Свой род Мережковские вели от Федора Мережки — войскового старшины на Украине. Дед поэта был участником кампании 1812 года. Отец Мережковского выбрал карьеру чиновника и дослужился до столоначальника дворцового ведомства; занимал казенную квартиру в доме против Летнего сада, у Прачечного моста. Здесь и провел свое детство будущий поэт.

Родился Дмитрий Сергеевич Мережковский 2 августа 1865 года. Окончив гимназию, он поступил в университет, на историко-филологический факультет. В эти годы он сближается с кругами народнической интеллигенции, завязывает знакомства с Н. К. Михайловским, А. Н. Плещеевым, С. Я. Надсоном; активно посещает редакцию «Отечественных записок», где и печатает свои стихи[26]. Особую симпатию у него вызывал Плещеев, о котором он сообщает Надсону в марте 1883 года; «Минуту у него побыл, сказал всего два слова. А ушел как будто утешенный»[27]. Плещеев тоже относился к молодому поэту с заметным сочувствием и рекомендовал в члены Литературного фонда[28].

Дома у Мережковских обстановка была тяжелой: брат Константин, будущий ученый-зоолог, сочувственно отнесся к цареубийству 1 марта 1881 года. Отец, истый царедворец, возмутился и изгнал Константина из дома. В семье этот разлад переживался тяжело и долго. Активной позиции в ссоре отца с братом Мережковский не занял. Однако, выпустив свой первый сборник стихотворений, он отослал экземпляр находившемуся в каторжных работах П. Ф. Якубовичу с многозначительной надписью; «Собрату по поэзии».

Он всерьез собирается в это время уйти «в народ», хотя ищет в народе не то, что искали активные деятели народнического движения. Его интересует религиозное «самосознание» народа, в соответствие с которым он хочет привести собственные религиозные искания. Он пишет П. П. Перцову: «И вот что мне надо бы узнать: нет ли в глубине русского народа сил, отвечающих нам. Нам нужно по-новому, по-своему „идти в народ“. Не думайте, что я говорю это легкомысленно. Я чувствую, как это трудно, почти невозможно, труднее, чем нигилистам. Но, кажется, этого не избегнуть, кажется, современный культурный слой в России не может нам ответить — он весь или наивно-либерален, или наивно-декадентен, т. е. гнил до конца…» [29]. Однако «в народ» Мережковский не ушел.

В 1889 году он женился на З. Н. Гиппиус, которая сыграла впоследствии заметную роль в развитии декадентского искусства. В жизни Мережковского начинается новая полоса: он выступает выразителем упадочных мотивов и в то же время — проповедником «нового религиозного сознания». Он сближается с H. М. Минским, с реорганизованной редакцией «Северного вестника», пишет много стихов, широко печатается. Некоторые его стихотворные произведения становятся программными для русского декадентского искусства.

В 1892 году Мережковский выпустил сборник стихотворений «Символы», который дал наименование оформлявшемуся в это время новому течению (символизм). Через год Мережковский издает особенно нашумевшую книгу критических очерков «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы», где утверждает религиозно-символический и отвлеченно-идеалистический подход к явлениям искусства.

В 90-е годы Мережковские совершают ряд поездок за границу. Они посещают Италию и Грецию (страны, к которым поэт испытывал особое пристрастие), Турцию, Швейцарию, Францию. Впечатления насыщают стихи, а также служат материалом для опытов в прозе (с середины 90-х годов Мережковский активно выступает в роли прозаика). Наиболее значительным его прозаическим произведением явилась историческая трилогия «Христос и Антихрист» (романы «Юлиан Отступник», «Воскресшие боги. Леонардо да Винчи», «Петр и Алексей»), созданная в 1895–1904 годах. Он много переводит — Эсхила, Софокла, Еврипида, Лонга, Гете и других. Особую известность получает перевод программного в эстетике символизма произведения — поэмы Эдгара По «Ворон» (1892).

В выступлениях Мережковского все большее место занимает проповедь религиозной доктрины, которая смогла бы объединить извечно враждующие, по его мнению, в природе и в жизни начала — «плоть» и «дух», «христианство» и «язычество». Под углом борьбы и противостояния этих двух тенденций он склонен рассматривать и всю мировую историю. Поэтому концепции его исторических романов условны и по существу внеисторичны. Он встречается с сектантами (в частности, с известным в то время В. Сютаевым), совершает поездку на Светлое озеро, где, согласно преданию, находился Китеж-град, встречается и беседует с Л. Н. Толстым. На рубеже 1890–1900-х годов Мережковский печатает двухтомное исследование «Л. Толстой и Достоевский», в котором проводит ту же идею «двойственности», но применительно к русской литературе. Л. Толстой для него носитель идеи «плоти», Достоевский — носитель идеи «духа». Разъединение этих «идей» началось с Пушкина, однако в будущем, считает Мережковский, им суждено новое слияние, но уже на религиозной основе. Элементы критики учения Л. Толстого, указание на противоречивость его взглядов, интересные стилистические наблюдения обеспечили работе Мережковского некоторую популярность.