Он отбил выпад из четвертой позиции, первой и шестой, и Мониподио даже и не приблизился к тому, чтобы его ранить. Бандит сделал обманный шаг назад, открыв дыру в защите, но вместо того, чтобы проткнуть его, Санчо шагнул вперед и ударил его в живот ребром левой руки. Эта рисовка едва не обошлась ему слишком дорого, потому что Мониподио, повинуясь инстинкту, выбросил вперед клинок, прежде чем согнуться пополам, и шпага прошла совсем рядом с шеей Санчо.

По толпе прошел ропот, когда Мониподио упал, и это была не жалость. Члены братства, казалось, позабыли о том, что Призраки преследовали их многие месяцы. По сравнению с установленной Мониподио атмосферой страха это казалось им освобождением.

Восстановив дыхание, бандит обнажил гнилые зубы и снова бросился на Санчо. Его робкие движения стали более уверенными благодаря ярости и унижению, и юноше пришлось потрудиться, чтобы с ними справиться. Мониподио решил снова перейти в наступление. Санчо заблокировал серию ударов и когда заметил, что Мониподио запыхался, бросился в собственную атаку. Четвертая позиция, первая и, наконец, когда Мониподио отбил удар из восьмой, полностью вытянув руку, Санчо воспользовался кривизной клинка бандита. Острие шпаги Санчо пронзило предплечье Мониподио, и тот заревел и непроизвольно выпустил оружие.

Санчо ногой отбросил клинок в сторону Хосуэ.

- Шпагу мне! Тысячу эскудо за шпагу! - в отчаянии закричал Мониподио.

Санчо приставил острие клинка к его шее.

- На колени!

- Ты заплатишь за это, щенок! Ты очень дорого за это заплатишь! - голос Короля воров, обычно рокотавший, подобно грому, наводя ужас на всех, кто его слышал, теперь прозвучал беспомощно и пискляво.

- Пришло время платить по счетам. На колени! Я не стану повторять дважды.

Мониподио огляделся по сторонам, ища поддержки и не находя ее. Дрожа от страха и бессильной ярости, он опустился на колени. Санчо с удивлением увидел, как в глазах самого грозного в этом городе человека выступили слезы, которых он не мог скрыть, как ни кусал губы, стараясь сохранить лицо. Но Санчо испытывал лишь презрение к этому паразиту, который привык пить кровь тех, кто слабее, а теперь беспомощно плакал у его ног, и по лицу его катились крупные капли пота. На мгновение Санчо охватило неодолимое желание перерезать ему глотку, чтобы это чудовище больше не топтало землю, ему пришлось даже вонзить ногти в ладони, чтобы сдержаться.

- Маэсе Мониподио, - продолжал Санчо. - Призраки всех тех, кого вы погубили, требуют вашей головы. Мой брат желает отсечь ее своим боевым топором.

Хосуэ даже не шевельнулся, но Мониподио, лишь взглянув на огромного негра, задрожал всем телом.

- Но вы еще можете спасти свою жизнь, если расскажете о ваших преступлениях, - заявил он, повысив голос, а потом схватил его за плечо и прошептал на ухо: - Ну и что вы чувствуете, стоя на коленях, такой беззащитный? Именно таков был рост моего учителя, которого вы приказали убить.

- Так ты мальчишка Бартоло!

- Карточный долг тут был ни при чем. Срок его еще не истек. Зоркий и Железнорукий искали папку, где хранились некие документы. Кому принадлежали эти бумаги, Мониподио? Кто заплатил вам за убийство человека, который их похитил?

- Я не намерен с тобой об этом говорить.

- В таком случае, пеняйте на себя.

Он махнул рукой Хосуэ, и тот выступил вперед. Санчо задержал дыхание, потому что его друг не причинил бы Мониподио вреда, так что он ждал, что бандит ему подчинится, иначе обман не замедлит раскрыться.

- Хорошо! Это был один купец, очень богатый купец! В этой папке были очень важные документы...

Услышав эти слова, Санчо, утратив остатки благоразумия, с силой рванул бандита за волосы.

- Назови его имя! - потребовал он.

- Варгас! Франсиско Варгас! - выкрикнул тот.

У Санчо комок встал в горле. Он набросился на Мониподио, который рухнул навзничь, как мешок с камнями.

