Кириллов Юрий

Бумеранг Фаталиста

Об авторе. Кириллов Юрий Александрович. Юрист.

О книге. Современная художественная проза с элементами юмора и мистики. Охватывает жизнь одного человека, его ключевые эпизоды.

Все правы, истина только у Бога.

Кто пробовал, тот знает.

(автор неизвестен)

ПРОЛОГ.

Все события, ситуации, названия, персонажи и характер отношений являются вымышленными, и не имеют место в действительности. Любые совпадения чьих-либо фантазий являются закономерными и несут в себе злой умысел автора. Фамилии некоторых фантастических участников событий изменены по моему желанию для того, что бы потом какой-нибудь перец не подал на меня в суд «О защите его чести и достоинства». Считаю своим долгом предупредить, что в тексте будут встречаться некие литературные приемы из произведений других авторов, не выходящие, как я надеюсь, за рамки принятых в литературе правил и приличий. Книга включена в серию «Что бы почитать интересного, когда нечего делать». По русской традиции все-таки написать что-то и не приврать никак не возможно. Но все равно основа остается подлинной. Кстати, написать, книгу может каждый. Можно даже издать на свои деньги в твердой красочной обложке, с золотым тиснением, с вензелями и голыми бабами. Только читать такую книгу никто не будет, кроме автора. Он будет в восторге, и искренне не поймет, почему некоторые издатели плюются и не хотят издавать его книгу большим тиражом. Да, в принципе все понятно, они ничего не смыслят в настоящей современной прозе.

ЗА ОДИН ГОД ДО МОЕГО РОЖДЕНИЯ, ГДЕ ТО НА НЕБЕСАХ.

- Хочу перейти на следующую ступень развития. Предо мной уже поставлена задача, и я выбираю сейчас свою судьбу, надеясь вновь испытать прощение и любовь. Бог это ведь любовь и истина.

- Делать все равно нечего, спущусь на Землю. Можно, конечно, остаться…только что потом? Жить постоянно здесь? Это конечно хорошо, но развития нет. Пойду на очищение, на планету. Лучше с людьми. Может, они меня сразу и не съедят, а вместе с некоторыми веселее искупать вину будет. С нас будут спрашивать по нашим возможностям, но усилие необходимо для того душу очистить.

- Куда бы заселиться? Может быть в Африку? Нет…это плохое решение – пищи и воды там мало, крыши над головой также не сыщешь. Долго я там не проживу, да и снесет первым же ветродуем. Необходимо подыскать какое-то более безопасное и плодородное место. Папку с мамкой надо выбрать поприличнее. Вдруг, если повезет, встретятся нормальные родители? Надо постараться!

ТРИДЦАТЬ ШЕСТЬ ЛЕТ НАЗАД.

- Итак, я на Земле, человечество живет на ней по своим правилам (не по правилам любви), это если судить по тому, что мне о ней рассказывали, и по своим предыдущим воплощениям. Здесь много людей, которые хотят мной командовать и пролезть вне очереди. Я уже видел одного такого, хотел вместо меня к папке и мамке заселиться.

- Вам хорошо, вы уже взрослые, а я пока в маленьком теле и не могу дать отпор, вон тем взрослым особям. Мне что-то здесь уже не нравится, я хочу обратно, на небо.

  - Не могу, нет сил, задыхаюсь, и мне очень больно. Мне кажется, что я еще слишком мал для таких испытаний. Я сначала должен вырасти... Ну, раз по-другому нельзя, я пойду, хоть мне и очень не хочется.

Я не жалуюсь, дяденька Ангел. Бог тоже говорил, что жизнь на земле иногда трудна и не стоит ждать от нее ничего хорошего. Он был прав. Мне сильно не хватает его, и иногда очень страшно….

- А что я могу сделать? И так стараюсь, вести себя примерно, только у меня не получается. Вон те люди, чувствуют себя паханами, они, что искренне считают, что у их душа более совершенна?

- Я не знаю, БОГ, чей это мир? Я одинокая душа, которой плохо и больно, но людям больше не позволю себя обижать.

