Изменить стиль страницы

506. «Обмани мою душу усталую…»

Обмани мою душу усталую,
Беспокойную душу мою,
И под ласку твою запоздалую
Я тебе о любви пропою.
Под волшебными счастья картинами
Хлынут в грудь тихой неги струи…
И сольются с устами невинными
Помертвелые губы мои.
Ты зажжешь своим чистым дыханием
Отснявших желаний огни…
Хоть минутным, но пылким признанием
Обмани ты меня, обмани!
<1906>

507. ОДИНОЧЕСТВО

По обезлиственному саду
         Один бреду.
Ни в чем намека на отраду
         Я не найду.
Осенний грустный ветер стонет
         Среди ветвей.
О, в чем же светлом скорбь потонет
         Души моей?
Кто к счастью светлый путь укажет,
         Откроет рай?
Кто сердцу ноющему скажет:
         Люби, желай!
В ответ мне слышатся угрозы:
         Навек один!..
И проливает небо слезы
         С немых вершин.
<1906>

508. «Опустив свой взор, смущенная…»

Опустив свой взор, смущенная,
Сердцу вверившись вполне,
Лунным светом озаренная,
Ты приблизилась ко мне.
Звонко трели соловьиные
Разливалися в саду;
Колыхались тени длинные
На серебряном пруду.
И влились в одно мгновение
В трепетавшие сердца
Лучезарные видения
Без начала, без конца.
И померк пред светлой сказкою
Жизни горестный удел,
И над нами с тихой ласкою
Ангел счастья пролетел!..
<1906>

509. В ЗВЕЗДНУЮ НОЧЬ

Мириады песчинок сияют кругом,
Небеса — словно море без дна.
То, что здесь, на земле, мы землею зовем —
Из песчинок песчинка одна.
Ужас душу объял, разум смолк… Боже мой,
Освети! Осени! Успокой!
<1907>

510. «В жажде наживы, в безумной погоне за славой…»

В жажде наживы, в безумной погоне за славой,
В тусклом потоке холодных и теплых страстей
Чистое чувство теперь называют ненужной забавой,
Злобно клеймят не погрязших в болоте людей.
Смолкли поэты — сменили их песни разврата,
Гаснут печально мечтаний святые огни.
Чуткое сердце, любившее нежно когда-то,
Где ты теперь в эти тусклые, серые дни?
<1912>

511. ГИМН

(1-е марта 1917 года)

Ликуй, народная стихия!
Сбылись заветные мечты:
Россия, светлая Россия,
Теперь навек свободна ты!
Сияй, священная пора
Свободы, правды и добра!
Затихла боль горевшей раны,
Умолк зверей зловещий вой,
Во прах повержены тираны,
И нет сильней Руси святой!
Сияй, священная пора
Свободы, правды и добра!
1917

И. О. ЛЯЛЕЧКИН

Поэты 1880–1890-х годов i_019.png

Среди поэтов, выступивших со стихами в начале 90-х годов, большие надежды подавал Иван Осипович Лялечкин.

Биографические сведения о Лялечкине в критической литературе почти отсутствуют. Даже для современников имя Лялечкина ассоциировалось только с его стихами, он казался поэтом без биографии. В начале 900-х годов А. И. Куприн как-то обронил в разговоре имя этого поэта:

«Когда видишь на обложке новое имя, то всегда приходит в голову — имеет ли оно будущее, или это фамилия без будущего. Впервые я задумался над этим несколько лет назад, когда мне попались стихи поэта Лялечкина. Стихи были неплохи, хотя и незрелые, и видно было, что писал их начинающий молодой автор. „Ну, хорошо, — сказал я себе, — сейчас он молод, и „Лялечкин“ звучит наивно и даже мило. А что же будет, когда он доживет до седых волос? Он все еще будет Лялечкиным, и это будет смешно не вязаться с его поэзией, когда она станет зрелой и серьезной. Нет, это фамилия без будущего, зрелого писателя из него не выйдет“. И странно, после этого небольшого сборника фамилия Лялечкина мне больше не попадалась. Кажется, он умер молодым»[152].

Стихи Лялечкина так и остались исповедью молодого, одаренного, но незрелого поэта, активно выступавшего в поэзии всего несколько лет. Куприн хорошо запомнил стихотворения Лялечкина, но не мог видеть его авторского сборника — поэт не успел выпустить свои стихотворения отдельной книгой. Скорее всего, Куприн ознакомился со стихами Лялечкина по сборнику «Молодая поэзия» (1895), включавшему в свой состав десятки имен. В рецензиях на этот сборник стихотворения Лялечкина («Незабудки, васильки…», «Прости, прости!.. Дай ручку мне, не бойся…») неизменно отмечались как пример характерных для молодой поэзии настроений ухода от жизни в мир иллюзии и мечты[153].

В первой половине 90-х годов имя Лялечкина, несомненно, было известно в литературных кругах Москвы и Петербурга. Он общался со многими начинающими поэтами, состоял в переписке с молодым И. А. Буниным. Среди материалов архива Бунина, находящихся в рукописном отделе Государственного литературного музея имени И. С. Тургенева в Орле, сохранилась небольшая пачка из десяти писем Лялечкина, отправленных Бунину из Петербурга между декабрем 1892 и октябрем 1894 года. Эти письма, достаточно любопытные как человеческий документ, содержат также ряд биографических сведений, открывающих с самой неожиданной стороны личность Лялечкина — поэта и литератора.

Иван Осипович Лялечкин родился в 1870 году в семье бедного чиновника, в Пензе; детство его прошло в этом городе. Затем семья переехала в Сызрань, где Лялечкин окончил реальное училище. В 1889 году он отправился из провинции в Петербург и поступил в Лесной институт, из которого выходил дважды. В марте 1893 года Лялечкин все еще оставался на втором курсе — наука мало увлекала его. Так же тяготился он своей недолгой службой в департаменте земледелия и государственных имуществ, куда ему помогли устроиться в трудную минуту друзья.

вернуться

152

М. К. Куприна-Иорданская, Годы молодости, М., 1966, с. 132.

вернуться

153

См.: А. Скабичевский, Литературная хроника. — «Новости и биржевая газета», 1895, 13 апреля; (Шуф), «Молодая поэзия». — «Петербургский листок», 1895, 14 апреля.