Джордж думал, что Долорес бесподобна в постели. Как же он ошибался! Никогда прежде он не испытывал такого неимоверного по остроте и безумию наслаждения…

Это просто фантастика! — восхищенно думал Джордж много времени спустя, глядя на Синтию, чьи черные волосы разметались по подушке.

— Что ты так на меня смотришь? — с робкой улыбкой спросила она.

— Ты настолько красива, что этого не передать словами. И я тебя невероятно люблю! — Он потянулся, чтобы снова ее поцеловать, но Синтия вдруг отстранилась.

— Подожди. Сначала ответь мне на один очень важный вопрос.

— Какой?

— Почему ты так и не женился на Долорес?.. Ведь теперь ты на ней не женишься? — Джордж отрицательно мотнул головой, тогда она снова спросила: — Тогда почему ты предпочел меня? Она же такая красивая, сексуальная, нравится всем мужчинам подряд.

Джорджу не надо было даже задумываться. Ответ пришел словно бы сам собой.

— Зато ты такая милая, романтичная и непосредственная, — уверенно произнес он. — И вообще, поверь мне на слово: сдержанные северянки невыразимо прелестны своим лукавством, в то время как темпераментные южанки в этом отношении гораздо примитивнее. И если вторым просто предлагают заняться сексом, то первых приходится обольщать!

— Но ведь ты же любил Долорес?

— Скорее, я был ею околдован, меня влекло к ней физически. Но сексуальное влечение это совсем не то, что любовь романтическая. Первое угасает, входя в привычку, зато над второй время не властно! А что может быть романтичнее того, что мы сейчас с тобой пережили?

— Значит, тебе понравилось… быть со мной?

— «Понравилось»? Это не то слово! Ты была просто неподражаема! Вряд ли на свете есть женщина, способная сравниться с тобой!

— Мне не с кем тебя сравнивать, — счастливо засмеялась Синтия, — но, поверь, это и не нужно. Для меня ты всегда будешь лучшим на свете!

— Ловлю тебя на слове, — в свою очередь засмеялся Джордж и, мгновенно посерьезнев, спросил: — В таком случае, могу я наконец-то тебя поцеловать, но уже не просто так, а в качестве моей невесты?

— И не один раз!

15

— Поздравляю! Я очень рад, что ты сделал правильный выбор, — сказал Найджел Гудвин, когда помощник объявил ему о своем решении жениться на Синтии.

— Почему вы в этом так уверены? — поинтересовался Джордж.

— Да потому, — начал объяснять мудрый шеф, — что женщины подобны природе, то есть их характер полностью соответствует месту рождения.

— Будьте добры, объясните, — попросил заинтригованный жених.

— Пожалуйста. Южанки похожи на тропики, где всегда лето. Они красивы и темпераменты, но в обоих своих качествах весьма однообразны.

— То есть прекрасны в своем постоянстве, как вечно голубое небо их родины?

— Можно сказать и так, если очень хочется выразиться красиво, — с иронией произнес Найджел. — Что же касается тех девушек, которые выросли в средней полосе, где постоянно сменяют друг друга по-своему прекрасные четыре времени года, то они, согласно той же природе, также меняются, не теряя при этом своей прелести, поэтому никогда не надоедают!

А ведь шеф прав, подумал Джордж. Если Долорес всегда смугла, то на упругих щечках Синтии порой играет такой очаровательный румянец, что возникает неодолимое желание без конца их целовать. Этот удивительный румянец отсутствовал на лице Синтии тогда, когда он целовал ее зимней ночью под уличным фонарем в Стоунхилле. Весной же она наверняка будет бледна, а летом румянец скроет загар.

Это значит, что зимой его ненаглядная жена будет просто хороша, весной — томна и нетороплива, летом — соблазнительна, осенью — загадочна и обворожительна!

Все это, разумеется, на любителя, но румянец придает женщинам непередаваемую прелесть, в то время как загар лишь очевидную сексапильность.

Почему в жарких странах нет места для лирической поэзии, зато такой простор для чувственности? Да потому, что там нет осени!

Итак, шеф одобрил его выбор. То же самое сделала и мать Джорджа.

