Три поколения семейства фон Шверин владели камнями. Но однажды в усадьбе случился пожар и все самые дорогие вещи поспешно вынесли из дома.

Молодой фон Шверин, внук барона, получивший в наследство эти камни, схватил их, выбегая из горевшего дома. Фон Шверины потеряли свое имение и были вынуждены продать камни, чтобы встать на ноги после пожара.

Камни купил некий английский лорд, заплатив за них куда меньше того, что они стоили, но даже эта сумма, а также честь обладания этими камнями, помогли молодому фон Шверину выгодно жениться на богатой и знатной невесте из Гейдельберга.

Английский лорд был связан с Россией и воспользовался этими камнями в своих торгово-политических целях, поэтому с начала XIX века камни переходили от одних представителей русской аристократии к другим, пока слухи о них внезапно не прекратились. Видно, камни слишком часто меняли владельцев.

В середине XIX века один русский аристократ хотел разрознить камни и продать их по отдельности, но это решение привело его жену в такое отчаяние, что она утратила любовь к мужу, украла у него камни и бежала с ними, чтобы больше уже никогда не возвращаться. Во время бегства она упала в Неву. Плавать она не умела, и тяжелое бархатное платье грозило утащить ее на дно.

Спас ее один бедный крестьянин. Он заставил ее сказать, где ее дом, и решил отвезти к мужу, чтобы получить от него награду. Несчастная женщина умолила его не делать этого и предложила ему украденное ожерелье, лишь бы не возвращаться к мужу.

Крестьянин не представлял себе истинной ценности этих камней, однако сообразил, что благодаря им сможет получить хорошее место при дворе. Его действительно определили в лейб-гвардию царя, и таким образом ожерелье с семью лунными камнями попало к Николаю I.

О судьбе этих камней рассказал ювелир Игорь Александрович. Источника своих сведений он не назвал. Как бы то ни было, камни оказались в семье Романовых. Где и остались.

Флоринда закрыла книгу, голова у нее шла кругом. Пока она читала, ей вспоминались картины ночного сна.

Она вплывает по воздуху в комнату, где стоят две узкие кровати. В одной из них лежит ребенок. Но это не Николай, а маленькая девочка, очень бледная, ее трясет лихорадка. У девочки темные волосы и большие голубые глаза. Она попискивает, как щенок, и глаза у нее становятся еще больше.

Но ведь это не сон! Она на самом деле была когда-то в той комнате и видела ту девочку!

Флоринда тоже задрожала, словно лихорадка девочки передалась ей, и стала оглядываться, не понимая, где находится.

— Владимир, — прошептала она. — Что здесь произошло?

Разумеется, ей никто не ответил.

Пустая квартира, незапертая дверь, никаких признаков насилия… На столе зловеще горели две лампы.

Было шесть часов утра, на улице еще царила ночь. Но слух Флоринды уловил первые звуки уличного движения.

Ей не хотелось здесь оставаться, и она не знала, что делать.

Флоринда вышла в прихожую и по телефону вызвала такси. В любом случае надо вернуться домой, надо разыскать Николая. Пусть еще слишком рано. Пусть Максим с Лидией обрушат на нее много вопросов. Можно просто не отвечать им. Она попросит Николая сесть в такси и приехать прямо к ней, даже если он опоздает из-за этого в школу.

Но как быть с Владимиром? Где он? Мрачные предчувствия охватили Флоринду.

В полицию обращаться бесполезно. Что она там скажет? Что ее друга нет дома?

Что он забыл запереть дверь и погасить свет? Да ее там просто поднимут на смех.

Флоринда чувствовала себя совсем разбитой. Хорошо еще, что в машине было тепло. Такси быстро проехало по-утреннему пустой центр. Когда Флоринда подъехала к своему дому, снова пошел легкий снег.

Поднявшись к своей квартире, она ахнула от удивления. Возле ее двери, прислонившись к косяку, сидел Николай. Было похоже, что он спит.

Она склонилась к нему, и он тут же открыл глаза. И вскочил. Оба молчали, но Флоринда заметила, что он чем-то напуган. Николай слышал, как она вздохнула с облегчением.

Флоринда открыла дверь и остановилась на пороге, совсем как недавно в квартире Владимира.

