сих пор подозреваю нарушение закона. Хотя, к сожалению, доказательств у меня нет.

На этот раз чувства полковника выдали себя и он фыркнул с отвращением. Довольно долго он ворошил бумаги на столе, а потом взглянул на майора, принимавшего участие в полете патруля:

— Вы подтвердите показания Роки, майор? Верны ли они по существу — насколько вам известно?

Растерявшийся майор метнул на Роки взгляд, полный ненависти:

— Я хочу, чтобы это было занесено в протокол: по моему мнению командир совершил позорный и неразумный поступок. В результате задержки жизненно необходимых материалов…

— Я не требую моральной оценки поступка, — коротко оборвал его полковник.

— Я вас прошу подтвердить то, что нам сказал Роки. Все ли происходило так, как он описал?

Майор с трудом глотнул: -Да, сэр.

Полковник кивнул:

— Отлично. Теперь я задам еще вопрос, джентелмены: имело ли место нарушение Устава? Действовал ли командор Роки в соответствии с требованиями Космического Свода, или нет? Отвечайте коротко — да или нет. Майор Тули, пожалуйста.

— Прямого нарушения не было, но…

— Без «но»! Майор Го-ан?

— Э… Нарушений не было, сэр.

— И я прихожу к тому же выводу. — Полковник обращался непосредственно к блокноту Делы. — Конечно результаты происходящего имели катострафический характер, это так. И действия Роки были, к сожалению, неудачны. Шестидесятизвездное скопление никогда не одобрит ничего подобного. Законы, своды, уставы и правила создаются для людей, а не люди создаются для них. Роки соблюдал букву закона, но, кажется забыл его дух. И все же, обвинить его ни в чем нельзя. Комиссия, производившая это дознание, рекомендовала отстранить командора Роки от полетов — временно и без прочих последствий и подвергнуть его тщательному физическому и психологическому обследованию, прежде чем дать разрешение вернуться к обязаностям. На этом мы закончим, джентельмены. Дела, ты можешь идти.

***

Бросив еще один яростный взгляд на командора, девушка гордо покинула комнату. Бет откинулся на спинку кресла. Оба майора отдали честь и сочли себя свободными. Полковник не спускал глаз с неподвижного Роки. Когда они остались одни, он сказал:

— Может, вы что-то хотите сказать мне неофициально, вне протокола?

Роки кивнул: — Я ведь могу подать прошение об отставке через вас, сэр?

Бет холодно улыбнулся: — Я предпологал, что вы так и сделаете Роки. Он выдвинул ящик стола и достал лист бумаги. — Я позволил себе подготовить документ, он ждет только вашей подписи. Поймите меня верно, я не вынуждаю вас подать в отставку. Но готовы принять ее, если вы пожелаете уйти. Если вам не нравиться стандартный бланк, можете написать своими словами.

Агатово-черные глаза командора быстро пробежали бумагу, и его рука стремительно черкнула имя внизу листа.

— Документ вступает в силу немедленно, сэр, не так ли?

— В данном случае мы можем это допустить.

— Благодарю, сэр.

— Не сочтите за услугу, — полковник заверил подпись командора. Роки был неуязвим: — Я могу идти?

Бет поднял глаза с любопытством отметив, как перейдя в статус гражданских лиц, Роки немедленно опустил обращение «сэр» и в его глаза перестали быть непроницаемыми, в них читались гнев, отчаяние и боль.

— Интересный вы народ, кофияне, — пробормотал полковник.

— Я не собираюсь обсуждать это с вами полковник. Я ухожу, — Роки поднялся с места.

— Подождите, Роки, — полковник угрожающе нахмурился, скрывая этим то, что чуствовал на самом деле.

— Я жду.

— Вплоть до этого проишествия вы мне нравились, Роки. Собственно, я и сказал генералу, что вы у меня были самым многообещающим молодым офицером.

— Очень мило, — монотонно ответил Роки.

— И через несколько лет вы могли бы сидеть за этим столом, и, я думую, вы на это надеялись.

Короткий кивок и быстрый взгляд на погоны Бета. — Вы избрали себе путь в жизни и теперь остались ни с чем. Я понимаю, что это для вас значит.

Напрягшиеся мускулы скул корифянина объяснили полковнику, что тот не нуждается в симпатии, но Берт продолжал:

— Поскольку это старейшая и наиболее устоявшаяся и освоенная планета в Скоплении, вы теперь остались без работы и места, где можите ее получить.

— Это совсем не ваше дело, полковник, — быстро сказал Роки.

— В соответствии с этикой нашей культуры это мое дело, — проревел полковник. — Конечно вы, кофианцы, думаете иначе. Но мы здесь не такие уж хладнокровные. Теперь слушайте: я готов немного помочь вам, хотя вы, с вашим тупым упрямством, наверное откажитесь. Видит бог, вы и этого не заслужили.

— Продолжайте.

— Я готов дать указание Патрульному кораблю доставить вас на любую планету Галактики. Назовите ее и мы вас туда отправим. — Он подождал.

— Ладно, можете отказаться. Тогда ступайте отсюда.

Худощавое лицо Роки на мгновение дернулось, а потом он кивнул.

— Я согласен. Доставте меня на Сол-3.