— Это замечательная девушка, сынок, — сказала ему миссис Буффон после знакомства с Синтией. — Она очень милая и домашняя и так тебя любит! Из нее получится прекрасная жена, уж поверь моему материнскому сердцу!

— Чем же она тебе так пришлась по душе и почему не понравилась Долорес? — заинтересовался Джордж и получил на это удивительный ответ:

— Всякая мать оценивает невесту своего сына с одной-единственной точки зрения: будет ли она счастлива назвать ее своей дочерью или нет. Лучшего выбора нельзя было сделать, и я очень счастлива, что ты наконец-то женишься!

Услышав долгожданную фразу, Джордж пришел в восторг и при первом же подходящем случае рассказал обо всем Синтии. Ей, кстати, настолько понравилась мать Джорджа, что они мгновенно подружились и она даже стала называть ее мамой, хотя по возрасту миссис Буффон в свои шестьдесят пять лет вполне годилась ей в бабушки.

Было решено не тянуть со свадьбой. И в самом скором времени настал важный для молодых людей день.

Найджел подарил новобрачным недельный тур на Багамские острова.

— К сожалению, на больший срок отпустить его не могу, поскольку у нашего агентства скопилось много заказов, — извинился он перед Синтией.

— Ничего страшного, засмеялась она, влюбленно глядя на Джорджа, — я очень надеюсь, что наш брак продлится несколько дольше…

Мисс Элизабет Эванс радовалась свадьбе чуть ли не больше всех, моментально поладила с матерью Джорджа и вообще вела себя так, словно Синтия была ее родной дочерью.

Джордж очень опасался получить в качестве свадебного подарка полное собрание сочинений мисс Эванс. И чтобы не быть застигнутым врасплох, даже приготовил для книг место на чердаке своего нового дома. Однако он был приятно удивлен, вынув из красиво оформленной коробки изящный китайский светильник.

— Знаете, Джордж, он навевает такие эротические грезы, — многозначительно понизив голос, пояснила свой подарок писательница.

— Догадываюсь, — кивнул Джордж, мысленно добавив — «фантазмы», после чего с трудом удержался от смеха.

Сидней явился с пустыми руками. Однако сразу же после того, как поцеловал сестру и пожал руку Джорджу, предупредил их о том, что приготовил не подарок, а потрясающий сюрприз.

— Уверен, вы будете довольны, — заключил он.

— Что ты опять выдумал? — тут же переполошилась Синтия, слишком хорошо знавшая своего брата, но тот поспешил затеряться в толпе гостей.

Впрочем, ждать пришлось недолго, и обещанный сюрприз действительно оказался потрясающим. Последним из приглашенных гостей прибыл отец Синтии мистер Джоффруа Блоссом под руку… с сеньоритой Долорес!

Председатель правления банка «Симпозиум» оказался далеко не старым мужчиной, с едва начавшими седеть, тщательно зачесанными назад волосами и строгими серыми глазами за стеклами дымчатых очков в тонкой золотой оправе. Он нежно поцеловал дочь и по-отечески обнял и похлопал по спине Джорджа.

Какое-то время молодой человек неотрывно смотрел на него, пытаясь что-то припомнить.

А, ну конечно!

Мистер Блоссом напомнил ему главу аргентинской наркомафии сеньора Доменико, из лап которого он в свое время вырвал Долорес. После этого Джордж не смог удержаться от улыбки и именно так, сдержанно улыбаясь, поздоровался со своей бывшей возлюбленной.

Они не виделись после той, роковой для их отношений ночи в клубе «Казанова». Вернувшись из отеля, Джордж заехал домой за своими вещами. Он оставил Долорес записку с извинениями и предложением пожить у него столько, сколько ей захочется, а сам вместе с Синтией отправился искать себе временное пристанище.

С тех пор они даже не созванивались, поэтому он никак не ожидал увидеть Долорес на собственной свадьбе. Более того, он слегка насторожился: кто знает, с какой целью она сюда заявилась?

— Это все фокусы моего чертового братца, — тихо прошептала ему на ухо Синтия, внимательно наблюдая за бывшей соперницей. — Ну, я ему еще покажу!