Когда человек один, ночь кажется ему совсем другой: вдруг она никогда не кончится, вдруг станет еще чернее?.. Вдруг погасит все звезды?..

Виллему чудилось, что на каждой улице его подстерегает опасность. За каждым углом пряталось большое, черное чудовище с жадной огнедышащей пастью и горящими глазами. Но когда Виллем, набравшись храбрости, заворачивал за угол, чудовище отбегало и пряталось за следующий угол.

Виллем побежал быстрее.

Вернется ли он к Сюденъельму с его потерянными детьми и Карине, если навсегда так и останется невидимкой?

Нет, там тюрьма, а Виллем не хотел жить в неволе.

Он прибавил шагу. У него закололо в боку. Во рту появился странный привкус. Но останавливаться было нельзя. Он уже бежал по опушке леса — сейчас будет поворот и Серая расселина.

В конце концов он все-таки остановился. Как раз там, где они с Питером услыхали плач потерянного мальчика. В лесу было очень тихо.

Виллем уже намеревался бежать дальше к Серой расселине, но неожиданно для себя свернул в лес и побежал к той поляне, на которой плакал мальчик.

Тьма вокруг сгущалась. Деревья казались Виллему великанами. Из глубины леса доносились тяжкие вздохи. Поляны все не было, и Виллем не узнавал леса.

Наверное, я перепутал дорогу, — решил он, но тут же увидел впереди просвет.

Конечно, на поляне никого не было. Виллем рассердился на самого себя. В глубине души он надеялся встретить здесь Питера: Питер начнет каяться, ссылаться на всякие обстоятельства, которые якобы помешали ему прийти Виллему на помощь, и будет клясться, что этого никогда не повторится.

Как будто Виллем непременно снова попадет в плен. Как будто Виллему вообще есть дело до этого глупого Питера, которого здесь, на поляне, даже и не было. Нет, надо раз и навсегда выкинуть его из головы. Точка!

Виллем повернулся, чтобы идти обратно, но вдруг заметил, что под березой кто-то сидит.

— Питер? — шепотом спросил он.

Под березой послышалось легкое шевеление.

— Чего тебе?

— Что с тобой случилось?

— Ничего, — невозмутимо ответил Питер. — Сижу себе, скучаю и думаю, не пора ли мне обратно…

— Он скучает! А кто обещал спасти меня?

— Неужели я? — Питер был очень удивлен. — Не сердись, пожалуйста! Ты уверен, что ни с кем меня не путаешь?

— Ты Питер Пэн или нет? — закричал Виллем.

— Конечно, я Питер Пэн, только зачем ты так орешь?

Виллем подошел к нему, и Питер поднялся с земли.

— Но ты же мне обещал… — сказал Виллем.

Питер разглядывал Виллема и как будто не мог припомнить, кто это.

— Ну чего ты на меня уставился? — не выдержав, закричал Виллем. Ты что, забыл, кто я?

— Да… Нет… Ты… ты… Вспомнил! — Питер просиял. — Я обещал тебе помочь. Ты прислал мне письмо с воздушным шариком.

— Наконец-то! А еще ты обещал спасти меня от Сюденъельма.

— От какого еще Сюденъельма?

У Виллема лопнуло терпение.

— Катись-ка ты подобру-поздорову! С меня хватит! — Крик Виллема ударился о стволы деревьев. — Ты мне больше не друг. Я не хочу тебя видеть! Самовлюбленный эгоист! Думаешь только о себе и о своей дурацкой стране Нетинебудет! На других тебе наплевать! Обещал выручить, а сам сидишь тут и скучаешь! Скучно ему, видите ли! А я должен томиться у Сюденъельма. Ладно, прощай! Можешь лететь на все четыре стороны, обойдусь без тебя…

Виллем повернулся и, не разбирая дороги, кинулся в лес. К счастью, ноги сами вывели его на тропинку.

— Эй! Погоди! Как там тебя… Виллем! — крикнул Питер ему вслед.

Но Виллем не остановился.

Он бежал, заткнув уши, чтобы не слушать Питера.

Вдруг кто-то сверху дернул Виллема за волосы. Виллем испуганно поднял глаза. Над ним летел Питер, он так и держал Виллема за вихор.

— Пусти! — рявкнул Виллем.

— Да постой ты! Вот бешеный! Подумаешь, дело большое! Когда я, бывало, попадал в плен… — начал он.

