4. Видения мистиков и святых

Мистическое единение с Богом часто сопутствуется или предшествуется видениями, слышаниями, вообще появлением в сознании конкретных определенных образов.

Св. Иоанн Креста находит, что это – «путь плоти»: все, что является в определенном, воспринимаемом образе, он считает не принадлежащим к сфере Божественного, но признает, что бывают души, которые движутся к Богу «через чувственные объекты» [CCCXLIII]. Бл. Сузо, хорошо знакомый с этим опытом и, может быть, более охватывающий всю полноту мистической жизни, говорит: «Так как душа вследствие немощи тяжелого тела, не всегда может прилежать чистому Добру в свободном от образов виде, то она должна иметь что-либо образное, что возводило бы её туда. Наилучшая для этого – привлекательный образ (das liebreiche Bild) Иисуса Христа; в Нем человек находит жизнь, Он есть высшая награда и наибольшая польза» [CCCXLIV].

Вся жизнь бл. Сузо прошла в восторженном общении с ангелами Христом, Божиею Матерью; он видел их в прекрасных образах слышал ангельское пение и музыку. Будучи учеником и последователем М. Экегарта, он хорошо знаком с учениями отрицательного богословия [CCCXLV]. Он признает, что чем более сверхчувственно и безобразно видение, тем более благородно оно: оно содержит в себе чистую истину, непосредственное созерцание простой Божественности (Gottheit по М. Экегарту). Однако он прибавляет, что друзья Бога удостаиваются также и видений, богатых образами. Обращение от рассеянной жизни к Богу совершилось в нём в восемнадцатилетнем возрасте после неожиданного созерцания полноты Божественного Сверхчто: он «увидел и услышал нечто не выразимое языком: это было нечто без формы и вида, но заключающее в радостное наслаждение от всех форм и видов»… «это была источающаяся из вечной жизни сладость в наличном пребывающем спокойном ощущении» [CCCXLVI].

После этого созерцания Сузо стал ревностно стремиться к «любовному единению с Вечною Мудростью» (I, II). Иногда его теопатическое состояние было чем то средним между созерцанием полноты Сверхчто и видением образов. Содержание одного из таких созерцаний было следующее: Премудрость парила высоко над ним на троне из облаков блистала, как Утренняя звезда, и светила, как сверкающее солнце, её короною была вечность, её одеждою – блаженство, её слова – сладость, её объятие – удовлетворение всякого наслаждения; она была далеко и близко, высоко и низко, она была присутствующею и тем не менее сокровенною; Она вступала в общение, и всё же нельзя было коснуться её. При мысли о Ней «в его душу проникало как бы первичное истечение всякого добра, в котором он духовно находил все прекрасное достойное любви и желания» (1, 13). Но чаще всего у Сузо были видения Христа, ангелов в определенных образах (напр., Христа в виде шестикрылого серафима) и слышание ангельского пения и музыки.

Жизнь св. Терезы наполнена видениями и слышаниями не менее, чем жизнь бл. Сузо. В молодости во время суетной беседы с посетителями монастыря она увидела «глазами души» Христа с серьезным лицом. Описывая свою жизнь, она говорит, что видела Его «яснее, чем телесными глазами», и, хотя с тех пор прошло 26 лет, ясно помнит, как будто видит Его лицо [CCCXLVII]. Когда религиозная жизнь её окрепла, у неё было множество видений. Однажды она видела руки, потом лицо Иисуса Христа «в сверхъестественной славе и красоте»; наконец, она увидела всего Христа, как Он изображается в «Воскресении»; белизна и блеск Его превосходили человеческое воображение, ясность солнца в сравнении с Ним – тьма; тем не менее этот блеск не ослепляет (XXVIII гл., стр. 363-369). Были у неё иногда и видения царства зла. Однажды она видела дьявола: у него был отвратительный рот, пламя исходило из его тела он говорил, что Тереза избежала его власти, но он опять овладеет ею (гл. XXXI, стр. 415).

Видения бывают не только у великих мистиков и подвижников.

Особенно трогательны и значительны по своим следствиям для всего христианского мира видения детей, напр. явление Богоматери Бернадетте и превращение Лурда в центр паломничества и исцелений множества людей. Ещё замечательнее, пожалуй, явление Богоматери 19 сент. 1846 г. детям-пастухам Пьеру Максимину Giraud (11 лет) и Мелании Calvat (15 лет) на горе в «Alpes daufinoises» вблизи деревни Salette.

