— А я-то думал, что вам просто нравится бесплатно пить у нас кофе, — вмешался буфетчик, но они игнорировали его слова.

— В этой истории мы будем выглядеть не лучшим образом, — сказал Финни. — Если Роскау и Бейер начнут большую заварушку, крови прольется много и разобраться, что к чему, будет весьма даже не просто. — Он вдруг замолчал, довольный собой. Ему еще ни разу не удавалось ввернуть в разговор словечко «весьма». — И, кроме того, — продолжал он, — у газет может появиться повод намекнуть, что мы не самые лучшие полицейские в мире.

— Хотя каждому известно, что мы лучшие полицейские, каких можно найти за деньги, — сказал Маттера.

— Золотые слова, — сказал Финни.

— И что больше всего меня беспокоит, — — сказал Маттера, — это сколько невинных людей погибнет в этой борьбе. Вот таких, например, как «Большой Нос».

— Столпы общества.

— Нам будет их недоставать, — сказал Маттера.

На следующий день м-р Арчи Роскау позвонил по своему личному прямому проводу, гарантированному от подслушивания, м-ру Барри Бейеру, с которым его соединили при помощи такого же провода, принадлежавшего этому последнему.

— У тебя не было повода это делать, — сказал он.

— Делать что?

— Я про Дэнта, «Третьего Раза» и «Большого Носа», — сказал Роскау. — Ты же знаешь, что я никакого отношения не имел к делу «Везучего Тома». У тебя не было повода мстить.

— А кто же тогда ухлопал «Везучего Тома»?

— Откуда я знаю.

— Ну в таком случае, — резонно ответил Бейер, — откуда я знаю, кто прикончил Дэнта, «Третьего Раза» и «Большого Носа»?

Наступило длительное молчание.

— Мы уже давно дружим, — сказал Роскау. — И до сих пор все шло, как надо, и дело не доходило до того, чтобы приканчивать кучу парней в отместку за то, чего мы, между прочим, никогда не делали.

— Если бы я был уверен, что это ты ухлопал «Везучего Тома»...

— Это дерьмо, — сказал Роскау, — и убивать-то не стоило.

— Если бы я был уверен, что это ты его ухлопал, — продолжал Бейер, — я бы не пошел стрелять по кучке зеленых юнцов вроде Дэнта, «Третьего Раза» или «Большого Носа». Знаешь, что бы я сделал?

— Ну, что?

— Я бы добрался до самого верха, — сказал Бейер. — Я бы тебя самого кокнул, дерьмо ты собачье!

— Так не разговаривают, Барри.

— У тебя не было повода убивать «Везучего Тома». Может, он и зажулил кое-что в Третьем микрорайоне, но это дела не меняет.

— А у тебя не было повода убивать этих парней.

— Ты еще не знаешь, что такое «убивать», дерьмо!

— Значит, так? — с вызовом спросил Роскау.

— Значит, так!

В ту же ночь джентльмен по имени м-р Росуэл Спун по прозвищу «Жирный» повернул ключ зажигания и немедленно был перенесен взрывом из этого мира в следующий. Низенький владелец белых перчаток на маленьких руках наблюдал за этим из окна таверны через дорогу. М-р Спун был связным в группе Барри Бейера. Менее чем через два часа после скоропостижной кончины м-ра Спуна пять мальчиков Барри Бейера увели карету «Скорой помощи» из больничного гаража. Пятеро сели сзади, а шестой, одетый в белое, погнал этот лихой экипаж через весь город, не спуская ноги с педали и запустив сирену на полную мощность.

— Ну, прямо как в добрые старые времена! — сказал один из них. — Вот так мы ездили, когда мир еще не протух окончательно. Вот это и называется делать дело с шиком.

Карета остановилась перед таверной в Вест-Сайде, где устроила свою резиденцию банда Роскау. Задняя дверца машины распахнулась, и пять храбрых рыцарей с пулеметами начали побоище. В схватке погибли восемь самых стойких бойцов армии Роскау, а из экипажа кареты был убит только один.

