Жанна прибыла к стенам осажденного Орлеана во главе королевского войска. О ней уже знали. В Средние века слухи распространяются удивительно быстро (некое устное подобие интернета). Полководцы Дюнуа, Лагир и другие поверили ей сразу и навсегда. И этой верой они подкрепили рождавшееся в тот момент чудо.

Для Жанны выковали светлые доспехи, у нее был белый конь и белый штандарт. Нашли для нее и меч, но она отказалась им пользоваться. На штурм захваченных англичанами крепостей она бежала со знаменем в руках – белой ослепительной точкой.

Первой была маленькая крепость Турель. Жанна поднималась по лестнице, когда одна из стрел попала ей в бедро. Ее унесли. Она потребовала немедленно вынуть стрелу, перевязать ногу – и вернулась.

Непонятно, почему ее ранила лишь одна из тучи стрел. Англичане славились стрельбой из лука. Вряд ли они все сразу разучились стрелять. Гораздо более вероятно, что они боялись в нее попасть. Ведь молва о Деве пришла и к ним.

Турель была взята, и Жанна стояла на башне со своим знаменитым знаменем. А 8 мая 1429 года потрясенные англичане ушли из-под стен Орлеана. Тальбот был взят в плен. Он в изумлении наблюдал, как отступает его войско. Что произошло? Англичане почувствовали, что французов будто подменили. Они поверили в победу.

Жанна торжественно въехала в город во главе французского войска. В Орлеане было великое ликование. Ждали дофина Карла, но он не появился.

А Жанна должна была выполнить второе важное поручение. Она звала Карла немедленно ехать на коронацию в Реймс. Он колебался почти три месяца. Ему предстояло двигаться через занятые англичанами французские земли. Жанна обещала: «Клянусь, я надежно проведу благородного дофина Карла и его войско».

После следующей победы французов при Патэ, где Жанна вновь была впереди, Карл решился ей довериться. Даже враждебные Жанне авторы, в том числе бургундский хронист Монстреле, не могли не писать о ней почтительно. Хроника отмечает: дофин с Жанной и войском лишь приблизился к Туру, а навстречу ему уже вышла большая депутация с докладом: английский гарнизон частично уничтожен, частично пленен, вот ключи от города.

Города сдавались один за другим. Часть англичан разбежалась, других взяли в плен, что было очень выгодно, потому что в Средневековье пленник – это товар. За него можно получить большой выкуп.

Дофин прибыл в Реймс – традиционное место коронации французских королей с начала Х века. Во время коронации Жанна, крестьянка, стояла в соборе со знаменем совсем близко от своего дофина. Это было нечто невиданное! Кстати, ее спрашивали, уместно ли знамя в соборе у алтаря. Она ответила: «Оно так много потрудилось, что заслужило это».

В городе развернулись торжества. Короля приветствовали толпы. Жанна постоянно была рядом. И среди криков «Да здравствует король!» то и дело слышалось: «Да здравствует Дева!». Могло ли это понравится Карлу VII?

С этого проезда по улицам Реймса началось стремительное охлаждение короля к Жанне. Когда он боялся идти в Реймс, он уже говорил ей: «Отдохни, Жанна!». После того как он повторил это несколько раз, она разрыдалась. Теперь он еще больше хотел, чтобы она «отдохнула». А она настаивала на том, чтобы взять Париж.

Париж был занят англичанами с 1416 года. Он давно перестал быть столицей Франции. Парижский парламент (суд) и Парижский университет встали на сторону английской власти. Вернуть Париж – как это много значило бы для Франции! Но посланцы Господа поручили Жанне два дела. О штурме Парижа они ничего не говорили. Она вышла за пределы своей божественной миссии. И потом признавала, что перестала слышать голоса.

Ее выбор вполне понятен. Что ей было делать? Вернуться в деревню? Снова ткать, прясть? И даже видя, что при дворе больше с ней не считаются, она не смогла сказать: «Моя миссия исполнена».

Взять Париж не удалось. Жанна снова была ранена, но она удивительно быстро восстанавливалась после ранений. Она самовольно покинула двор и отправилась в долину Луары, в сердце Франции, где еще были английские гарнизоны. Она считала своим долгом воодушевлять тех, кто там воюет.