В прихожей одиноко горела лампа. Неужели ее прихожая действительно так выглядит? Николай снял куртку и пошел на кухню, он шел и шел по длинному коридору.

Неужели коридор такой длинный?

Наконец дверь за Николаем закрылась. Флоринда не могла оторвать глаз от коридора. «Сколько же километров я прошагала по нему за все эти годы?» — подумала она. Зашумел кран. Это Николай наливал воду в чайник.

Первый раз Флоринде показалось, что в квартире слишком темно. Раньше она никогда этого не замечала.

Как была, в пальто, Флоринда прошла в гостиную и зажгла люстру и все три бра. Золотистые бархатные шторы, закрывавшие балконную дверь, слегка колыхались — должно быть, она прошла мимо слишком быстро. К тому же в балконной двери была щель, из которой зимой всегда тянуло.

Вернувшись в прихожую, Флоринда пожалела, что в свое время не повесила там люстру. Флоринда стала звонить Владимиру. Его номер она помнила наизусть, хотя звонила ему теперь очень редко. «С головой у меня пока все в порядке», — думала она, слушая телефонные гудки в трубке.

— Почему я постоянно думаю об этом? — вслух спросила она себя.

Телефон Владимира молчал. Прошло минут двадцать, как она уехала от него.

Флоринда подавила страх, сжавший ей сердце.

Она сняла пальто и надела легкие домашние туфли. Тапочек она не любила, от них веяло беспомощной старостью.

Проходя мимо столовой, она увидела там на пороге капли воды. Флоринда нахмурилась. Она не заходила сюда в сапогах, а Николай разулся, как только вошел в квартиру.

Флоринда осторожно приоткрыла дверь в темную столовую и зажгла люстру, заигравшую всеми цветами радуги.

Разумеется, в столовой никого не было. Да и кто тут мог быть?

— Флоринда! — позвал Николай из кухни.

— Иду! — откликнулась она, с облегчением услышав его голос.

В дверях кухни она остановилась. Три висячих шкафчика были открыты. Странно. Она никогда не забывала закрывать их, а сами по себе они не открываются!

— Это ты открыл шкафчики? — спросила она у Николая.

— Нет, они были открыты.

Занавески слегка колыхались, как будто за ними кто-то прятался.

— Подожди здесь! — сказала она Николаю и схватила большой кухонный нож. — Нет, лучше идем со мной, только держись сзади.

— Что случилось?

— По-моему, в гостиной за шторами кто-то прячется.

Они бесшумно прошли в гостиную.

— Там, возле балкона, — прошептала Флоринда и сжала в руке нож. — Выходи! Я знаю, что ты там! — В отличие от ее воинственного вида, голос у нее звучал не очень решительно.

Никто не отозвался. Штора спускалась тяжелыми складками до самого пола. Флоринда услыхала звук собственных шагов, они показались ей чужими.

Помедлив, она откинула штору — из окна на нее глянуло серое утро.

— Кажется, я стала трусихой, — улыбнулась Флоринда.

— А по-моему, ты очень храбрая! — Николай обнял Флоринду. Они были одного роста.

Он был высокий мальчик, она — невысокая, старая женщина.

— Я рад, что ты вернулась. Мне так надо поговорить с тобой. В последнее время случилось столько непонятного. Я приехал к тебе за помощью.

Флоринда нежно обхватила его руками, ей хотелось продлить это объятие.

— А я возвращалась домой и думала: сейчас позвоню Николаю и попрошу его срочно приехать ко мне. Я догадывалась, что вокруг тебя творятся странные вещи. — Она отпустила его. — Идем пить чай, ты мне все расскажешь. А я — тебе. По-моему, мы с тобой оказались в центре одних и тех же таинственных событий.

— Утром надо пить горячий чай из дикой яблони, — сказала она уже на кухне. — Он придает мужество. А мы оба в нем нуждаемся.

— Флоринда!.. — Николай помедлил. — Флоринда, позвони, пожалуйста, в школу и скажи, что я тяжело заболел и неизвестно, когда поправлюсь. Хорошо?

Она кивнула, не задавая лишних вопросов.

Зябко поеживаясь, Максим вышел из дому. Утро было холодное. После ночной ссоры он больше не разговаривал с Лидией. Теперь он уже раскаивался, что не сдержался, но неожиданно для себя самого он оказался жалок, беспомощен и ревнив.