Бутылку взял женихов отец и с помощью перочинного ножика пытался, поворачивая его и так и этак, зацепить пробку лезвием.
Тут жених решительно выступил вперед, отобрал у отца бутылку и начал оглядываться по сторонам.
— Вот, гляди, годится… — сказала невеста, вынимая из кармана штанов обрезок провода.
— А не короток? — усомнился жених.
— В самый раз! Тупой! — заверила невеста.
Сноровисто свернув провод петлей, жених запустил его в горлышко и взглянул сквозь бутылку на свет, как химик, наблюдающий в колбе привычную реакцию.
— А ее и доставать нечего, — сказал кто-то из зрителей. — Такие длинные бутылки все равно нигде не берут!
Друзья заволновались. Раздались оживленные голоса:
— На Вокзальной берут!
— Там только отечественные, а импортные — шиш…
— Васька в «Стеклотаре» берет!
— Ваську выгнали, сейчас там закрыто!
Жених ловко подцепил пробку петлей, дернул, и она с поцелуйным чмоканьем выскочила из бутылки.
Он победоносно вернулся на свое место и сообщил дружкам:
— Плебеи! Во дворе гастронома новый киоск открыли, там теть Маша берет: гривенник — тебе, остальное — ей на лапу.
— А клевый у тебя старик, — сказала жениху невеста.
— Старик — моща! — согласился жених.
— Значит, так… — решила невеста. — На даче будем жить у твоего старика, а когда родится Катька, отдадим моей маме…
— Когда родится Максим… — застенчиво поправил жених. — Его можно и моей.
— Но! Без лажи! — сурово одернула его невеста, и жених, робко взмахнув длинными ресницами, умолк.
Подружка в клоунском свитере толкнула его в спину:
— А импортные теть Маша берет?
Динамик захрипел марш Мендельсона в переложении для балалаек, невеста дернула жениха за руку и повела к выходу — к новой самостоятельной жизни.
В НАЧАЛЕ КОНЦА
Обеденный перерыв. В буфете ресторана «Минутка» изливают души шеф-повар Кичкин (с отвращением потягивая пиво «Золотой ярлык» местного производства) и буфетчица Райка (она монументально возвышается над стойкой, в грязном халате, при золотых часах, кольцах, серьгах и кулоне).
— Надо же! — визгливо выкрикивает Райка. — Ну до чего же клиент стал бессовестный, ни капельки стыда нет! И скандалят, и жалуются: напитки чересчур недоливаю да разбавляю!.. Крохоборы чертовы! Алкаши!
— Да… Измельчал клиент… — мгновенно соглашается Кичкин. — Действительно, крохоборы, больше никак не назовешь! Взять хотя бы пенсионеров из контроля, что на той неделе ко мне заявились: на аптечных весах порции вешали!.. Даже глядеть было совестно, как они мелочились! Калории подсчитывали, бухгалтерию развели. Потом актик — бац: недовложение жиров — шестьдесят процентов, сметаны — семьдесят процентов, также яиц, сахару и прочей чепухи. Даже компот подсчитывали — сколько я туда сухофруктов недовложил! Вот склеротики полоумные!.. А того не понимают, что если взглянуть на этот вопрос с точки зрения объективизма, то для ихней же пользы делается! Мы с тобой, Раечка, награду заслуживаем от общества, потому — ба-альшую пользу приносим.
— Что-то не пойму… — Райка даже растерялась.
— Сейчас поймешь. Ты с философией знакома?
— А как же! При моей работе за день столько ее наслушаешься. Другой бутылку пива купит, а философию разведет, куда там!
— Я не про ту философию, а про настоящую, — назидательно говорит Кичкин. — Диалектика, например. Чего она гласит? Первое: количество переходит в качество, так?
Райка презрительно усмехается.
— Ты не смейся, — взрывается Кичкин, — а следи за моей мыслью, как буду ее развивать! Какая у нас сейчас главная проблема номер один? Катастрофическое потолщение народу, в основном — женщин, как наиболее глупого полу! Даже, говорят, иностранные интуристы удивляются их толщизне. Хотя, конечно, для кого как: я лично худых баб просто презираю как таковых: не нахожу в них никакого объективного смысла… Однако, согласно новейших достижений анатомической науки, это — палка о двух концах! Она приводит к давлению, антисклерозу, одышкам там… Масло, яйца и прочие жиры — замаскированный яд, хуже водки, называется — избыточная калорийность. От нее внутри организма осаживается в виде осадка холестерин, и — концы! Разрыв аорты! И я лично с этой вредностью борюсь: в моих блюдах и калорийность, и особенно холестерин содержатся в самых минимальных количествах… Можно, сказать, они совсем там отсутствуют…
— Что верно, то верно!
