Головной броненосец типа «Петропавловск» подходил к мысу Lutin Rock, как вдруг раздался страшный гул, густые клубы дыма заволокли небо, и спустя немного броненосца уже не было видно. Это было в 10 часов 32 минуты утра[276]. Затем внезапно накренился другой броненосец. Прочие суда все смешались, начали беспорядочно обстреливать прилегающее водное пространство и один за другим вошли в гавань. После полудня на внешнем рейде уже не было видно ни одного судна.

Оставшиеся у Encounter Rock 2-й боевой отряд и миноносцы в 9 часов 15 минут утра, по телеграмме командующего флотом, были вызваны на соединение с главными силами, но в 10 часов 30 минут получили приказание: вернуться на прежнее место и потому, поворотив, вернулись к Encounter Rock и стали на якорь.

Д. Возвращение отрядов

Адмирал Того, видя, что неприятельская эскадра вошла в гавань, и зная, что она уже не осмелится выходить более для вторичного боя, оставив для наблюдения за неприятелем 3-й боевой отряд, сам с 1-м боевым отрядом направился в северную часть Желтого моря. По дороге, встретив 2-й боевой отряд и миноносцы, возвратил крейсера «Ниссин» и «Кассуга» в свой отряд…

3-й боевой отряд по приходе 1-го боевого отряда стал у него с правой стороны и больше уже не обменялся с неприятелем ни одним выстрелом…

1(14) апреля адмирал Того, приказав истребителям, миноносцам, «Никко-Мару» и «Кориу-Мару» идти для пополнения запасов угля и воды, сам с 1,2 и 3-м боевыми отрядами в 10 часов утра стал на якорь к северу от острова Торнтон.

В тот же вечер со сторожевого судна «Нийтака» было получено известие, что утонувшее накануне неприятельское судно оказалось флагманским кораблем «Петропавловск» и что на нем погиб командующий флотом вице-адмирал Макаров со своим штабом. Другой броненосец, коснувшийся мины, был «Победа».

Е. Гибель командующего русским Тихоокеанским флотом

Когда первоначальные неудачи русского Тихоокеанского флота значительно потрясли его силы, командующим этим флотом был назначен пользующийся большим доверием как начальства, так и подчиненных вице-адмирал Степан Осипович Макаров.

С самого приезда своего в Порт-Артур в начале марта он деятельно принялся за работу: привел в порядок побитую и расстроенную эскадру, поднял военный дух, водворил дисциплину и от всего сердца и не жалея сил старался восстановить честь флота.

31 марта (13 апреля) на рассвете, получив донесение, что миноносец «Страшный», возвращаясь в гавань, отрезан неприятелем и находится в опасном положении, не мог удержать своего гнева и, послав на выручку миноносца «Баян», сам с «Петропавловском», «Победой», «Аскольдом», «Дианой» и «Новиком» немедленно вышел из гавани. «Баян» не успел оказать требуемой помощи миноносцу, и мог спасти только 5 человек из его команды, и принужден был отойти под угрозой со стороны нашего 3-го отряда.

Адмирал Макаров, не переставая гневаться, пошел в погоню за нашим 3-м боевым отрядом.

Отойдя на 10 с лишком миль от гавани и увидев приближение наших главных сил, адмирал полагал невыгодным продолжать бой и вернулся на рейд, где, соединившись с вышедшими из гавани «Пересветом», «Победой» и «Севастополем» и выстроив эскадру в строй кильватера на курс Ost, ожидал нашего приближения, чтобы встретить нас под защитой своих береговых батарей.

При повороте на обратный курс близ Lutin Rock вдруг раздался страшный гул взрыва, и корпус флагманского броненосца «Петропавловск» вздрогнул и накренился, выпуская клубы черного дыма и пара. Дым заволок все судно. Приблизительно через 2 минуты броненосец затонул. Очевидно, взрыв мины заграждения повлек за собою взрыв порохового и минных погребов на судне, а также взрыв котлов, почему корпус судна положительно развалился на две части…

Броненосец «Победа» также коснулся мины, получил пробоину в средней части судна у угольных ям и, накренившись, с большим трудом был введен в гавань.