Бандит оперся на руку и с трудом приподнялся, как любой немолодой человек, некоторое время простоявший на коленях. Он ощутил, как в него впилось множество взглядов. То, что он только что сделал, назвав имя человека, нанявшего его для убийства, было самой большой подлостью для бандита вроде него. Низость поражения и слезы перед лицом неминуемой смерти по сравнению с этим были ерундой.

- Можете убираться, маэсе Мониподио. Из Севильи. Навсегда.

Бандит не поднимал глаз от пола. Полностью поверженный, он не мог посмотреть на Санчо. Однако он отважился на последний трюк.

- Хорошо, я уйду. Только соберу свои вещи.

Санчо покачал головой.

- Нет уж, уйдете, в чем есть. Вы не возьмете с собой ни единого мараведи из тех денег, которые люди платили вам за то, чтобы вы их охраняли, а вы этого не сделали.

Мониподио дернулся, как будто ему влепили пощечину. Он открыл было рот, чтобы что-то ответить, но тут же его закрыл. Все силы его покинули, он стал похож на тряпичную куклу, из которой вытряхнули половину песка через дырку в боку. Он повернулся, чтобы уйти, но все-таки посмотрел напоследок на Санчо. В его глазах читалось непонимание и изумление, словно он так и не понял, каким образом смог потерять свое королевство за одно мгновение.

- И всё это... всё это - из-за того карлика?

- Этот карлик был моим другом. Только вам все равно не понять, что такое дружба.

Свергнутый король направился к двери, а все его бывшие подданные провожали его взглядами. Санчо мотнул головой близнецам, и те побежали по лестнице на верхний этаж, воспользовавшись тем, что все отвлеклись на уходящего Мониподио. Некоторые члены братства направились вслед за ним, и Санчо задавался вопросом, сможет ли бандит выбраться из Трианы живым. Он сильно в этом сомневался.

Он вздрогнул от какого-то шуршания под ногами. К нему приблизился Закариас и прошептал на ухо поздравление.

- Поздравляю, мой мальчик. А теперь подумай хорошенько о том, что ты им сейчас скажешь. Если сумеешь найти верные слова, ты станешь новым Королем, и никто не посмеет встать у нас на пути.

- Спокойно, Закариас. Я знаю, что делать.

Слепой, ликуя, похлопал его по спине. Санчо набрал в легкие как можно больше воздуха, прежде чем начать говорить.

- Севильские воры, я - один из вас!

В толпе послышался изумленный шепот, оскорбления и возмущенные выкрики, но остальные заставили товарищей замолчать. То, что только что произошло, внушило им уважение к Санчо, и юноша заметил, что теперь взгляды уже не были враждебными.

- Я родился вдали от этого города, но вырос здесь, сиротой. С карликом Бартоло выучился воровскому ремеслу. Я знаю, как срезать кошельки, проникать в дома и метить карты. Со шпагой я тоже умею управляться, - Санчо по-прежнему держал шпагу в руке и сделал ей движение, заслужившее одобрение публики. - Как в этом мог убедиться ваш Король.

Воры заулыбались. Санчо слегка поклонился, пораженный человеческим непостоянством. Он вложил шпагу в ножны и сделал примирительный жест.

- Я - один из вас и победил вашего Короля в честной схватке. По законам нашего братства я теперь - ваш новый король.

- Сначала мы должны проголосовать! - возразил кто-то.

- Нет!

- Человек вроде него не может стать Королем!

Кто-то еще возмущался со сжатыми кулаками и красным от гнева лицом.

- Конечно, любой из вас может оспорить мою корону в дуэли на шпагах. Желаю ему удачи, которой не обладали Зоркий, Железнорукий и Мониподио. Есть желающие?

Он засунул большие пальцы в разрезы хубона и поглядел вокруг с вызовом. Возмущенные голоса притихли, кулаки разомкнулись, а руки опустились. Воцарилась напряженная и вязкая тишина, атмосфера стала как только что разлитое масло.

- Я вижу, вы все согласны. Таким образом, я мог бы стать Королем, если бы захотел... - он сделал паузу, чтобы убедиться, что все его слушают. - Но я не хочу. На протяжении долгих лет вы кормили этих паразитов, которые наживались на каждом вашем выстреле, каждой краже, каждой вылазке. А взамен не давали ничего кроме призрачных обещаний защищать вас от альгвасилов.