Спускаясь с горы, дети внезапно увидели огненный шар и сияние наполнившее всю долину. Когда сияние раздвинулось, дети увидели сидящую на камнях «Прекрасную Даму» («Belle Dame») в безутешном горе, с локтями на коленях, с лицом, закрытым руками. Она встала подошла к детям. На голове у неё был венок из роз; платье её сияло, на груда или, скорее, внутри её было распятие с клещами и молотком.

Она ободрила детей и сделала им важные сообщения. Часть их была обращена к обоим детям, часть – только к Максимину, наиболее значительные сообщения – одной Мелании с приказанием опубликовать их только через двенадцать лет. Богоматерь говорила и о грехах народа, и о тяжком наказании за них, о временах, когда настанет голод гибель детей и т. п. [CCCXLVIII] Она сообщила, что настанет время, когда власти церковные и гражданские будут уничтожены, когда не будет любви ни к отечеству, ни к семье, новые власти будут насаждать материализм атеизм, пороки, церкви будут закрыты и профанированы, многие люди отпадут от веры [CCCXLIX].

Богоматерь говорила также о дурной жизни современного духовенства («cloaques d'impurete»), о его сребролюбии и т. п., советовала также не доверять «двоедушному» Наполеону и т. д. По-видимому, эта часть сообщения была причиною сопротивления печатанию рассказов Мелании и замалчивания их духовенством. Полный текст был опубликован лишь в 1879 г. по приказанию папы Льва XIII. Всего удивительнее обстоятельство, которое побудило Л. Блуа написать об этом видении книгу «Celle qui pleure» (1908). Богоматерь повелела основать новый религиозный орден «Les Apotres des Derniers Temps»; папа Лев XIII приказал в 1878 г. ввести устав ордена в монастыре при Notre Dame de la Salette, но епископ Гренобльский, говорит Блуа, не исполнил приказания; он умер, упав на пол, мучимый страшным видением [CCCL].

У нас достаточно разнообразный материал, чтобы поставить теперь вопрос о видах видении и об их источнике. Чаще всего мистики, святые духовидцы говорят о духовном видении и слышании. Св. Тереза говорит что она видела Христа «глазами души»; (гл. VII, 69) когда Христос предстал пред нею во всём блеске и славе, она описала своё переживание как «видение в воображении», но с уверенностью, что это было не субъективное творение её фантазии, а явление самого Христа (гл. VII, 69; гл. XXVIII, 365 с.). Бл. Сузо говорит о «внутреннем видении» [CCCLI]. Сведенборг называет свои переживания «внутренним зрением», «внутренним слухом», «внутреннею речью» [CCCLII].

Католическая литература о мистике называет такого рода видения и слышания имагинативными (происходящими в воображении) и отличает от них сенсорные видения и интеллектуальные созерцания. В духе учении о восприятии, развитых в главе о чувственной интуиции, можно так определить различие между сенсорным и имагинативным видением: в сенсорном видении чувственные качества даны как ощущаемые а в имагинативном как представляемые (напр., так, как они предстоят субъекту в воспоминании). Интеллектуальные созерцания осуществляются без видения образов и слышания слов. Так, св. Тереза однажды в день св. Петра испытала «не глазами и не воображением» ясное присутствие Христа подле себя; достоверность присутствия Его была полная (гл. XXVII, 345-350). В таких созерцаниях, несмотря на отсутствие образа она знает, с какою индивидуальностью имеет дело – с Иисусом Христом, с Ап. Петром, Ап. Павлом, она знает также, с которой стороны от неё они находятся [CCCLIII]. Также и восприятие «небесного языка», откровение истины осуществлялось иногда чисто «духовно» – без слышания слов иногда даже вообще без всяких слов. «Любящие, – говорит св. Тереза, – понимают друг друга без знаков» (гл. XXVII, 350-355). Видения и созерцания св. Терезы, говорят обыкновенно о ней, были всегда имагинативными или интеллектуальными, но не сенсорными. Только один раз в своём жизнеописании она сообщает, что во время молитвы о лице, задумавшем совершить грешный поступок, она услышала «телесными ушами» шепот, успокоивший её (гл. XXXIX, 566). У Сведенборга также некоторые видения имели сенсорный характер [CCCLIV].