Говорят, что при выходе в этот день судов из гавани адмирал Макаров предупреждал каждое судно принять меры предосторожности против неприятельских подводных лодок. Поэтому, когда случилась катастрофа с двумя судами, все прочие суда, полагая, что их атакуют подводные лодки, усиленно стреляли вокруг себя в воду^{353}.

О причинах взрыва «Петропавловска»

В последние годы появились публикации, приписывающие гибель «Петропавловска» диверсии, совместно подготовленной японской разведкой и русскими антиправительственными силами. Однако конкретных фактов ни в одной из этих работ приведено не было. Вместе с тем анализ имеющихся данных — все они известны читателю — заставляет считать, что решающим фактором мгновенной гибели флагманского броненосца является встреча его с установленной накануне японской минной банкой.

Вот, что говорится об этом в «Морском сборнике» № 6 за 1905 год в XX главе «Хроники военно-морских действий на Дальнем Востоке». 

Дальнейшие известия о гибели некоторых русских и японских судов

«Из всех потерь русского флота самою тяжелою за нынешнюю кампанию была, конечно, смерть адмирала Макарова на эскадренном броненосце “Петропавловск”, когда последний набежал на три плавучие мины.

Эти мины, как показано на приложенном рисунке (схема 2), плавали на поверхности воды в некотором расстоянии одна от другой, будучи перевязаны между собой перлинем. Мины были разбросаны японцами в ночь перед выходом нашей эскадры из Порт-Артура и помещались на линии обычного курса наших судов.

Когда “Петропавловск” носом своим набежал на перлинь, связывавший мины, то потащил их с собой, причем они обхватили броненосец с обеих сторон: одна, по-видимому, взорвалась у левого борта, а две — у правого. Сотрясение от страшного взрыва взорвало, вероятно, взрывчатые вещества на судне, потому что броненосец исчез под водой ровно через две минуты после взрыва.

По словам капитана 2 ранга Сакса, японские броненосцы “Hatsuse”, взорвавшийся у Порт-Артура, и “Yashima” — у Дальнего, погибли таким же образом от мин, как и “Петропавловск”. Суда эти никогда и никаким образом не могут быть подняты из воды»^{354}.

Приведенная в «Морском сборнике» схема вполне соответствует признанной всеми свидетелями последовательности взрывов на «Петропавловске». Последующий взрыв «Победы» подтверждает минирование японцами флангов линии обычного маневрирования нашей эскадры на внешнем рейде Порт-Артура.

Таким образом, адекватно объясняется вся совокупность имеющихся фактов, и дальнейшего умножения сущностей, как сказал бы философ Оккам, не требуется.

Остается, правда, неразъясненным первый взрыв под кормовой частью броненосца, о котором говорит лейтенант Николай Иениш. Взрыв сильный, но после которого еще можно было офицерам относительно нормально покинуть кают-компанию. Механик же Генрих Сейпель после этого взрыва вообще устремляется не на верхнюю палубу, но по коридору в машину.

Далее Иениш описывает ту же последовательность взрывов, что и остальные свидетели: взрыв в носу броненосца, взрыв в центральной части и снова в корме. То, что о самом первом взрыве не сообщают наблюдавшие катастрофу с других судов эскадры, говорит о том, что со стороны он был мало или вовсе незаметен. И на фоне более «зрелищных» взрывов внимания к себе не привлек.

Так что теоретически возможность наличия «адской машинки» отечественного производства наряду с вполне практической японской минной банкой остается. Однако возможно более простое объяснение. Например, первой корпуса «Петропавловска» могла коснуться крайняя мина справа, вызвав взрыв в сравнительно безопасной части корпуса, типа угольной ямы, как на «Победе». Последующий, последний взрыв в корме мог быть уже за счет детонации боеприпасов и т.п. Или могла быть четвертая мина, не учтенная на схеме. Мина — если бы она была одна — также сравнительно «безопасная», а потому незамеченная.