— Не обращай внимания, она в последнее время немного странная.

— А, ну ладно, — успокоился он.

Во мне же все прыгало и скакало от радости. Обязательно при случае сердечно поблагодарю Стопятнадцатого и расцелую в обе щеки!

В чемоданчике у Олега оказались инструменты и обещанный замок. Молодой человек ловко и быстро произвел обмен, причем я еле-еле убедила его забрать старый замок, сказав, чтобы взял и на досуге поизобретал что-нибудь новенькое. Еще Олег закрыл щели в двери небольшой металлической пластиной и дал мне ключ.

Ключик оказался с кольцом и с четырьмя подвижными бороздками крест-накрест, утапливаемыми в стержне. Олег объяснил, как пользоваться ключом. Для этого требовалось, вставив в скважину, делать поворот налево, а затем — поворот направо. Каждый раз при закрытии замка фиксировалась произвольная комбинация утапливаемых бороздок и, тем самым, обеспечивалась сохранность имущества.

Потом Олег ненавязчиво забил вдоль оконной рамы гвозди, намертво укрепив. Затем вбил закривленные в бесплодных попытках крючки для вешалок, похвалил и сказал, что у меня получились хорошие заготовки. Я не стала разубеждать и пояснять, что только мои корявые руки могли изобрести шедевр крючкотворчества.

На стук пришла Аффа и поздоровалась с Олегом как со старым знакомым.

— Как замок? — спросил он. — Если что-то не в порядке, сообщите. Наша гарантия пожизненна.

— Отлично, — сказала соседка. — Спасибо, нам нравится.

Олег достал из мешочка кусок пирога с малиновым вареньем.

— Это вам от Марты.

Уж как я отнекивалась и отбрыкивалась, честно-честно! В итоге мы пили чай в швабровке, ели пирог с вареньем и нахваливали кулинарные способности Марты, а на новых крючках висели наши с Олегом куртки и вешалка с моими майками и футболками.

Следующим этапом стал спор до хрипоты с выяснением, во сколько же обошлась работа Олега. Я настаивала как минимум на пятидесяти висорах, а он с натяжкой соглашался на двадцать с учетом задатка. Я заупрямилась и встала в позу. В итоге сошлись на полную сумму в тридцать пять висоров, и Олег на прощание предупредил, что если надумаю зайти к ним в гости, то Марта из меня всю душу вытрясет и заставит отказаться от своих слов.

— Думаю, испугавшись, вы к нам больше не придете, — добавил он.

— Как бы не так, — засмеялась я. — Еще поглядим, кто кого переборет.

— Мою Марту переубедить не каждому под силу, — сказал Олег, и у меня заныло под ложечкой от нежности, с которой он отзывался о девушке.

Я проводила Олега тем же манером, что и встретила. Вдоволь насоздавала ряби в волнах, наверное, целую вис-бурю подняла. Комендантша распалялась по поводу киноактера, укоротившего нос с помощью косметической операции, и пришла в себя когда, когда порыв морозного воздуха ворвался в дверь.

— Чего, звезда моя, мотаешься, на ночь глядя? Хватит глаза мозолить, иди лучше уроки учи.

И то верная мысль. Выложив перед тёткой-вехоткой молоток, я сказала: "Спасибо" и побежала исполнять ее пожелание.

Училась я, училась изо всех сил, аж пар из ушей повалил. Чуть не пропустила звонок Мелёшину. Он соединился после первого же гудка, будто телефон в руках держал.

— Это я, — уточнила на всякий случай. Вдруг не узнал?

— Да уж понял.

— Не происходило ничего особенного. Пришла в общагу, сижу, задания выполняю. Замок в дверь вставила.

— Зачем? — спросил он с интересом.

— Прежний был хлипким. Все.

— Прекрасно. Пока, — сказал Мэл и отключился первым.

Я сперва разочаровалась в краткости беседы, но вскоре забыла о разговоре. Учеба заполонила быт, оказавшись важнее будоражащих мыслей.

Ближе к полуночи осознание упало на голову большой бетонной плитой. Информации из конспектов катастрофически не хватало. В качестве весомого дополнения требовались учебники, и не в библиотеке до восьми часов как для всех нормальных людей, а здесь, в общаге, чтобы полноценно готовиться к экзаменам. Иначе первая же сессия в новом институте улизнет к коту под хвост.