Роскау рассчитался на следующий день, застрелив двух картежных шулеров, работавших под началом Бейера, задавив двух мелких торговцев наркотиками и всадив пулю в ближайшего помощника Бейера, когда тот выходил из своего банка в два тридцать дня. Стрелок, совершивший это последнее деяние, бросился в переулок и напоролся прямо на новичка-участкового, который первым же выстрелом уложил его наповал. Мальчишка прослужил всего три месяца и был уверен, что теперь ему не миновать суда за то, что прежде, чем стрелять в человека, он не дал два предупредительных выстрела в воздух. Но вместо суда он тут же получил повышение и стал младшим детективом.

К концу второй недели с начала военных действий темп убийств несколько замедлился. Главари обеих шаек начали понимать, что военное время требует соответствующих мер по обеспечению безопасности. Теперь уже нельзя было слоняться по улицам, ни о чем не думая, как в мирные времена. Нельзя уже было запросто пойти на собрание гангстеров, посетить ночной клуб, игорный дом или свою подружку, не позаботясь об охраннике или даже охранниках. Короче говоря, нужно было соблюдать всяческую осторожность.

Но это не всем удавалось. Лопеца-«Жулика» как-то раз обнаружили в багажнике собственной машины: на нем был «галстук» из фортепьянной струны. Логана-«Зрит-в-Оба» нашли на дне его собственного бассейна. Он был связан по рукам и ногам, а в легких у него было несколько кварт хлорированной воды. Бенни Бенедетто заглянул под капот своей новенькой машины и обнаружил бомбу, прикрученную к зажиганию. Он осторожно снял ее и умело разобрал. Затем он залез на водительское сиденье, возмущаясь вероломством человеческого рода. Но Бенни не заметил другую бомбу, прикрепленную к стартеру. Бомба же, напротив, не оставила его без внимания: Бенни Бенедетто потом подбирали с помощью совка и мокрой тряпки.

Газеты подняли страшный вой. Отцы города подняли страшный вой. Полицейский комиссар поднял страшный вой. Финни и Маттера работали по две смены и все пытались втолковать женам, что это ведь война. Жены тоже подняли страшный вой.

Война продолжалась целых три месяца. Она то утихала, то вспыхивала с новой силой. Ходили слухи о конференциях на высшем уровне, о личных встречах между Арчи Роскау и Барри Бейером, которые проводились на нейтральной территории. После таких мер убийства на неделю прекращались, и миру становилось ясно, что провозглашено перемирие. Но затем в кого-нибудь стреляли, или втыкали нож, или кого-то разрывали бомбой на куски, и все начиналось сначала.

К концу третьего месяца, по-видимому, опять наступило перемирие, но теперь уже никто не принимал мирные переговоры всерьез. Уже пять дней не поступало сообщений об убийствах. Общее число убитых к тому времени достигло восьмидесяти трех, еще несколько человек было ранено, четверо сидели в тюрьме и еще двое пропали без вести. Обе банды понесли почти равные потери. Было убито сорок человек у Бейера, сорок три у Роскау, и в каждой шайке по одному человеку пропало без вести.

Однажды ночью Финни и Маттера, как обычно, объезжали наиболее беспокойные улицы в обыкновенной гражданской машине. Но эта ночь стала для них особенной, потому что они наконец поймали человека в белых перчатках.

Заметил его первым Маттера. Он увидел, что кто-то сидит в машине с потушенными фарами и включенным мотором. Он было подумал, что там целуются какие-нибудь юнцы, но в машине был только один человек, и вдобавок он что-то делал. Поэтому Маттера медленно подъехал поближе и тоже выключил фары.

Низенький человек в машине наконец разогнулся. Он открыл дверцу, вышел и обнаружил, что перед ним стоят Финни и Маттера с пистолетами в руках.

— Боже мой, — сказал низенький.

Финни прошел за его спиной в машину и осмотрел ее.

— Чистая работа, — сказал он. — Он прикрутил пистолет к рулевой колонке, а к спусковому крючку протянул проволочку и соединил ее со стартером. Вы даете газ, и пистолет стреляет вам прямо в грудь. Я читал, что так делают в Техасе. Профессионально сделано.

Маттера взглянул на низенького и покачал головой.

— Ну и профессионал! Старая коротышка в очках. Чья это машина, приятель?