Ночка сегодня морозная, ясная.

В горе стоит над рекой

Русская девица, девица красная,

Щупает прорубь ногой.

Тонкий ледок под ногою ломается,

Вот на него набежала вода;

Царь водяной из воды появляется,

Шепчет: «Бросайся, бросайся сюда!

Любо здесь!» Девица, зову покорная,

Вся наклонилась к нему.

«Сердце покинет кручинушка черная,

Только разок обойму,

Прянь!..» И руками к ней длинными тянется…

Синие льды затрещали кругом,

Дрогнула девица! Ждет — не оглянется —

Кто-то шагает, идет прямиком.

«Прянь! Будь царицею царства подводного!..»

Тут подошел воевода Мороз:

«Я тебя, я тебя, вора негодного!

Чуть было девку мою не унес!»

Белый старик с бородою пушистою

На воду трижды дохнул,

Прорубь подернулась корочкой льдистою,

Царь водяной подо льдом потонул.

Молвил Мороз: «Не топися, красавица!

Слез не осушишь водой,

Жадная рыба, речная пиявица,

Там твой нарушит покой;

Там защекотят тебя водяные,

Раки вопьются в высокую грудь,

Ноги опутают травы речные.

Лучше со мной эту ночку побудь!

К утру я горе твое успокою,

Сладкие грезы его усыпят,

Будешь ты так же пригожа собою,

Только красивее дам я наряд:

В белом венке голова засияет

Завтра, чуть красное солнце взойдет».

Девица берег реки покидает,

К темному лесу идет.

Села на пень у дороги: ласкается

К ней воевода-старик.

Дрогнется — зубы колотят — зевается —

Вот и закрыла глаза… забывается…

Вдруг разбудил ее Лешего крик:

«Девонька! встань ты на резвые ноги,

Долго Морозко тебя протомит.

Спал я и слышал давно: у дороги

Кто-то зубами стучит,

Жалко мне стало. Иди-ка за мною,

Что за охота всю ноченьку ждать!

Да и умрешь — тут не будет покою:

Станут оттаивать, станут качать!

Я заведу тебя в чащу лесную,

Где никому до тебя не дойти,

Выберем, девонька, сосну любую…»

Девица с Лешим решилась идти.

Идут. Навстречу медведь попадается,

Девица вскрикнула — страх обуял.

Хохотом Лешего лес наполняется:

«Смерть не страшна, а медведь испугал!

Экой лесок, что ни дерево — чудо!

Девонька! глянь-ка, какие стволы!

Глянь на вершины — с синицу оттуда

Кажутся спящие летом орлы!

Темень тут вечная, тайна великая,

Солнце сюда не доносит лучей,

Буря взыграет — ревущая, дикая —

Лес не подумает кланяться ей!

Только вершины поропщут тревожно…

Ну, полезай! подсажу осторожно…

Люб тебе, девица, лес вековой!

С каждого дерева броситься можно

Вниз головой!»

Вот он весь, как намелеван,

Верный твой Иван:

Неумыт, угрюм, оплеван,

Вечно полупьян;

На желудке мало пищи,

Чуть живой на взгляд.

Не прикрыты, голенищи

Рыжие торчат;

Вечно теплая шапчонка

Вся в пуху на нем,

Туго стянут сертучонко

Узким ремешком;

Из кармана кончик трубки

Виден да кисет.

Разве новенькие зубки

Выйдут — старых нет…

Род его тысячелетний

Не имел угла —

На запятках и в передней

Жизнь веками шла.

Ремесла Иван не знает,

Делай, что дают:

Шьет, кует, варит, строгает,

Не потрафил — бьют!

«Заживет!» Грубит, ворует,

Божится и врет

И за рюмочку целует

Ручки у господ.

Выпить может сто стаканов —

Только подноси…

Мало ли таких Иванов

На святой Руси?..

«Эй, Иван! иди-ка стряпать!

Эй, Иван! чеши собак!»

Удалось Ивану сцапать

Где-то четвертак,

Поминай теперь как звали!

Шапку набекрень —

И пропал! Напрасно ждали

Ваньку целый день:

Гитарист и соблазнитель

Деревенских дур

(Он же тайный похититель

Индюков и кур),

У корчемника Игнатки

Приютился плут,

Две пригожие солдатки

Так к нему и льнут.

«Эй вы, павы, павы, павы!

Шевелись живей!»

В Ваньке пляшут все суставы

С ног и до ушей,

Пляшут ноздри, пляшет в ухе

Белая серьга.

Ванька весел, Ванька в духе —

Жизнь недорога!

Утром с барином расправа:

«Где ты пропадал?»

— «Я… нигде-с… ей-богу… право…

У ворот стоял!»

— «Весь-то день?»… Ответы грубы,

Ложь глупа, нагла;

Были зубы — били в зубы,

Нет — трещит скула.

«Виноват!» — порядком струся,

Говорит Иван.

«Жарь к обеду с кашей гуся,

Щи вари, болван!»

Ванька снова лямку тянет,

А потом опять

Что-нибудь у дворни стянет…

«Неужли плошать?

Коли плохо положили,

Стало, не запрет!»

Господа давно решили,

Что души в нем нет.

Неизвестно — есть ли, нет ли,

Но с ним случай был:

Чуть живого сняли с петли,

Перед тем грустил.

Господам конфузно было:

«Что с тобой, Иван?»

— «Так, под сердце подступило», —

И глядит: не пьян!

Говорит: «Вы потеряли

Верного слугу,

Всё равно — помру с печали,

Жить я не могу!

А всего бы лучше с глотки

Петли не снимать»…

Сам помещик выслал водки

Скуку разогнать.

Пил детина ерофеич,

Плакал да кричал:

«Хоть бы раз Иван Мосеич

Кто меня назвал!»…

Как мертвецки накатили,

В город тем же днем:

«Лишь бы лоб ему забрили —

Вешайся потом!»

Понадеялись на дружбу,

Да не та пора:

Сдать беззубого на службу

Не пришлось. «Ура!»

Ванька снова водворился

У своих господ

И совсем от рук отбился,

Без просыпу пьет.

Хоть бы в каторгу урода —

Лишь бы с рук долой!

К счастью, тут пришла свобода:

«С богом, милый мой!»

И, затерянный в народе,

Вдруг исчез Иван…

Как живешь ты на свободе?

Где ты?.. Эй, Иван!