Маленький человек плакал, лежа на маленькой кроватке, в больничной палате для самых маленьких. Таких как я было еще человек шесть, малышей, возрастом до года. В доме, напротив, в окнах горел свет, но никто не смотрел из них на больницу, и уж тем более никто не интересовался, почему, же карапузы оторваны от своих мам и от своей семьи. Город жил своей жизнью. Маленьких человечков никто не замечал, никто! А мы, все вместе, чувствовали себя отверженными окружающим нас миром. Было даже какое-то единение между нами, малышами, лежащими в одной комнате. В головах отложилось подсознательное понимание того, что мы одни во всем этом мире и должны поддерживать друг друга. Нас окружал большой город безразличных окон и безразличного отношения медицинских работников к нам. Мне было непонятно и очень обидно, почему меня оторвали от дома и от мамы. Иногда приходили толстые грубые тетки в белых халатах и делали нам укол. Как только они появлялись, мы начинали реветь и орать. Укол был достаточно болезненным. Его делали всем детям. Особенно заливалась одна девочка. Ее визг был очень сильным, она плакала так, что дрожали и вибрировали оконные стекла в палате. Ее отчаянный испуг передавался и нам. Мне было не больно, меня целиком поглощала обида, а еще страх. Но медицинские сестры были сильные и равнодушные. Они приходили делать свою работу. Тогда все происходящее казалось неправильным: мы были отделены от окружающего нас мира. Единственным чувством, наполнявшим меня полностью, было леденящее, полное отчаяния, чувство отверженности. Я лежал и слушал тишину, окружавшую меня, пытаясь осознать, кто я и зачем появился в этом мире, вглядываясь в унылый пейзаж больничной палаты.

- Странно – думал я, - зачем меня положили в это ужасное заведение и отлучили от мамы. Зачем разорвали ту тонкую энергетическую нить, которая связывала меня с ней. Присутствовала все та же неуловимая боль, обида, а еще досада – почему я лежу здесь в одиночестве. При этом поднималось смутное раздражение на мир, в котором я очутился. Почему я здесь? Это несправедливо! Я так скучаю по маме! Но почему, же она оставила меня одного в этой больнице? Я очень хочу домой! В дом, где мне будет комфортно, где будет тепло и уютно. В тот дом, где смогут защитить меня, пожалеть и приласкать!

ВОСЕМЬ ЛЕТ НАЗАД.

Сейчас, иногда меня называют по имени и отчеству. Юрий Алексеевич. Фамилия Державин. Двадцать восемь лет от роду. Феноменально работоспособен, но девяносто процентов своей бурной деятельности развиваю только для того, чтоб меня оставили в покое. Произвожу впечатление простого парня, хотя на самом деле не такой. Сентиментален, верю в романтику, хотя постоянно от нее открещиваюсь и демонстративно скалю зубы над теми, кто о ней говорит.

Моя судьба, вероятно, ехидно усмехалась, когда отправляла меня, в мир юриспруденции. Когда-то при окончании юридического института, мной с другом было принято твердое решение создать свою фирму – небольшую, но мощную, где мы будем работать, незыблемо почитать неписаный кодекс чести. Сначала мы станем состоятельными людьми, а потом наша фирма разрастется до Российских масштабов. Все было отлично спланировано. Но жизнь внесла свои коррективы. Друг принял предложение стать партнером в риэлтерской конторе, главным образом из-за хорошего заработка (он в то время только женился). Ну а я затерялся среди тьмы тьмущей юристов в нашем городе, в предприятии торгующего металлом.  Однако блестящими прожектами относительно собственной маленькой фирмы мы, правда, тешили себя еще пару лет, боясь признать очевидные вещи. Иногда встречались, вместе пили пиво по вечерам, однако с течением времени такие встречи, как и телефонные разговоры, случались все реже.

Я не люблю врунов и лжецов, наверное, поэтому я не являюсь хорошим юристом. Просто рядовой сотрудник, работающий в юридическом отделе на предприятии. В меру совестливый, в меру…, все в меру. Иногда, усаживаясь в свое дерматиновое кресло, я вижу, как фортуна ехидно мне подмигивает и вопрошает