В этот момент и принялось судьбоносное решение. Мне пришла в голову чудесная мысль: взять вечером в библиотеке учебник, пронести мимо Монтеморта, вволю назаниматься в общаге, а на следующий день вернуть книжку с чистой совестью. Что поделаешь, если я катастрофически не успеваю, а библиотека рано закрывается?

Просить у Бабетты Самуиловны учебники в аренду равносильно тому, что посягнуть на святое. Меня больше не пустят в библиотеку. Единственным способом заполучить книги оставалось взять их без спросу, позаимствовав ненадолго. Вполне честно, — начала уговаривать я свою совесть, а ее и не надо было убеждать. В силу гибкости, она согласно кивала в ответ. Осталось придумать, как осуществить задуманное.

Повертевшись с боку на бок, я бросилась к сумке. Алюминиевая лепешка лежала на дне, приваленная тетрадками.

Вывод из эксперимента оказался таков: Монтеморт выпустил меня из здания с изуродованной институтской вещью, разрешив бывшей столовской ложке найти последний приют в швабровке.

Это могла быть 21.1 глава

Бойтесь спонтанных решений, ибо они безумны по своей сути, непродуманны и опасны для того, кто их принимает.

Утром я разложила по своим местам вещички, извлеченные из сумки, а фляжку с коньяком снова спрятала за тощей стопкой белья в тумбочке. Уходя, закрыла швабровку новым ключом, не забыв поцеловать его колечко на счастье. И начиная с того момента, как открылись глаза, и до того момента, как за мной захлопнулась дверь общежития, я, не переставая, думала о том, как решить проблему с учебниками. Шагая в институт, тоже думала, и набирая на раздаче тарелки с едой, усиленно размышляла.

Постепенно в голове вырисовывался следующий план.

Я приду примерно за час до закрытия библиотеки, покружусь перед Бабеттой Самуиловной, почитаю книжку, посижу скромно в уголке, делая вид, что сортирую собранный материал, а когда библиотекарша удалится выполнять запрос какого-нибудь студента, прошмыгну мышкой между стеллажами и спрячусь в укромном месте. Подожду с полчаса после закрытия библиотеки, вылезу из укромного места, возьму нужные учебники и выйду через дверь. С независимым видом прошагаю мимо Монтеморта, сделаю ему "чао-какао" и побегу в общагу писать сотню рефератов.

Проанализировав план по пунктам, я пришла к следующим выводам.

Во-первых, нужно найти укромное место. Не на полку же залезать или притворяться фикусом! На этот случай имелся козырь. В первое посещение библиотеки доверчивая Бабетта Самуиловна еще не разглядела во мне книжного вандала и разрешила прогуляться между стеллажей в поисках нужного справочника. Вот тогда-то я случайно обнаружила небольшую каморку в углу у окна, заполненную хозинвентарем: швабрами, ведрами и халатами на крючках. По количеству орудий мытья выходило, что библиотека — самое увазюканное место в институте. Узкая дверца каморки маскировалась от посторонних глаз за плотной шторой. Самое подходящее место для тайной засады.

Во-вторых, если я выйду из библиотеки с сумкой, набитой учебниками, то оставлю дверь незапертой. Бабетта поднимет переполох с утра и поставит институт на уши. Следовательно, замок на двери должен остаться закрытым, а для этого нужен ключ.

В-третьих, в десять часов вечера главный вход с бдящим Монтемортом на посту закрывается на тысячу замков, и часть из них наверняка с вис-секретами. Стало быть, до указанного времени я должна покинуть институт, прежде чем парадные двери запрут аки сокровищницу. При этом следует опасаться запоздавших студентов, спешащих с вечерней тренировки, и вахтершу, следящую не хуже Монтеморта. Риск огромен, но пойти на него жизненно необходимо.

В-четвертых, нужен путь для стратегического отступления. Если главный вход закроют, как я покину альма-матер? Придется либо заночевать в библиотечном закутке среди швабр и тряпок, где меня застукает Бабетта Самуиловна, обожающая протирать с утра подоконники с цветочками, либо прижаться к теплому боку Монтеморта. Про учебники можно забыть, так же как и про сессию. Меня исключат из института.