— Да! Ведь наша точка в каком месте расположена? Кругом НИИ, швейпром, банк, сберкасса, персонал сплошь женский, профессия — сидячая, калорийность расходуется слабо. Питайся они на другом объекте, как бы их развезло? А моих фирменных котлет смело ешь хоть десяток — никакого вреда, потому что ни жиров, ни холестерину они не содержат, мясо постное, и мало его, в основном — безвредный хлеб! Жарю их диетически — на пару: в жареной корочке содержится рак, а у меня только для виду жиром сверху смазано, и все! Я всем насильно продлеваю жизнь и здоровье, а они еще недовольны! Сами они ни за что не удержатся по слабости пола.
— Ох, трудно! — вздыхает Райка. — И я сплошь и рядом переедаю.
— Ты не одна. Взять мое семейство: супруга полтора центнера живого веса, дочка Наташенька — около того, несмотря на свой юношеский возраст… Стараются не переесть, мучаются, аж жалость берет, но — без толку… Ведь у меня в квартире два холодильника «ЗИЛ» чем только не набиты…
— Уж представляю…
— Да! Потому что я люблю, когда всего много! Такова особенность моего характера. Теперь в журнальчике «Наука и действительность» обнародована полезная таблица: в одной графе — разные блюда, в другой — сколько в каждой калорий, в третьей — какую домашнюю работу следует произвести, чтобы эти калории в организме ликвидировать как элемент, не дать им осесть в жировую прослойку. Скажем, бутерброды с ветчиной — столько-то калорий: вымыть пол в двух комнатах…
— Ах, как интересно!
— У нас дома этот журнальчик — настольный предмет. Сходит дочка вниз за почтой, сразу начинает искать: подъем и опускание на пятый этаж, какое там блюдо? К примеру, кусок курицы. Сразу — к холодильнику: достает, ест. Супруга белье погладит, тоже глядит: сколько ушло калорий. Что можно употребить без вреда. Так и мигают: то к журналу, то — к холодильнику. Даже нижний сосед спрашивает: «Что это они по моему потолку с утра до ночи ножищами топают, словно в госцирке?»
— И помогло? — хихикает Райка.
— Слабо… Неуклонное превышение привеса наблюдается у обеих. Должно, ошибочка вкралась в эту таблицу… На моем объекте они могли бы питаться безо всякой таблицы, потому диалектика гласит: от недовложения количества изменяется качество. В данном случае, в сторону улучшения: пропадает толщизна, одышка…
— Как интересно! Ну и философия!
— А теперь берем ту же диалектику применительно к тебе и проблеме пьянки и вообще алкоголизма! Борются — борются, а все тоже без толку!.. А ты являешься первым борцом за трезвенность! Если напиток не разбавлен, то клиент от него может учинить мелкое хулиганство по Указу… А тут он пьет-пьет, а все — трезвый! Потратит всю заначку и идет домой чинно-благородно…
— Да ведь не ценют! — взрывается Райка. — Завидывают! Ну, подумаешь, недолила, разбавила. И вот с пацана за пузырь четвертак взяла. Сегодня пацан зовет меня «теть Раей», а завтра Раечкой. Да и риск должен оплачиваться… Какие кругом злые людишки. Даже свои сотрудники завидывают, будто я навару много имею…
— Теперь о наваре. Прослеживай мою мысль, не теряй нить! Тут тоже количество переходит в качество. Количество навару сильно улучшает жизненное качество: серванты там, сервизы и прочая такая чепуха. А как это качество чересчур сильно улучшится, диалектика опять гласит: переход из одного состояния в другое!.. Как это понимать? Поясню на примере Ивана из Потребсоюза: триста пятьдесят золотых царских монет суд у него конфисковал, не считая других ювизделии и прочего ширпотреба! Ведь сколько человек бился, монеты эти у разных старушонок по одной собрать, не считая вложенных материальных средств! Они могли и пропасть, а тут государство получило как на подносе!.. Это опять же обществу услуга с Ивановой стороны. У самого же качество жизни опять сильно ухудшилось на большой срок. Ничего не поделаешь: круговращение в природе. Берем тебя: сегодня ты вся серьгами обвешалась, а завтра перейдут они из твоей личной в общественную собственность: продадут их другой Райке, а та…