Максим увидел в зеркальце глаза шофера.

Все молчали.

Максим вздохнул. Он не знал этих людей и не мог разглядеть их лица, скрытые под широкополыми шляпами.

Автомобиль был мал для пяти крупных мужчин, в салоне пахло сигаретами, чесноком и сладковатой туалетной водой. У Максима защипало в глазах, он начал кашлять.

— Откройте, пожалуйста, окно, — попросил он, но так как ни один из его стражей не шелохнулся, он сам потянулся к левой дверце.

И тут же вскрикнул от боли. Страж, сидевший слева, крепко стиснул ему запястье. В руку как будто впились клыки хищника. Максим невольно застонал. Хватка ослабла. Никто в машине не произнес ни слова и даже не взглянул на Максима.

Поездка продолжалась в полном молчании.

Окна запотели. Из-за тумана, темноты и снега ничего не было видно. Но Максим понимал, что они едут к центру.

Когда автомобиль остановился, его охватило беспокойство.

Человек, сидевший справа, вышел и захлопнул за собой дверцу. В бок Максиму уперлось что-то твердое. Это был пистолет его второго спутника.

Максим не видел ни прохожих, ни огней машин. Улица была пустынна, что это была за улица, Максим не знал.

Дверцу снова открыли. Максима вытолкнули из машины и втащили в какой-то подъезд. Его сопровождали только те двое, что сидели рядом с ним в машине.

Они поднялись на второй этаж. Максим шел впереди. На площадке было много дверей, но прочитать, что написано на табличках, Максим не мог. Лампочка на лестнице горела тускло, и вели его слишком быстро.

На третьем этаже они остановились.

Спутников Максима можно было различить только по цвету пальто. Они были одинакового роста, шляпы и башмаки у них тоже были одинаковые.

Один из них постучал в дверь условным стуком. Дверь тут же открылась. В прихожей было темно. Открылась вторая дверь. Максима вытолкнули на свет, который ослепил его.

Он прикрыл руками глаза, и в темноте позади лампы послышался тихий смех.

— Постарайтесь привыкнуть к этому свету, Максим Сверд. Пока вы здесь, он будет гореть все время.

Голос был незнакомый, низкий, немного хриплый, и в нем явно звучала злая насмешка.

— Садитесь! — сказал голос.

Максима толкнули в спину, и он вылетел на середину комнаты. Чья-то рука удержала его, иначе он бы упал. Из-за слепящего света он не видел стула, на который его посадили силой. Максим смотрел в пол, пряча глаза от яркого света.

— Я понимаю, что обычная; вежливость требует, чтобы собеседники видели друг друга, — сказал голос. — Можете посмотреть на меня!

Максим поднял глаза. Две сильные лампы были направлены ему в лицо. Должно быть, они стояли по краям стола. За ними была непроглядная тьма.

— Я вас не вижу, — сказал Максим.

— Вот именно, — дружелюбно заметил его невидимый собеседник. — Мне бы хотелось, чтобы в дальнейшем вы не забывали об этом. Меня вы не видите, зато я всегда вижу вас. Вам от меня не скрыться.

— Почему вы так грубо обошлись со мной? — спросил Максим.

— Не так уж и грубо. Скорее, решительно и твердо. Но ведь в вашем деле такое обращение принято?

— Не понимаю, что вы имеете в виду.

— Вот как? Я имею в виду ваши побочные доходы.

— У меня есть только антикварный магазин, правда, со связями и за предела ми Норвегии.

Да, да, это известно. Но я говорю о вашей тайной деятельности.

Максим промолчал. На душе у него было скверно. Он понял, что дело обстоит; гораздо серьезнее, чем он думал. Речь шла не о грабеже и не о похищении ради получения выкупа. Речь шла о его жизни и о жизни его семьи.

— Однако я пригласил вас сюда для другого разговора. Ваши дополнительные доходы меня не интересуют.

Голос умолк. Максим ждал продолжения, но его не последовало. Послышался звук наливаемой в стакан жидкости, чиркнули спичкой, однако из-за яркого электрического света Максим не видел пламени. Он смотрел в наименее освещенное место комнаты, и все равно у него резало глаза и перед ними плыли черные пятна.

— Зачем же меня привезли сюда? — спросил наконец Максим.