Состоялось еще несколько удачных военных операций, где она была все в той же роли – символа со знаменем. А возле крепости Компьень Жанна была захвачена в плен.

Французы организовали вылазку из осажденной бургундцами крепости. Это делалось так. Ворота открывали, трубили в рог, бились, пока хватало сил, и уходили обратно. Жанна вышла первая, во главе отряда. Понятно, что при обратном движении она оказалась последней. И ровно перед ней и маленькой группой людей ворота закрылись. Защитники крепости потом говорили: мы боялись, что ворвутся бургундцы. Никакого предателя, который слишком рано закрыл ворота, так и не нашли.

Бургундцы, взявшие Жанну в плен, продали ее англичанам. Состоялся знаменитый судебный процесс в Руане. Следствие возглавил епископ Бовезский Пьер Кошон. По иронии судьбы, одно из значений французского слова cochon, созвучного фамилии Cauchon, – «свинья».

Во время процесса Жанна была совсем одна, в цепях. В оковах не было никакого практического смысла – только устрашение. Ее бесконечно долго допрашивали. Она сразу предупредила: «Я не знаю, о чем вы хотите меня спрашивать. Возможно, вы будете у меня спрашивать то, о чем я вам не скажу». Откровение божие она никогда никому не открывала, кроме Карла VII, которого называла «своим королем».

Инквизиторы постоянно стремились заставить Жанну сказать что-либо такое, что позволило бы обвинить ее в ереси. Например, спрашивали о детстве. Правда ли, что у вас на краю деревни дерево фей? Девушки там водили хороводы и развешивали какие-то ленточки. Можно сказать, что это язычество. Но Жанна всегда отвечала разумно: «Я бывала там, я видела, но я – нет, не участвовала, ленточки не вешала». Спокойно, с поразительной твердостью.

На вопрос о том, зачем она пришла к войску, она отвечает, что у нее было большое желание, чтобы ее король получил свое королевство. Просто и четко.

Ее спросили: «Жанна, что ты почитаешь больше: твой штандарт или твой меч?». Она ответила, что гораздо, то есть в 40 раз больше, почитала знамя, чем меч. Сама носила указанное знамя с тем, чтобы никого не убивать. И ни разу не убила человека.

Она сказала также, что во время штурма замка была ранена в шею, в другом месте – в бедро стрелой или дротиком, но получила большое утешение от святой Екатерины и поправилась в течение двух недель. На вопрос, твердо ли она знала наперед, что будет ранена, она ответила, что хорошо знала и сказала поэтому своему королю, что она не прекратит дальнейшие действия.

Жанна заявила, что англичане понесут потери, большие, чем когда-либо раньше. И это произойдет в результате победы, которую бог пошлет французам. Тогда ее спросили: «Жанна, если ты знаешь, что бог дарует победу Франции, зачем тогда солдаты?». Ответ известен: «Солдаты должны сражаться. А бог дарует им победу».

О текстах допросов исследователями написаны тома. Многое там допускает различные толкования. Но не подлежит сомнению проступающий сквозь строки протоколов дух Жанны – ее здравый смысл, отвага и самоотвержение.

Жанна не отчаивалась – сопротивлялась до последнего. Таких натур в истории человечества не может быть много. Но важно, что они встречаются. Когда-то В.И. Райцис сказал мне, начинающему медиевисту: «Вы знаете, в чем был главный секрет Жанны д’Арк? Она была гениальна!».

Я помню себя студенткой на лекции о Жанне д’Арк, которую читает в курсе истории средних веков студентам истфака МГУ академик С.Д. Сказкин, пожилой человек с дореволюционным образованием. Он посвятил целую лекцию протоколам допросов. До сих пор не могу забыть интонацию, с которой Сергей Данилович воспроизводил вопрос инквизитора и ответ Жанны. Ее все время пытались на чем-нибудь поймать. «Жанна, а на каком языке с тобой говорили голоса?» – интересуется один из инквизиторов. А у самого провансальский акцент. И она отвечает с большим достоинством: «На лучшем, чем ваш».