Виллем ударил Питера по руке, и Питер отпустил его волосы.

— На этот раз в плену был я, я — это не ты. Я — это я. И я сыт по горло твоими историями о том, как тебя топили пираты или индейцы заперли в пещере. Сыт по горло, понятно! Ты думаешь только о себе.

Виллем орал все громче, он и сам не понимал, откуда у него берутся такие слова.

— Ну хватит, Виллем, мир! Теперь я все вспомнил. Я не виноват, что так легко забываю…

— Да, забываешь! И мне не надо такого друга.

— Мы же договорились лететь вместе в страну Нетинебудет, — жалобно сказал Питер. — Не забывай, какой мне пришлось проделать путь, чтобы прилететь к тебе на помощь.

— Только не говори мне о помощи! Ты прилетел, чтобы забрать меня с собой, ты вообразил, что я тебе там пригожусь.

Виллем снова побежал по неровной, извилистой тропинке. Он спотыкался, перепрыгивал через рытвины, чуть не падал, но не останавливался.

— Виллем! — донеслось издалека.

Сейчас, вот-вот, он будет у Серой расселины.

— Отстань от меня! — крикнул Виллем. — Такой друг мне и даром не нужен!

Позади все стихло.

На душе у Виллема скребли кошки. Но он ни в чем не раскаивался и ни о чем не жалел. Лучше быть одному в этом большом, полном опасностей мире, привыкнуть к мысли, что он невидимка. Чему быть, того не миновать.

Показалась Серая расселина. Значит, он не сбился с пути.

Виллем остановился, чтобы перевести дух. Он очень устал, и ему хотелось плакать, но плакать было нельзя. Чего доброго услышит Питер.

Постепенно Виллем отдышался. Подняв голову, он смотрел на отвесную стену Серой расселины. Там, на уступе, поросшем лесом, стоял дом, в котором светилось несколько окон. Дом был похож на крепость.

Здесь живет Розамунда, подумал Виллем.

Почему-то ему стало смешно, что Розамунда живет в крепости и умеет колдовать.

Однако посмеяться он не успел. Лес, из которого он только что вышел, внезапно наполнился знакомыми шорохами. Они медленно приближались.

Это был не ветер. Это Сюденъельм со своими помощниками шел по его следу. Только бы не попасть снова к ним в плен!

Теперь это был уже не шорох, а топот легких ног, которые бежали по всем лесным тропинкам.

Виллем припустил что было духу. Он должен успеть добежать до Розамунды, пока его опять не схватили.

— Ах, Питер, Питер, — подумал Виллем. — Был бы ты сейчас здесь со мной, остался бы моим другом…

Но сейчас было не время думать о Питере. Погоня приближалась. Виллем мог полагаться только на себя.

Хоть бы Карина была не с ними! Впрочем, почему она должна быть лучше других?

Виллем мчался, боясь обернуться назад.

Он со страхом ждал, что вот-вот за его спиной раздастся победный крик: «Держи его!»

Он как будто уже слышал горячее сопение и шарканье ног по гравию. Еще чуть-чуть и его схватят чужие руки.

Луна давно скрылась. Дороги было не видно. Нескончаемая ночь помогала врагу.

Над головой Виллема сияли окна дома-крепости, к нему вела дорожка. Виллем свернул на нее, он помчался к двери, освещенной фонарем, прочь от ночной темноты, от догонявших его детей, от пожизненной неволи.

14

Виллем даже не дотронулся до двери, она сама беззвучно распахнулась перед ним. Внутри было еще темнее, чем снаружи.

С разбега Виллем запнулся о порог и растянулся на полу. От боли он даже вскрикнул. Повернув голову, он увидел, что дверь за ним затворилась.

«Ловушка!» — подумал Виллем.

В ушах у него шумело, дышать стало трудно. Он хотел было закричать, но вдруг услышал женский голос:

— Я уже начала тревожиться.

Помолчав, она добавила:

— Ты не ушибся?

— Нет, — прошептал Виллем.

— Прости, пожалуйста, что здесь так темно. Возьми меня за руку, я провожу тебя в гостиную.

Чьи-то пальцы тронули его руку. Тронули и исчезли. Потом они снова нащупали его руку и сжали ее. Сперва осторожно, потом покрепче.

Никто никогда не держал его за руку так крепко. Но он чувствовал, что в любую минуту, если захочет, сможет высвободить свою руку. Сейчас он этого не хотел.