Неожиданно за дверью что-то грохнуло. Тут же Максиму зажали рот, и ему показалось, что в бок ему опять уперлось пистолетное дуло. Он услыхал почти бесшумное движение — кто-то проскользнул к двери.

Сердце у Максима бешено стучало, перед глазами стояла Лидия. Она улыбалась забытой улыбкой, и ему вдруг нестерпимо захотелось увидеть ее.

— Осторожность никогда не помешает, — проговорил наконец голос из темноты. В нем по-прежнему звучала насмешка, смешанная с угрозой. — Простите, дорогой господин Сверд, неужели до сих пор никто не предложил вам выпить? Налейте же нашему гостю бокал шампанского, мы выпьем с ним за успех нашего будущего сотрудничества.

Выстрелила пробка. Максим дрожал, он был уверен, что человек в темноте смеется над ним. Бокал он увидел лишь тогда, когда его сунули ему в руку.

— Выпьем за наше перспективное и плодотворное сотрудничество, господин Сверд!

Максим устоял перед искушением опустошить бокал.

— Какое еще сотрудничество? — спросил он, стараясь придать голосу твердость.

— Прежде всего вы должны со мной выпить, — мягко сказал голос, потом прибавил. — Я не потерплю, чтобы мой гость отказался выпить со мной, когда я из кожи вон лезу, чтобы быть приветливым и гостеприимным хозяином. Выпьем! — Теперь в голосе звучали жесткие нотки.

Максим осушил бокал.

— Так-то лучше, господин Сверд. Налейте нашему гостю еще шампанского.

Над бокалом Максима появилась бутылка, и он увидел руку в перчатке, наливавшую ему шампанское.

— О каком сотрудничестве вы говорили? — снова спросил Максим, он осушил второй бокал и почувствовал, как приятное тепло разлилось по всему телу.

— Я считаю, что у вас есть тайна, которой вы должны со мной поделиться, произнес голос из темноты.

Максиму показалось, что сидевший там человек подался вперед.

— Какой же тайной я мог бы вас порадовать? — спросил Максим.

— Приятно слышать, что вы стремитесь к партнерству, — с усмешкой произнес голос. — Не думайте, что я блефовал, говоря, будто мне известен ваш истинный бизнес. Вы прячетесь за своей фирмой и обеспечиваете себе надежное алиби, ввозя изделия африканских народных промыслов и антиквариат. Но мне известно также, что некоторые ваши действия в торговле антиквариатом противоречат законам тех стран, откуда вы его вывозите. Я понимаю, что вашего легального дохода не хватило бы на такую роскошную виллу и дорогую мебель, которой вы ее обставили. Конечно, вы делаете все, чтобы выглядеть добропорядочным гражданином, преуспевающим в бизнесе, но вы недостаточно ловки для этого. Я знаю, какую часть своих доходов вы утаиваете, и потому предполагаю, вернее, уверен, что нечто, скрываемое вами, весьма могло бы меня порадовать.

Максим покрылся испариной.

— Вы не хотите спросить, что я имею в виду?

— Мне нечего узнавать, я ничего не скрываю, — ответил Максим, испытав облегчение оттого, что голос его звучит спокойно и твердо. Он не признается в контрабанде алмазов, пока его не вынудят к этому.

— А я утверждаю, что вы лжете!

— Тогда прошу вас объяснить мне, о чем идет речь.

— Хорошо. — Невидимый собеседник Максима вздохнул. — Речь идет о семи царских камнях.

— Что это за камни? Я первый раз слышу о них, — удивился Максим.

— Пожалуйста, не делайте вид, будто вы ничего не понимаете. И не пытайтесь внушить мне, что человек, имеющий прямое отношение к алмазам чистой воды, не знает, о чём я говорю.

— Конечно, такое выражение как «царские камни» я слышал, но всегда полагал, что это всего лишь художественный образ, которым пользуются для обозначения немыслимого богатства, недостижимой мечты, одним словом, чего-то несбыточного.

В темноте воцарилась тишина.

— Вы глупы или говорите правду?

Не понимаю, что вы хотите от меня услышать? — крикнул Максим, приподнявшись со стула. Невидимые руки тут же с силой толкнули его обратно.

— Я жду, — с ледяным спокойствием произнес голос. — Вам все равно придется признаться, что эти драгоценные камни находятся у вас.